Пикассо в придачу - Анита Андерсон

– Что же твоя мама думает о своем муже? – заинтересовалась Эвелин.

– Она называет его Джокером.

– Но ведь в бридже эту карту не используют, не так ли?

– Она называет его так именно поэтому: папа в карты не играет. Лучше я ей позвоню. Ей не нравятся бубновые валеты, так что дело серьезное.

– А моя мама всегда говорит прямо, что ей не нравится, постоянно меня критикует. Может, нам тоже стоит использовать какой-нибудь тайный язык, как в бридже? – задумалась Эвелин.

– Не думаю, что это способствует лучшему пониманию. Иногда я просто не возьму в толк, о чем она говорит. Ладно, в любом случае мне нужно позвонить. Она писала, что собирается отправиться в рождественский круиз вместе с папой, так что нужно предупредить ее, что я не поеду.

– Скажи своей маме, что у тебя есть очаровательная соседка твоего возраста, готовая поехать с ними, чтобы им не было скучно. Обещаю, буду себя хорошо вести. Могу носить чемоданы, быть телохранителем, да все что угодно. Флора даст мне рекомендацию. Так? Хорошо бы иметь богатых соседок… Тогда бы вы могли оплатить мне путевку и пожить спокойно без меня несколько дней.

Я быстро набрала мамин телефонный номер. Мы поговорили о том о сем, а потом я сказала:

– Спасибо большое за приглашение, но, к сожалению, в день отъезда я должна быть на рабочем месте.

Тогда мама спросила, не хочу ли я, чтобы они с папой приехали в Лондон. Я ответила, что мне придется работать до самого Рождества. Родители никогда не любили Баса, поэтому в отпуск мы всегда ездили по отдельности. Со стороны мамы было очень мило пригласить меня, но наверняка вдвоем с папой им будет лучше.

– Еще кое-что, Кэрон. Помнишь, я говорила тебе о слиянии компаний? Так вот, теперь Бас наполовину владеет этой корпорацией.

– А как она называется?

– Не помню. Удивительно. У него были две двойки, а у другой стороны – четыре туза, и тем не менее выиграл Бас, как будто у него на руках были все козыри! Однако еще месяц или даже больше они играть не будут. А потом он будет слишком занят, чтобы вмешиваться в твою партию.

Когда я положила трубку, то обратилась к своим соседкам:

– Что ж, мои дорогие, через месяц Бас от нас отстанет. И если мы переживем это время, то потом будем жить спокойно. Сейчас он проворачивает серьезное дело с одной значительно более крупной компанией, где, полагаю, он хочет стать генеральным директором. И когда это случится, у него не будет времени даже думать о нас.

– Я бы не сказала, что это хорошие новости! – насупилась Эвелин. – У него полно времени, чтобы расправиться с нами!

Я на минуту задумалась.

– Ну, убить – это уж чересчур. Но сделать какую-нибудь гадость он вполне способен. С другой стороны, ему нужно торопиться, поэтому не исключена вероятность ошибки.

– Когда человек приходит в отчаяние, он может такого наделать! – ужаснулась Флора. – Меня это беспокоит.

– Да ладно вам! Не исключено, что он уже вообще забыл о нашем существовании!

– Не беси меня, Кэрон! Ты же сама в это не веришь! Не надо принимать меня за идиотку!

Я покачала головой.

– Хорошо. Допустим, он собирается нас убить. Хотелось бы услышать какие-то конструктивные предложения. Или закроем эту тему, пока не появится новая информация к размышлению.

– Слушай, Кэрон, раз ты уже бросила Джеймса, не возражаешь, если я тоже попытаю счастья? Мне нужен запасной вариант. А то с Генри еще не понятно, получится у меня или нет.

– Да, пожалуйста. Я, конечно, не могу им распоряжаться, но тебе действительно стоит попробовать.

Эвелин вскочила с места и завопила:

– Да ты что! Я же пошутила! Вот дуреха! Просто когда пришла домой, ты выглядела такой печальной и расстроенной, что мне захотелось тебя развеселить. Ты сейчас такая бледная, волосы всклокочены, рубашка выбилась из джинсов… Не удивлюсь, если тебя вот-вот стошнит.

– Очень интересно. Ответь мне, пожалуйста, на один вопрос: что ты говоришь людям, если тебе хочется их не развеселить, а расстроить или, скажем, довести до самоубийства?

– Иди сюда, Кэрон. Выпей вина и успокойся: мы не будем тебя ни о чем спрашивать.

Действительно, укладываться спать было рано. Да и вообще, мне уже надоело предаваться унынию. Так что я присоединилась к своим подругам. Сейчас дружба с женщинами казалась мне гораздо более ценной, чем дружба с мужчинами.

– В общем, выходные мы провели чудесно. Только в конце все пошло сикось-накось. Вот и все. Давайте не будем отступать от намеченной программы.

– Ты просто рассказываешь новости, – заметила Эвелин. – Люди мрут как мухи. А этот парнишка еще жив?

Мы дружно рассмеялись.

– Да, он по-прежнему с нами. Точнее, он по-прежнему с вами и с Плитой, но не со мной.

– Вы что же, расстались? – встревоженно спросила Флора. – Вы что, уже не друзья?

– Даже не знаю. Сначала наши отношения можно было сравнить с острой итальянской лазаньей.

Но еще чуть-чуть – и они превратились в тарелку холодных клейких спагетти. Даже такие искусные кулинары, как ты, Флора, или миссис Стоун, не в состоянии превратить остывшие макароны в черную икру. Ладно, неважно. Когда я познакомилась с Джеймсом, мужчины меня не интересовали. Теперь они меня опять не интересуют. Я собираюсь сосредоточиться на своей карьере. По крайней мере, в таком случае неприятных сюрпризов будет меньше.

– Зато в постели и приятных сюрпризов больше! – заметила Эвелин.

– Разумеется, я не собираюсь придерживаться этой точки зрения всю жизнь. Не надо воспринимать все буквально. Но когда я окажусь наверху, мне будут чаще встречаться интересные мужчины.

– Да, с твоим везением все они будут похожи на Джеймса. Или тебе придется общаться с жиголо, – сказала Эвелин.

– А ты… э-э… когда-нибудь имела дело с жиголо? – встрепенулась Флора.

– К сожалению, не могу себе этого позволить. Брачному агентству слишком много платить приходится. А было бы интересно: они бы все выстроились в ряд, а я бы их выбирала. Можно проводить настоящие кастинги, как для моделей.

– Ты, видимо, шутишь, Эвелин, – ужаснулась Флора.

– А вот и нет. Еще я решила выйти замуж за Генри, если он все-таки мне позвонит.

– А как же карьера манекенщицы? – спросила я.

– Врачи и студенты столько работают, что он наверняка не заметит, даже если я стану содержательницей притона.

Мы засмеялись.

– Тебя разве не пугает мысль о том, что ты станешь женой человека, у которого нет на тебя времени?

– Ну, лучше такой, чем безработный, или какой-нибудь дохляк, или девяностолетний старик. Жизнь вообще очень сложная штука, Флора.

Ладно. Пусть они говорят о жизни, вселенной и, конечно, мужчинах. А мне, пожалуй, пора ложиться спать. Все-таки им удалось поднять мне настроение. Особенно в этом преуспела Эвелин. Хорошо, когда у тебя есть друзья. Жизнь уже не казалась мне такой печальной. Она действительно очень сложная штука, а вот горячая ванна – штука очень приятная. Я наслаждалась теплой водой некоторое время, а потом легла в постель все обдумать.