Тяжелые личностные расстройства: стратегии психотерапии - Отто Кернберг

В таких случаях успешно сформировавшиеся идеализированные предшественники Супер-Эго создают предпосылки для идеализации грандиозного Я и минимальной интеграции садистических и идеализированных предшественников Супер-Эго, так что пациент обладает ощущением социальной моральности. Но такие пациенты, фрагментируя всякое интенсивное эмоциональное взаимоотношение со значимыми другими, превращают свои объектные отношения в нечто бледное и нереальное. Для защиты от параноидных тенденций они устраняют всякую “угрозу”, которую несет в себе потребность в зависимости от других, а с нею вместе устраняют и всякие требования, запрещения, ожидания и стремления; устраняют и удовлетворение, и фрустрацию. Так они отказываются от человеческой близости.

Парадоксальным образом пациент с нарциссической личностью, не способный к постоянной ответственности и заботе о других, но без признаков явной нечестности, представляет собой сочетание относительного отсутствия антисоциальных черт с выраженным отсутствием способности устанавливать глубокие объектные отношения.

ПРОТИВОРЕЧИВЫЕ ОСОБЕННОСТИ ЭГО И СУПЕР-ЭГО КАК ЧАСТЬ ПОГРАНИЧНОЙ ПАТОЛОГИИ

Следующий уровень патологии Супер-Эго можно наблюдать у большинства пациентов с пограничной личностной организацией, но лишь у тех, которым не свойственны описанные выше антисоциальные и нарциссические черты. Эти пациенты осознают свои сильные и противоречивые импульсы, не поддающиеся контролю. Они спонтанно выражают тревогу по поводу того, что в другом состоянии психики, противоположном теперешнему, они могут чувствовать и делать вещи, которые сейчас им бы показались неприемлемыми. Клиническим примером такого состояния может служить пациент, который страдает от диссоциированных суицидальных тенденций, но обеспокоен этим и ищет помощи, когда ощущает опасность такого импульса.

Способность этих пациентов беспокоиться о себе и о других, способность переносить чувство вины и свою агрессию, которую они выражают любимым людям, – все это проявления как начальных стадий интернализации функций Супер-Эго, так и большей способности к эмоциональному контакту с другими. Оба эти признака благоприятны для прогноза. Патология Супер-Эго у таких пациентов является частью общей патологии пограничной организации личности. Она отражает преобладание примитивных механизмов защиты, тенденцию подвергать диссоциации и проецировать предшественники Супер-Эго в контексте общей активизации защитных механизмов расщепления.

Внешне такие пациенты могут функционировать более хаотично, противоречиво и незрело (в том смысле, что в объектных отношениях они все время эмоционально неустойчивы), чем пациенты предшествующего уровня с нарциссической патологией. Но их жадная привязанность к людям, интенсивные, хотя и противоречивые контакты – все это говорит о том, что у них есть способность устанавливать объектные отношения. На этом уровне действуют как садистические, так и идеализированные предшественники Супер-Эго, и хотя функции Супер-Эго во многом диссоциированы, они более зрелые и соответствуют интернализации более реальных образов родителей на поздних эдиповых стадиях развития.

АНТИСОЦИАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ КАК ВЫРАЖЕНИЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНОЙ ВИНЫ

Наконец, когда достигнут уровень развития, на котором возможна интеграция садистического и идеализированного предшественников Супер-Эго, что снижает проецирование примитивных предшественников Супер-Эго на эдиповы образы родителей, становится возможной и интернализация третьего уровня развития Супер-Эго. Интернализация и интеграция эдипова уровня функций Супер-Эго является предпосылкой для обычной патологии Супер-Эго у невротиков или вообще для нормального развития Супер-Эго. На этом уровне качество объектных отношений отражает интеграцию нормальной Я-концепции и интернализованных объект-репрезентаций. Отсутствие антисоциальных черт характера, индивидуализированная моральность, способность к глубоким объектным отношениям и отсутствие патологического нарциссизма свидетельствуют о наличии сильной, хотя бы отчасти абстрагированной, индивидуализированной и деперсонифицированной структуры Супер-Эго. При таких условиях антисоциальное поведение отражает специфические бессознательные фантазии о мазохистичном по своей природе подчинении садистическому, но хорошо интегрированному Супер-Эго, когда человек стремится искупить бессознательную вину, лишенную реальных оснований.

Соответствующий уровень патологии Супер-Эго представляют пациенты с невротической организацией личности, у которых хорошо интегрированное, но чрезмерно жесткое Супер-Эго обладает садистическими свойствами. В таком случае бессознательная вина, возникающая под влиянием Супер-Эго, проявляется в подавлении Эго, в формировании симптомов и в вытеснении агрессивных или сексуальных импульсов – в контексте преобладания эдипова конфликта, относительно свободного от примеси доэдиповых тем. У большинства таких пациентов нет признаков какой-либо другой патологии Супер-Эго, кроме бессознательного преобладания инфантильной морали, связанной с фиксацией на эдиповых запретах и требованиях. Обычно этим пациентам не свойственны антисоциальные черты; они честны и обладают нравственными ценностями; кроме того, у них есть весь спектр нормальных интегрированных интернализованных объектных отношений. Нормальная интеграция Я-концепции замещает патологическую интеграцию грандиозного Я, свойственного нарциссической патологии характера.

Но в некоторых случаях могут появляться отдельные формы антисоциального поведения вследствие отыгрывания вовне бессознательной вины. Это “преступники от вины” (Freud, 1916), которые составляют лишь незначительную часть всех пациентов с антисоциальным поведением. Пациентам с патологией Супер-Эго данного уровня не свойственны тяжелые регрессивные параноидные реакции в переносе, которые можно наблюдать у пациентов с антисоциальным поведением предшествующих уровней патологии Супер-Эго.

Пациент, который заведовал исследовательской физической лабораторией, испытывал навязчивое желание фальсифицировать данные исследования, чтобы они соответствовали желанным результатам. Затем, поскольку чувствовал себя виноватым, он несколько раз повторил одни и те же эксперименты, чтобы убедить себя, что его фальсифицированные данные недостоверны! В одном случае, когда реальные данные эксперимента, как ему казалось, подтверждали сфабрикованные им результаты, он этому не поверил и снова и снова повторял опыты в течение достаточно долгого времени. Был риск, что об этом узнают, и тогда его профессиональная карьера была бы разрушена, что снизило бы продуктивность его деятельности. Бессознательное подчинение садистическому и ревнивому образу отца, который, как считал пациент, не мог терпеть его профессиональных успехов, и отыгрывание вовне как успеха, обозначающего бунт, так и нечестности, за которой скрывалось желание быть наказанным, – все это можно было проработать в длительном анализе. У этого пациента не было никаких других антисоциальных черт. Он страдал от локализованной патологии Супер-Эго на уровне развития интегрированного Супер-Эго в контексте невротической патологии характера.

Из описания уровней патологии видно, что существует взаимосвязь между развитием Супер-Эго, нарциссической патологией, параноидными тенденциями, разрушением интернализованных объектных отношений и антисоциальным поведением.

На нижнем уровне спектра качество объектных отношений и качество функций Супер-Эго практически совпадает, на средних уровнях патологии взаимоотношения между развитием Супер-Эго и качеством объектных отношений становятся сложнее и принимают разные формы. Кроме того, метаморфозы психопатологии на тяжелом конце спектра нарушений Супер-Эго заставляют предположить, что процессы развития и интеграции Супер-Эго растягиваются на гораздо более долгие сроки, чем предполагалось раньше. Значимое развитие Супер-Эго в норме и при патологии происходит на втором и третьем годах жизни, предшествуя интеграции эдипова и послеэдипова Супер-Эго и существенным образом влияя на этот процесс. Дальнейшее развитие Супер-Эго происходит и в подростковом возрасте и, предположительно, у взрослого.

19. ПАРАНОИДНАЯ РЕГРЕССИЯ И ЗЛОКАЧЕСТВЕННЫЙ НАРЦИССИЗМ

Как я уже упоминал (см. главу 12), когда у пациентов с нарциссической личностной организаций происходит разрешение патологического грандиозного Я, то часто возникают настолько тяжелые осложнения, что терапия оказывается в тупике или ее приходится преждевременно прерывать. Поскольку в клинической картине мы видим смешение грандиозности и садизма (проявление патологического грандиозного Я, пропитанного агрессией), я называю этот феномен злокачественным нарциссизмом. Злокачественный нарциссизм проявляется как своеобразные искажения переноса иногда с самого начала терапии, иногда после некоторого углубления регрессии в переносе.