Моя в наказание - Мария Анатольевна Акулова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Идем.
А я остаюсь в коридоре и безнадежно борюсь с улыбкой. Цветочный аромат забирается в ноздри и, кажется, что даже в душу.
Глава 39
Айлин
Этот вечер все сильнее и сильнее уносит меня в беззаботные времена, когда я еще не знакома была с предательством и чувством ушедшей из-под ног почвы.
В отчем доме чтили гостей. Они были желанными и частыми. Мама ни разу слова против не сказала. Гости в доме считаются благословением Аллаха. Мне казалось, наш был бесконечно благословлен.
Отца уважали, любили, с ним дружили. От приглашений не отказывались.
Даже Айдар не отказался, хотя он — совсем другой. Больше отшельник, чем компанейский человек. Но об этом я узнала позже. Да и дело, скорее всего, было в отсутствии людей, которыми он хотел бы благословить свой дом там. А здесь…
Я слежу за тем, как Айдар взаимодействует с Вячеславом, как они шутят и громко смеются, рассказывают что-то (в основном мне), подмечаю, в каком восторге Сафие, и переполняюсь чем-то одновременно ностальгически болезненным, потому что безвозвратно утраченным, и новым, сочным, но кажущимся знакомым.
Вячеслав вызывает у Сафие огромные интерес. Она просит поставить ее тарелку между отцом и гостем. Мне немного неловко, но я вижу, что никто не против. Болтает. Расспрашивает. С гордостью принимает комплименты. Кокетничает снова.
Я вспоминаю, как дочь общалась с тем же Лешей, и мурашки по коже бегут. Неужели она так тонко чувствует людей? Я до сих пор не отошла от его… Предложения. Не хочу искать оправданий и понимать. И она не хотела с ним сближаться. А с Айдаром — сразу. И с Вячеславом…
Сейчас вот спокойно отдает ему нож и вилку, позволяя помочь разрезать слишком большой для моей крошки кусочек мясного рулета.
Чтобы прошлое не утянуло, я прокашливаюсь, несколько раз моргаю и зачем-то мажу взглядом по лицу Айдара.
Может быть так совпало, а может и он тоже чувствует тонко, потому что мы встречаемся глазами. В его — легкое волнение. Своим я стараюсь придать уверенности. Улыбаюсь. Смотрю уже на Тарнавского.
— Простите за любопытство, Слава, а у вас есть дети? — Ловлю взгляд с четко отраженными в нем смешинками. Хочется тут же броситься объясняться и оправдываться. Держусь из последних сил.
— Нет, — он отвечает без выраженных эмоций. Я чувствую досаду. — Расстроил?
Мотаю головой и тепло улыбаюсь.
— Нет. Просто удивительно, что вы с Сафие так… Без проблем.
Наш гость улыбается шире. Смотрит на малышку. Она в ответ. Подмигивает ему, он — тоже. Сафие заливается смехом и тянет руки к отцу. Айдар пересаживает ее к себе на колени.
Смешнючая — жуть. И флиртовать хочет, и чтобы папа защитил.
Айдар склоняется к ее ушку и шепчет что-то на крымскотатарском. Я различаю только отдельные слова. Бабочки дружно вспархивают в животе.
— У меня три сестры и семь племянниц, Айлин.
Не знаю, хотел ли Слава эпатировать, но получилось знатно. Губы сами собой складываются в пораженное «о-о-о», я тоже ищу поддержки у Айдара. Смотрю на него растерянно. Он просто улыбается. Видимо, знал.
— Иногда мне кажется, я знаю о женщинах даже больше, чем хотелось бы.
Смущаюсь. Шарю взглядом по успевшему наполовину опустеть столу, потом снова смотрю на Вячеслава.
— Но это очень полезные знания.
— Конечно. И я их успешно применяю. — В этом я совсем не сомневаюсь. И речь не о милом подыгрывании нашей с Айдаром дочери.
Вячеслав производит очень сильной, близкое к неизгладимому, впечатление.
Он действительно умен. За словом в карман не лезет. Будь у меня возможность оценивать его, как мужчину, я бы, возможно, дала высший бал. Но мое умение атрофировано одним единственным болезненным чувством.
Бросаю еще один взгляд на Айдара. Он в этот момент меняет тарелки. Ставит перед собой тарелку Сафика и начинает ее кормить. Сердце привычно колет вина и любовь. Они столько пропустили…
Мы так перед ней виноваты…
Смотря вниз, Айдар уточняет:
— Про спектр и частоту применения своих знаний моей жене можешь не рассказывать.
Не просто неуместную, но еще и бессмысленную поправочку «бывшей» я глотаю. Встречаюсь глазами с Айдаром. Он прощупывает, как оно… Я не протестую. Сдаюсь, розовея. Жене — так жене.
Слава в это время смеется.
Мне кажется, мужчины уже наелись, сейчас больше крутят приборы в руках и беседуют. Хотя изначально на еду набросились с искренним аппетитом. Хвалили каждое из блюд. Я соврала бы, сказав, что воспринимала это, как данность.
— Только потому что ты просишь. Кстати, Айлин, — Слава стреляет взглядом в меня. Я слегка напрягаюсь. — Вы знаете, что он в университете даже одной преподавательнице сердце разбил? Никого не жалел.
Я, конечно же, не знала. Сердце бьется быстрее. Слава Айдару просто шуточно мстит, а во мне разжигает самая настоящая ревность.
Смотрю на Айдара, тот закатывает глаза. А я хочу… Подробностей.
— Преподавательнице? — Переспрашиваю, Слава шире улыбается. Поймал меня на крючок. Рад. Айдар ругается тихо-тихо.
— Там ничего не было, Айка. Кого ты слушаешь?
— Гостя твоего, — настраиваю на своем. Салманов фыркает. А Слава благодарит меня за поддержку уважительным кивком.
— В последний раз домой ко мне приходишь…
Смеется в ответ на угрозу хозяина и все же продолжает:
— Аспирантка это была. Лет двадцать пять-двадцать шесть. Красивая… — Тянет мечтательно, я чуточку умираю. Даже к прошлому не могу не ревновать. — Не такая, как вы, но все равно. Вела практические. У нас на первом и у них — на шестом. Ну вот слухи ходят, что…
— Я тогда уже с Дашкой был, что ты несешь? — Айдар возмущается, но без злости. Я смотрю на него и осознаю, что сама-то чуточку злюсь. Как будто он еще тогда должен был меня ждать. Никаких Даш и аспиранток.
— Но она-то на тебя запала, тут отрицать не будешь?
Айдар взмахивает рукой и делает вид, что не видит смысла обсуждать. А мы со Славой видим.
— Так что, он в университете сердца разбивал? А учиться успевал вообще? Или девочки за него все делали?
Сознательно подкалываю своего Салманова. Вижу, что скулы чуть волнуются. Знаю, во что эти разговоры ночью выльются. Ну и хорошо. Ну и пусть льются.
— Харизмой брал, Айлин. И умением трепаться…
На самом деле, я знаю, что это не так. И кроме всего прочего, Айдар — огромный трудяга. Но честь мужа отстаивать не спешу. Это не
