Широки врата - Эптон Синклер

Чтобы увидеть другую сторону картины, надо ехать на запад вместо востока вдоль этого Лазурного берега. Испанский диктатор был не достаточно «жёсток», вежливый способ сказать, что он не убил достаточное количество крестьян и рабочих. Красным было разрешено провести политическую кампанию и выиграть, а теперь посмотрим на результаты!

Юрист с розовым оттенком, Асанья, стал президентом, а тридцать тысяч агитаторов и смутьянов, брошенных в тюрьму старым режимом, вдруг были спущены с цепи на сообщество. Результаты можно было предвидеть. Газеты Франции рисовали сожженные монастыри и крестьян, делящих землю, распахивающих и засевающих её. Крупные испанские помещики собрали свои семьи и отправили их во Францию. В Каннах они расположились в гостиницах и виллах и были готовы к чаепитиям, званым танцам и другим формам элегантных развлечений.

Так получилось, что Ланни Бэдд, без всяких усилий с его стороны, был в состоянии узнать об испанских правящих классах, о чем они говорят, что делают и планируют. Они сказали ему, что они не собираются постоянно проживать за границей или терять свои поместья и другие льготы. Они собирались бороться за свои права, на этом было построено их воспитание. Они оставили своих молодых и активных мужчин дома, и их старшие и мудрые представители отправились с конфиденциальными миссиями в Париж и Лондон, и особенно в Рим и Берлин, где они ожидали получить сильную поддержку. Те, кто был на Ривьере, получали письма и свободно говорили об их содержании. В конце концов, мы люди du gratin[131] представляем одно братство, из какой части мира мы бы не были. У нас те же вкусы, те же радости и та же боль. Было бы странно, если бы мы не могли доверять друг другу, и получить, по крайней мере, моральную поддержку в трудные времена несчастий и опасности.

Ланни вызвал Рауля Пальма и повёз его в горы, подальше от посторонних глаз и ушей. Он спросил: «Ваши друзья в Испании знают о том, что происходит в их армии и даже в их правительстве? Знают ли они, что депутация реакционеров из Мадрида в настоящее время сидит с Муссолини и разрабатывает детали мятежа? Выясняют, сколько денег они должны собрать и на какие поставки вооружения они могут рассчитывать. Знают ли они, что генерал Санхурхо в Берлине с тем же поручением, и что, когда они решат все проблемы, то в Испании произойдёт государственный переворот? Это неотвратимо, как завтрашний восход солнца».

— Я слышал об этом, Ланни, и написал всем товарищам, которых я знаю. Нет сомнений, что они слышали это от других источников, но вы знаете наших людей. Мы не желаем насилия, и нам трудно поверить в него. Очень печально, но я начинаю сомневаться, не зажмут ли нас, социалистов, между двумя жерновами и не сотрут ли в порошок. Мы считаем, что, когда мы обучили людей и получили большинство голосов, то решили вопрос. Предполагается, что это правило в политической игре.

— По этим правилам не играли ни Муссолини, ни Гитлер, и они только начали свою карьеру. Муссолини не уступил Лиге по санкциям, говоря: есть способ сделать это, напугать недоумков, и у них коленки подкосятся.

— Вы действительно верите, что Англия и Франция позволят Муссолини и Гитлеру свергнуть законно избранное наше правительство в Испании?

— Мы не должны зависеть от капиталистических государственных деятелей. Мы должны сами влиять на массы и учить их защищать свои интересы.

— Но, Ланни, мне сказали, что англичане имеют большие инвестиции в испанских шахтах, железной руды, меди и ртути.

— Капиталисты заключают джентльменские соглашения и уважают интересы друг друга. Посмотрите, как французы и немцы защищали стальные заводы в бассейне Брие во время войны. Английские капиталисты не хотят левого правительства в Испании. Они боятся разорительных налогов. Они хотят, что они называют, сильное правительство, которое прижмёт трудящихся и перенесёт налоги на потребителя.

— Ланни, вы должны поехать в Испанию и предупредить людей в правительстве об ожидающих их опасностях. Вы могли бы достучаться до них.

— Я в этом не сомневаюсь, но история вернётся обратно домой, и я буду занесён в чёрные списки и потеряю все свои источники информации. Поэтому я говорю с вами, и позволяю передать им всё.

— Но когда я не указываю источники моей информации, товарищи думают, что это просто сплетни бездельников на Ривьере. Всем известно, как беженцы обманывают друг друга. Они не верят тому, что разрушает надежду.

— Вы можете рассказать своим друзьям, что на Мысу есть родственники Хуана Марца. Слыхали о «табачном короле» из Майорки? Мне сказали, что он начинал контрабандистом табака, а теперь вложил несколько миллионов песет в мятеж. Говорят, что генерал Франсиско Франко выбран Каудильо.

— Но я читал, что наше правительство выслало Франко на Канарские острова!

— Может быть и так. Но, сколько часов потребуется ему долететь оттуда в Марокко? Спросите себя, что Франко будет делать, если он узнает, что некоторые из его офицеров были в заговоре с целью свергнуть его и выгнать его из армии

«Вот в каком невыгодном положении находимся мы, интеллектуалы», — заметил подавленный директор школы. — «Наши оппоненты могут совершить убийство в любое время, когда захотят, но если бы мы сделали это, что стало бы с нашими идеалами?»

«О да!» — ответил не слишком бодро художественный эксперт. — «Мы не можем совершить убийство, поэтому мы терпим!»

Рауль повторил свои настойчивые просьбы, чтобы Ланни посетил Испанию. Но Ланни ответил, что в настоящее время ведёт важные переговоры по поводу картин. Директор школы заметил, что весна прекрасное и приятное время года, а лето будет жарким. Ланни согласился, заявив, что не возражает против жары, так как вырос в ней. Он послал запрос нескольким клиентам об их заинтересованности в испанской живописи. Так позже он сможет совместить бизнес с социологическими удовольствиями.

Директор школы использовал предупреждения Ланни в статье, которая была опубликована в одной из левых газет в Барселоне, а также в социалистических газетах во Франции. Эта же информация была использована Риком в лондонском еженедельнике, также статья появилась и в Нью-Йорке. И Ланни смог почувствовать, что он действительно служит демократическим силам, и может продолжать играть свою роль в светском обществе с меньшими приступами совести. Его мать видела, как он встречается с важными персонами и с изяществом ведёт беседу. Он собрал имена тех, кто работал на фашистов и нацистов на Ривьере, и получил представление о количестве денег, которые они тратили, чтобы повлиять на французские выборы. Насколько два диктатора не любили друг друга, настолько вместе они выступали против общих врагов. Риббентроп, продавец шампанского, стал странствующим дипломатом Гитлера. Он встретился с зятем Муссолини графом Чиано. Они согласились прекратить атаки прессы своих стран друг на друга.

Ко времени начала французских выборов Ланни был так перегружен информацией, что ему пришлось прыгать в свою машину и ехать в Париж для беседы с Леоном Блюмом. В мирные старые времена встреча проводилась в каком-нибудь кафе, но теперь Ланни тайно пришёл домой к лидеру социалистов на острове Св. Людовика и просил его, не рассказывать никому об этом. Блюм был в разгаре изнурительной избирательной кампании и демонстрировал ее последствия. Всегда худой и довольно хрупкий, теперь он близок к истощению. Это было одним из трагических последствий демократической системы. Чтобы получить шанс сделать что-нибудь, человек должен пройти через испытания, которые лишают его сил, чтобы сделать задуманное. Реакционные лидеры, имея большую финансовую поддержку и девяносто процентов прессы, могут легко переносить все трудности, в то время как народный защитник должен тащиться с одной встречи на другую, кричать до хрипоты и сидеть большую часть ночи на заседаниях комитетов.

Если Леон Блюм мог быть, кем хотел, он стал бы поэтом и коллекционером произведений искусства. В этом старом доме, полном безделушек, он смотрел с завистью на молодого человека, которому, несмотря на социалистические убеждения, удалось каким-то образом сохранить время для всех муз. Смелый и дерзкий на трибуне, Блюм был застенчив и довольно скромен в личной жизни. Ему казалось, что его партия берёт лишнюю тяжесть на свои плечи, поставив еврея у себя во главе. Но партия думала иначе, так что ему пришлось выдержать бой. Он почти заплатил за это своей жизнью. Фашистские хулиганы навалились толпой на него в его машине и порезали стеклом его яремную вену.

Ланни нашел его переживающим о международном положении. Но большую часть своего времени он посвящал внутренним проблемам. Он собирался пресечь фашистские организации и сломить силу великого Банка Франции, реального правителя Республики. Он заявил, что намеревается национализировать военную промышленность. На что Ланни ответил: «Это чудесно, но вы уверены, что она сможет произвести больше вооружений в более короткие сроки?»