Моя в наказание - Мария Анатольевна Акулова

Как не знаю и почему он спрашивает именно сейчас. Может быть для него, как и для меня, наше прошлое — это всегда слишком.

Айдар ждет моего ответа, а мне кажется, что я немею. Весь уют моментально испаряется. По коже бежит холод. Волосы поднимает страх. Я не могу сказать ни да, ни нет. Я еще не решила.

Айдар это чувствует. Закрывает глаза. Сглатывает.

Мне становится больно. Мучить его я тоже не хочу.

Скольжу по шее и сжимаю щеки. Касаюсь губами губ.

Он открывает глаза, я позволяю себе то, в чем уверена:

— Сегодня я хочу быть с тобой.

Глава 40

Айлин

Вдеваю в уши те самые подаренные Айдаром дорогущие сережки. Смотрю на себя в зеркало. Разглядываю.

До свадьбы Сафие, как зачем-то обещала, я не дотерпела. Вот так. Ему, наверное, будет приятно. А мое сердце на красоту не реагирует, но бьется все равно быстро-быстро.

Айдар уже ждет меня в гостиной. Через пятнадцать минут мы выезжаем на мероприятие.

За несколько последних дня я бесчисленное множество раз передумала и снова на него засобиралась. Это внутри. Наружу свои сомнения не вываливала.

Уверена, сегодня тоже весь день провела бы на иголках из-за страха поступить опрометчиво, но еще утром меня отвлекли сомнения другого характера.

Изучаю себя излишне дотошно. Ровный тон лица. Придающие свежести скулам румяна. Ненавязчивые стрелки. Красиво изогнутые ресницы. Насыщенные губы. Снова соскакиваю взглядом на сережки. Опускаю вниз — сначала на декольте, дальше — на оплетенную браслетами кисть.

Дыхание частит. Я зачем-то тяну. Будто могу не выйти. Или будто могу с ним заговорить о том, что утром мне позвонила Милана Миллер.

Даже не знаю, зачем я взяла трубку. Наверное, от неожиданности. Разволновалась, конечно же, но запомнила каждое слово из нашей беседы.

* * *

— Айлин, здравствуйте, — ее голос звучал осторожно и встревоженно. Это не могло не отозваться во мне. В конце концов, она ни разу не сделала мне ничего плохого, а за язык сестры ответственности не несет.

— Здравствуйте, Милана.

— Господи, как хорошо, что вы взяли трубку, Айлин. Я думала… Думала, не возьмете…

Я не чувствовала фальши. Но и что ответить — не знала. Сглотнула. Впитывала тишину и считала чужие вдохи, сидя на кровати.

— Я не в городе, Милана. И услуги не предоставляю. — До сих пор кажется, что эта фраза звучит двузначно. Сморгнула и потерла кожу, по которой все равно бежали мурашки. — Не шью сейчас. И визаж…

— Я знаю, Айлин. Я, конечно же, знаю, — младшая Миллер меня не дослушала. Начала с энтузиазмом, а вот закончила как-то даже грустно.

Меня подмывало сказать, что я приняла звонок по ошибке, не хочу слышать ни ее голос, ни голос любого человека из прошлого, и скинуть. Я знала, что теперь могу себе это позволить. Но почему-то медлила и слушала.

Она прокашлялась.

— Я хочу перед вами извиниться, Айлин, — а потом ошарашила. Заставила замереть, не зная, что ответить. В горле застряло закономерное: за что? Мое молчание Милана восприняла как согласие слушать дальше. — Я, конечно же, понимаю, что за поведение Магды отвечать должна она. Но моя сестра — упёртая. Да и вы не захотите ее слышать, я уверена. Мы не знали, что вас с Айдаром Салмановым связывает… Прошлое… Я вам честно скажу, была настолько занята собой — сначала свадьбой, потом супружеской жизнью, что все пропустила. Конечно, Магда неправа. Конечно, она не имела права вам угрожать. Лезть в ваши отношения. Давать оценки. Но вы же понимаете, Айлин… В реальности она ничего вам не сделала бы…

Я этого не понимаю. Я до сих пор верю в искренность ее угроз. Но вслух об этом не сказала. Просто глотала воздух. Судорожно и бессмысленно. Цеплялась за покрывало, чтобы не уносило туда, где все это со мной происходило.

— И никакого сговора у моего отца с Буткевичем, конечно же, не было. Мы — не святые, я это признаю, не маленькая, но папа искренне проникся к Айдару. Он правда хотел с ним породниться. И готов был пойти навстречу во многом. Даже, возможно, обходя некоторые условности…

— Я не понимаю, о чем вы, — я обрубила как-то истерично. Видимо, это произвело впечатление на Милану. Она надеялась на более душевный разговор, а меня сковывал, да и сковывает животный страх.

— Я очень вас прошу, Айлин. Очень-очень. Поговорите, пожалуйста, с Айдаром. Я знаю, что вы сейчас с ним. Надеюсь, у вас все хорошо. Желаю вам только добра, но зачем же… Зачем же нас уничтожать?

* * *

Я не знаю, зачем их уничтожать. Ничего не ответила. Скинула звонок. Долго сидела на кровати, смотря в одну точку.

Благо, и это тоже могла себе позволить. За счет Айдара, конечно же.

Сафие была в садике. Обед ей уже готовила Ирина. Она же останется сегодня до глубокого вечера. Потому что у нас с Айдаром мероприятие.

А я — снова на распутье. Можно было остаться в своей норе. Заблокировать абонента и обрубить последние связи с прошлым. Сделать вид, что это не моя проблема и меня происходящее не касается.

Но я поступила не так. Зашла в Гугл. Ввела интересующую фамилию и открыла ленту новостей.

Возвращаюсь взглядом к своему отражению.

Сложно не заметить, что глаза до краев наполнены тревогой. Возможно даже паникой. Тело бьет мелкой дрожью, как будто я перепила кофе. В голове — шум и гам. Куча мыслей.

В городке, который почти стал мне вторым домом, настоящий переполох. Одна за другой вскрываются коррупционные схемы, к которым причастен мэр Миллер и члены его семьи.

Мой мыльный пузырь лопается и опадает на кожу липкими каплями.

Он снова мстит. Он всем им мстит.

У меня даже зубы постукивают. Тянусь к шее и сжимаю. Нужно взять себя в руки, а как — пока вопрос.

Кроме Миллеров под горячую руку попал и Леша с отцом. Фамилия Буткевич встречается в половине публикаций.

Стыда перед ними я не испытываю, но и удовлетворения во мне тоже не найдешь.

Только страх. Вернувшееся чувство беззащитности.

Пока я жду прихода Айдара, напряжение растет и растет. Он тянется за поцелуем — я уворачиваюсь, позволяя вжаться губами в щеку.

Мы сексом занимались с ним ночью и утром. Он был нежным, я воском таяла. А сейчас это кажется чем-то фантастическим. Я снова вижу его жестоким. Не ко мне. К другим. И как с этим жить?

Делаю вид, что мне некогда с