История и культура индийского храма. Книга I. Рождение храма - Елена Михайловна Андреева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джаганнатха с Субхадрой и Балабхадрой
Н. Ф. Рукавишникова предполагает, что раньше на месте храма Джаганнатхи находился храм богини, вокруг которого располагалось несколько шиваитских храмов. Это предположение подкрепляется тем фактом, что только после освящения храмовой пищи у богини Вималы еда становится махапрасадом. Да и деревья для новых мурти в соответствии с традицией помогает находить и выбирать богиня Мангала (Рукавишникова, 1983: 163). Также Н. Ф. Рукавишникова обратила внимание на одну весьма любопытную деталь: в храме Сурьи в Конарке царь Нарасимхадева I изображен молящимся Джаганнатхе, рядом с которым находятся не Субхадра и Балабхадра, а Шива-лингам и богиня Дурга. Точно такое же изображение в виде фрески находится в храме Джаганнатхи в бхог-мандире. Более того, в надписях и на дарственных пластинах Нарасимхадева I называет себя «великим почитателем Шивы, сыном Дурги и Пурушоттамы» (один из эпитетов Джаганнатхи). Это объясняет факт присутствия в пудже в честь Балабхадры и Субхадры элементов шиваитского и шактийского богослужения (Рукавишникова, 1983: 175).
Храм Джаганнатхи в Пури
Определенную роль в «заметании следов» первоначального культа могла сыграть замена жреческого персонала, произведенная по приказу царя Пурушоттамы (1467–1497), когда жрецов-небрахманов, традиционно обслуживавших культ Джаганнатхи, заменили брахманами (Рукавишникова, 1983: 88). Есть вероятность изначальной принадлежности Джаганнатхи к местному племени саваров. Именно к этому племени принадлежат оставшиеся в храме и оттесненные на задний план жрецы, которые, тем не менее, продолжают играть важную роль в ключевых ритуалах.
Согласно еще одной версии, на месте храма Джаганнатхи прежде был храм Пурушоттамы, который построил царь Яяти Кесари. В свою очередь, Яяти Кесари тоже строил храм на месте уже существовавшего, хотя, по словам Г. Кулке, археологические и эпиграфические данные не подтверждают версию существования на этом месте храма (Кулке, 1999: 373). За полтора столетия до него, опасаясь вторжения вражеских войск, жрецы вынесли деревянные мурти богов из храма и в одной из деревень закопали под деревом. Яяти Кесари нашел их и повелел сделать новые мурти, ибо старые были сильно повреждены, привлекая для этого представителей племени саваров, которые раньше были связаны с местным культом. Они-то якобы и строили храм Пурушоттамы. А сам царь после своей победы и установления власти в Пури пригласил из Северной Индии десять тысяч брахманов для совершения ашвамедхи (Кулке, 1999: 372, 373, 374).
Существование изначального храма, конечно, под вопросом, но связь Джаганнатхи с племенным культом кажется вполне вероятной. Тем более что триада местных божеств имеет необычную внешность для классической иконографии индуизма: мурти Джаганнатхи и Балабхадры сделаны в виде деревянных столбиков с едва намеченной головой, от которой выходят две руки в виде небольших прямых палочек, а Субхадра вообще не имеет рук и сделана в виде столбика. Что касается наличия на территории современного храма Джаганнатхи остатков прежних святилищ, то они могли иметь вполне неприметный вид. Например, небольшой навес из травы над деревянным столбиком или камнем. К тому же площадь храмовой территории никто не раскапывал.
Храм Джаганнатхи в Пури начал строить Анантаварман Чодаганга (1011–1047) – основатель династии Восточных Гангов. Но достроить храм он не успел. Известно, что Анантаварман был шиваитом, но получается, что по каким-то неизвестным причинам приступил к строительству храма Вишну. Да и правители предыдущей династии Сомавамши, к которой принадлежал Яяти Кесари, тоже были шиваитами и строили в честь Шивы величественные храмы в Бхубанешваре. И это было в какой-то степени закономерно, ибо в постгуптский период шиваизм стал самым значительным индуистским движением в Одише и по различным источникам прослеживается с IV–V веков. С VI века в центральной части Одиши доминировал именно шиваизм (и тесно связанный с ним шактизм), который во время правления Сомавамши в X–XI веках достиг пика своей славы. Но, несмотря на то что в XIII веке правители династии Ганга полностью обратились к вишнуизму, вплоть до XVII века шиваизм оставался в Одише религией народных масс (Stietencron (1), 1986: 4). Судя по археологическим данным и сохранившимся надписям, вплоть до X века вишнуизм занимал относительно подчиненное положение и не пользовался царской поддержкой и покровительством (Stietencron (1), 1986: 3). Вишнуизм на территории современного штата Одиша и древней Калинги до гуптского периода не зафиксирован. Он продвигался в сторону Одиши с Юга и с Запада, но его продвижение было медленным, в то время как шиваизм и шактизм занимали здесь доминирующее положение[176] (Stietencron (1), 1986: 5).
Одно время существовала точка зрения, согласно которой Анантаварман Чодаганга находился под влиянием Рамануджи, с которым встречался в Пури, и перешел в вишнуизм. Однако исследования показали, что до конца жизни Анантавараман оставался шиваитом (Кулке, 1999: 374). Можно предположить, что строительство храма Вишну было продиктовано политическими соображениями. Некоторые исследователи считают, что причиной могло послужить противостояние с тамильской династией Чола, представители которой были ярыми шиваитами (Кулке, 1999: 374–375).
Однако стоит обратить внимание на один важный момент: Яяти II из династии Сомавамши называли «наместником Вишну», да и о Чодаганге говорили, что в нем «воплотилась слава Вишну в аватаре Нарасимхи», но речь шла об уже умерших правителях, которых прославляли последующие поколения. А вот Анангабхима III еще при жизни, в 1216 году, сам называет себя наместником и сыном трех богов. И эти три бога – не Кришна с Баларамой и Субхадрой, а Пурушоттама (Джаганнатха), Рудра и Дурга.
Пройдет еще немного времени и ситуация изменится: в 1230 году этот же Анангабхима III в одной из надписей уже назовет себя лишь наместником и сыном Пурушоттамы, даже не упоминая Шиву и Дургу (Кулке, 1999: 375, 376).
Приведенные выше примеры как нельзя лучше иллюстрируют эволюцию «священного места». И хотя для верующего человека все предельно ясно и он не задумывается над вопросами эволюции религиозного культа, жизнь всегда сложнее и многообразнее, а окружающая действительность всегда изменчива. Поэтому вовсе не удивительно, что подобные случаи слияния образов и культов разных божеств имели место и в других частях Индии на всем протяжении ее многовековой истории. Например, культ Виттхаля, который распространен в Махараштре. Это божество считается аспектом Вишну, хотя его образ вовсе не соответствует вишнуитским иконографическим канонам. И его двурукий образ, когда он восседает на Гаруде, держа в одной руке меч, с точки зрения иконографии не соответствует Вишну в той же позиции (Глушкова, 1999: 338, 351). Более того, различные категории жрецов, обслуживающие храм
