Русская тройка (сборник) - Владимир Соловьев

Конечно, наивный читатель ужаснется и воскликнет: «Что вы говорите, как такое возможно, человек же взорвал себя!» Ну да. Но ему было безразлично, где себя взрывать. А это было безразлично разработчикам теракта? Может, очень выгодно было кого-то туда направить? Заодно появятся деньги для подготовки новых смертников. Как известно, перед самой смертью Усама бен Ладен очень переживал, что финансовые дела Аль-Каиды идут из рук вон плохо, намечается кризис. Увы, боевики, действующие на нашей территории, кажется, о финансах не волнуются. Откуда-то у них деньги есть – и, к сожалению, в достаточном количестве, судя по существующей ситуации.

Ну а если у нас теперь за борьбу с террористической деятельностью отвечает аэропорт и можно возбуждать уголовные дела, то грех не воспользоваться такой возможностью. И в рамках расследования этого трагического происшествия начинается форменный наезд на компанию Домодедово, которая посмела объявить, что собирается выйти на IPO. Внезапно начали вырубаться электростанции, так что, если бы у аэропорта не было собственного генератора, то самолеты не могли бы взлетать и садиться. При этом коллапс со взлетами и посадками в Шереметьево, вызванный тем, что в аэропорту не было противообледенительной жидкости, министр транспорта прокомментировал как капризы погоды, а непонятнейшее падение напряжения в сети, вызванное тем, что основная и дублирующая подстанции вдруг оказались отключены – согласно одной из версий, якобы по причине падения деревьев на провода из-за экстремальных метеоусловий, – оказывается, природным катаклизмом не является. Да и президент, видимо, накрученный кем-то из ближнего окружения, с металлом в голосе потребовал не только найти и наказать виновных в теракте, но и найти – и, видимо, наказать – собственника аэропорта Домодедово.

Разворачивается настоящая травля, подключается генеральная прокуратура, с радостью готовая подзаработать где только возможно. Во время допроса свидетеля по делу один из следователей проговаривается: мол, «надо, чтобы аэропорт был государственным, как Шереметьево». Произносятся страшные слова, отправляется бригада на Кипр, средства массовой информации рассказывают о том, что Домодедово, о ужас, принадлежит – нет, вы только вдумайтесь, – иностранцу! С самых высоких трибун произносятся гневные заявления: «Как мы можем вести работу с компанией, если не знаем, кто за ней стоит, кто хозяин и как договариваться?» Я, признаться, тогда ужаснулся, подумав о трагической судьбе многих акционерных обществ, хозяева которых разбросаны по всему миру, и пока с каждым познакомишься, с ума сойдешь. Но нет, оказывается, никому не нужны менеджеры – нужен хозяин!

И вдруг хозяин объявляется. Им оказывается Дмитрий Каменщик. И объявляется он не как-нибудь, а при подготовке к IPO в Лондоне. Власть этого пережить не может, и во время выемки документов в ходе разыскных мероприятий, проведенных по делу в сфере транспортной безопасности – подчеркну: транспортной! – почему-то изымается документация, не имеющая к транспорту никакого отношения. Мало того, в офисе все переворачивается вверх дном, снимаются панели обшивки… Видимо, искали сейф. А в нем, вероятно, завещание Сильвера. К большому разочарованию следователей, ни Сильвера, ни попугая, ни сейфа обнаружено не было. Но офис, тем не менее, разгромили, и я сильно сомневаюсь, чтобы следственный комитет оплатил ремонт – по крайней мере, о таких инцидентах я раньше не слышал.

Когда стало ясно, что наезд уже достиг определенного накала, руководство аэропорта Домодедово внезапно отказывается выводить компанию на IPO. Чиновники в шоке. Приходит господин Юсуфов и говорит: слушай, ну у тебя же все равно проблемы останутся. Ты нам не нравишься. Продай? А ему отвечают отказом. Он настаивает – и снова получает отказ. И тогда появляется следующий посетитель, очень милый, очень вежливый и очень уважаемый человек, который говорит: да ладно, мы же все всё понимаем, мы взрослые люди. Давай прямо. Сколько хочешь денег? Хозяин аэропорта отвечает: есть рыночная оценка, идите к западному аудитору, делайте предложение. Посетитель объясняет: да забудьте вы своих западных аудиторов, сейчас мы им позвоним, они сами сюда, как собачки, прибегут. И звонок действительно состоялся – правда, никто не прибежал.

Вы спросите, почему я так подробно разъясняю схему. Да потому, что именно здесь и кроются миллиарды. Ну, скажем, оценили аэропорт Домодедово вместе с земельным участком в десять миллиардов. Неужто дорого стоит организовать наезд генералов следствия и друзей из прокуратуры, оказать влияние, подготовить речь президента, где прозвучат гневные слова? Наверное, чего-то стоит, наверное, всплывут какие-то откровения или президент не захочет произносить речь. Но ведь все зависит от того, как подготовить материалы и что кому сказать. И вот уже максимальная цена, которую готовы предложить за аэропорт потенциальные покупатели, – не десять миллиардов, а три, три с половиной, четыре. И оказывается, только за счет того, что было создано давление стоимостью в несколько миллионов – это мы берем экстремальный случай, – можно отжать, выражаясь их языком, скромную сумму в четыре, пять, а то и шесть миллиардов долларов.

А что, чиновничье-олигархическая преступная группировка сделала что-то новое? Ровным счетом ничего. Ну, подкупила следаков, подкупила прокурорских, проплатила небольшие деньги, и заказной материал заработал. Был ли формальный повод? Это уже неважно. Важно, что механизм завертелся. И чиновник обеспечил возможность того, что этот наезд состоялся, а олигарх обеспечил деньги на все необходимые движения. И заработали бы они, если бы все у них получилось, может, не как на «Банке Москвы», где речь шла о миллиардах, но все равно немаленькую сумму.

Представить себе, что в любой другой стране мира высокопоставленный чиновник, сотрудник, скажем, администрации Белого дома, может вести коммерческие переговоры, мало чем отличающиеся от бандитских, довольно сложно. При этом предположить, что переговоры надо вести глубокой ночью, можно – все люди занятые. Но совсем невозможно себе представить, чтобы во время беседы одна из сторон вдруг начала шелестеть узнаваемыми в высших государственных эшелонах именами, говоря: да вот я позвоню, да он приедет, да он мой лучший друг, да тут сейчас такое начнется… После ответного предложения взять и позвонить действительно совершался звонок, выражение лица моментально менялось на недовольное и звучала фраза: «Ну, мы потом поговорим». Верить в искренность убеждений сотрудников администрации не нужно. А в преступный сговор – запросто. Тем более когда можно, особо ничего не делая, сшибать бешеные деньги.

Приятно общаться с этими людьми. Они милые, обаятельные, хорошо образованные, встречаются в хороших ресторанах, они неброско, но шикарно одеты, любят говорить о том, как они всех уважают, как они дружат, как они никогда не нападают первыми… Они любят иногда вставить в речь матерные словечки, чтобы показать свою близость к народу. Отлично парятся в бане. Умеют рассказать анекдот. Они легко и весело жонглируют в разговоре очень известными именами – именами людей в кимоно и без, именами известных горнолыжников с палками и без. Они задают страшный вопрос: как могло получиться, что такая компания, как тот же «ИстЛайн», принадлежит западнику? Но послушайте, у нас и алюминиевые концерны, и даже некоторые танковые заводы принадлежат западникам. Потому что западные законы защищают своих граждан гораздо лучше, чем российское корпоративное право.

Кроме того, есть еще некоторые важные нюансы, когда мы говорим о Западе. Там заводами управляют люди, которые в этом хоть что-то понимают. Мы же обходимся без этих пустяков. Если сомневаетесь, посмотрите информацию о последних громких приобретениях активов. Что, купившие их люди разбираются в специфике данной конкретной отрасли? Если взять компании «Арбат-Престиж», «Евросеть», «Банк Москвы» и, конечно, аэропорт Домодедово, то можно сказать, что этими бизнесами управляли люди, владеющие существенными в них долями. Не уверен, впрочем, насчет «Арбат-Престижа», но в остальных компаниях точно. После того как эти компании были захвачены или уничтожены, выясняется странное: пришедшие на смену предыдущему руководству люди не могут управлять. Они неэффективны.

Домодедово, правда, еще не захватили, однако господин Юсуфов, который оказался сейчас в банковском деле, хотя к банкам он не имеет никакого отношения, по-прежнему проявляет к нему активный интерес, пользуясь поддержкой своих партнеров-олигархов, которые вот уж точно совсем не в курсе, как управлять аэропортом. Домодедово в этом плане вообще неприличный пример, потому что он не просто эффективный, а гиперэффективный. Настолько эффективный, что заставляет усомниться в эффективности других аэропортов. А обвинение, предъявленное ему, говорит: ну подождите, это же офшор! А раз офшор, то вдруг что-то случится? А что может случиться? Аэропорт положат в карман и улетят? Домодедово платит миллионные налоги – причем в долларах; компания прозрачна настолько, насколько это вообще возможно. И уж если говорить об иностранном управлении, то следует заметить, что многими российскими аэропортами – в частности, аэропортом Пулково – как раз и управляют иностранные компании. Так что дело отнюдь не в иностранцах, а в том, что кому-то не нравится одно отдельно взятое Домодедово. Точнее, очень нравится.