Путинбург - Дмитрий Николаевич Запольский

Но когда водил машину, то на дорогу умудрялся смотреть.

Помимо служебного авто у него была своя «вольво». В пятницу поздно вечером он с девушками ехал в Финляндию, в воскресенье возвращался. Любил хороший отдых.

Как-то он забыл дома права. И его развернули гаишники за Выборгом. Андрей звонил мне срывающимся голосом:

— Дима, набери своего друга — начальника ГАИ! Они совсем оборзели! Главу района не пускают!

Я отвечал:

— Андрюха, но если я даже наберу генерала Кирьянова[582] и он прикажет гаишнику тебя пропустить, то ты просто потратишь время. Финские пограничники тебя без прав не впустят.

Кажется, я даже звонил Кирьянову, чтобы услышать именно этот довод. Корчагин дико расстроился: девушка была новенькая у него, и ему очень хотелось выпендриться.

В банде Ебралидзе — Мурова он занимал низшую ступеньку. То есть самостоятельным человеком не считался — протеже Тарасова, человек из обоймы, винтик. Зять о нем был невысокого мнения — так, чмошник. Но послушный, ручной. У Корчагина роль марионетки вызывала травму. Он с трудом укладывался в прокрустово ложе городского функционера — скучал на заседаниях и совещаниях, с трудом просыпался по утрам (Андрей говорил мне, что это самая большая для него проблема — необходимость рано вставать), вел приемы с потухшим взглядом. И был как-то невероятно импульсивен, если мог сделать хоть кому-нибудь гадость, даже самую мелкую. Например, помешать работать в своем районе оппозиционным депутатам.

Одна вещь в жизни его радовала — деньги. Он купил себе роскошный таун-хаус в престижном месте, рядом жили американские дипломаты. Продал серебристый «вольво» с кожаным салоном, купил внедорожник BMW. Андрюша перестал быть главой района, возглавив госпредприятие по организации парковок и гаражей в Петербурге. Место это выхлопотал для него Тарасов, когда стало понятно, что с районом Корчагин не справляется, хотя оперирует наличкой от взяток вполне компетентно, засылая в Смольный правильную долю.

Однажды мне пришлось посидеть у него в приемной. Я специально приехал к нему в администрацию Невского района, так как считал важным решать деловые вопросы в официальной обстановке, а не в ресторане или кафе. Мне нужна была виза Корчагина на письме моей телекомпании: мы хотели взять в аренду здание на правом берегу Невы — полуразвалившийся ведомственный детсадик, чтобы оборудовать там телестудию. Корчагин предложил чай с печеньками, посмотрел на мою бумагу, взял крохотный листочек-наклейку и карандашиком вывел сумму — двадцать тысяч долларов. Я забрал бумаги и пошел к выходу.

— Стой! Дай сюда! — Андрей рванулся за мной, вырвал документы и в клочки порвал наклейку с цифрой.

Через день он опять заехал вечером ко мне домой. Как ни в чем не бывало…

— Ты совсем охренел? Две десятки за подпись? У тебя есть хоть какие-то тормоза?

— Ты думаешь, это все мне? Вот же ты наивный! Если в Смольном узнают, что я тебе бесплатно согласовал аренду, меня в тот же день уволят! Еще и денег потребуют в качестве штрафа за крысятничество. Десять лямов зелени!

Такой расклад меня не сильно удивил. Я всегда подозревал, что главы районов и председатели профильных комитетов любые согласования делают только за мзду. Но что городское правительство это жестко контролирует и что любая подпись жестко тарифицирована— этого я не знал. Вообще с началом путинского правления вся система стала централизованной. Различные группы-кланы покупали у президента, министров или губернаторов должности для своих ставленников, точнее, брали их в некую аренду, оплачивая не только наличностью, но и голосами «подведомственного» населения на выборах, какими-то «показателями» роста и гарантией яростной борьбы с оппозицией. Так что делиться Корчагину приходилось не только с губернатором, но и с Тарасовым. Думаю, что Ебралидзе и Муров получали уже от Зятя.

— Ладно, я тебе скидку сделаю, — сказал Андрей, — с тебя пятнадцать тысяч, а мне пятерку потом занесешь. Когда разбогатеешь.

Он гнусно ухмыльнулся и шмыгнул глазами. Я отказался.

— А хочешь я тебе в долг пятнадцать дам. Ну а ты напишешь расписку — например, на тридцатник. Не мне, конечно, на ментов оформим, чтобы у тебя стимул был вернуть. А?

— Не, спасибо. Я как-то в такие аферы впутываться не хочу… Торговал Корчагин своими подписями три года. Потом его выперли с госслужбы. И стал Андрей главным по парковкам. Это были золотые дни. Он буквально через полгода как-то обмолвился, что хочет открыть ресторан в центре Петербурга. Нет, не сам, конечно. А вот вложиться по-крупному. Чтобы там типа было элитное место, музыка, девчонки, модные люди, богема. И ищет того, кто возьмется. Типа наличка есть, надо срочно пристроить. Я поинтересовался, сколько лишнего нала у господина Корчагина скопилось. Да пять или шесть миллионов баксов. Ну скромненько так. При его возможностях это была действительно небольшая сумма. Сервис платных парковок приносил в конце своего существования миллионы каждый день.

Как это делалось? Возглавляемый Корчагиным Центр автостоянок и гаражей заказал фирменную форму фиолетового цвета и массово нанимал персонал. В основном это были молодые бандюганы, оставшиеся не у дел с началом нулевых. Они покупали у Корчагина эту самую форму и бейджики-удостоверения. Затем, как-то договорившись между собой, где чья поляна[583], выходили на улицы и собирали деньги с водителей за любую парковку в центре города. Получалось нехило — час стоянки стоил рублей двадцать. То есть примерно доллар. Четверть собранной налички «контролеры» оставляли себе, а три четверти сдавали корчагинским сотрудникам. Оборот был невероятный — в городе сотни тысяч автомобилей, улицы запружены машинами, всем время от времени приходится парковаться. Несколько сотен фиолетовых парковщиков в центре города могут собрать за день до пятидесяти тысяч долларов. И все это практически полная неучтенка. Под такой бизнес-проект нужна была не только «красная» крыша, но и «черная»[584]. Муров со своим ФСО не сильно мог помочь. Среди парковщиков пошли слухи, что за сокрытие денег их будут пытать бригадиры шутовских — сам Шутов и Гимранов уже крепко сидели. Да, с Шутовым Корчагин дружил. И видимо, всегда старался быть на него похожим. В конце концов получилось — сегодня Андрей в оппозиции к властям. Его прихватили на двух эпизодах, когда фиолетовые парковщики отправились в небытие. Ну надоел Смольному такой беспредел. А может, и Золотов постарался…

На Корчагина завели дело за коррупционную схему. Воровство из бюджета восьми миллионов рублей. Ну просто мелочь какая-то. На самом деле в этом ГУП украли сотни миллионов. И второе дело — за организацию убийства активиста Всероссийского общества автомобилистов. По первому уголовному производству его объявили в розыск, и Андрей