Талиесин - Лоухед Стивен Рэй

В этом миг из-за занавеса выступила Харита. С ней был Талиесин. Аваллах с первого взгляда увидел, что одежда на ней порвана и в грязи.

— Что случилось, Харита?

— Пустяки, — отвечала она. От ее внимания не ускользнули сердитые лица брата и дяди. — Я каталась верхом, и на меня напали.

— Видишь! — взревел Майлдун. — И ты по-прежнему хочешь отдать им землю? Лучше уж протяни руку ехидне, отец, ты получишь больше благодарности.

— Не будет между нами мира, — мрачно произнес Белин. Он бросил на Талиесина полный нескрываемого презрения взгляд. — Пока ты толкуешь о мире, они строят против тебя козни.

Харита повернулась к Белину.

— О чем ты?

— О том, что такого бы не случилось, если бы Аваллах не распалил их своими посулами, — отвечал Белин. — Надо мне было с самого начала не соглашаться.

— Ты считаешь, что мои родичи как-то участвовали в этом нападении? — Талиесин сделал к Белину шаг.

— Так ты думаешь? — спросила Харита. — Да?

— Это очевидно, сестренка, — произнес Майлдун. — Ты еще немного не в себе, а то и сама бы поняла.

— Это ты не в себе, братец! — Харита повернулась к нему, глаза ее вспыхнули огнем. — Я пыталась убежать, но их было слишком много. Если бы не подоспел Талиесин, меня бы убили или увезли. Он спас мне жизнь.

— Их было семеро. Ирландцы, — сказал Талиесин.

— Ирландцы, кимры — все одно, — парировал Майлдун. — Кровожадные варвары. Да он сам и напал!

— Ложь! — прошипела Харита.

— Глупец, кто не отличает друга от врага, — спокойно произнес Талиесин.

— Это я, выходит, глупец! — Майлдун пошел на Талиесина, сжав кулаки, выставив подбородок.

— Остановись! Бард сказал правду. — Аваллах кивнул в сторону Талиесина. — Ты получишь награду за спасение моей дочери.

— Я не прошу награды, государь, да и не приму ее. — Юноша сухо поклонился Харите. — Я проводил даму домой и уезжаю. — Он шагнул к занавесу.

— Подожди немного во дворе, — крикнул вслед Аваллах. — Я еду с тобой.

— После всего, что случилось, ты по-прежнему не оставляешь свой злополучный замысел? — с досадой произнес Майлдун, когда Талиесин вышел.

— Все случившееся только укрепило мою решимость, — отвечал Аваллах.

— Ты торопишься во что бы то ни стало раздать свое королевство? — спросил Белин. — Темнеет, скоро ночь. Подожди хоть до завтра. Успеешь.

— Решившись сделать доброе дело, — отвечал Аваллах, направляясь к занавесу, — я не желаю терять и мига. Нет, я еду немедленно. Более того, я хочу, чтобы вы ехали со мной.

Белин и Майлдун переглянулись, не веря своим ушам.

— Да, — продолжал Аваллах. — Мы едем вместе. Что бы вы ни думали о земле, надо загладить оскорбление и выразить благодарность.

И так король-рыболов с Талиесином, Харитой, Майлдуном и Белином проскакали сквозь сумеречный лес в стан кимров, который Киалл разбил у ручья, на лужке под соседним холмом.

На подъезде к лагерю всадников встретили часовые.

— Здрав будь, Талиесин! Вернулся наконец. Отец тебя ждет, — сказал дозорный, один из уцелевших дружинников Эльфина.

Огромный костер ярко пылал, оранжевые языки разгоняли сумерки, из котлов, булькающих на углях по внешнему краю огня, шел запах мяса и трав. Костер обступили простые шалаши из жердей и бычьих шкур. Когда всадники спешились, из одного шалаша показались Эльфин и Ронвен.

— Владыка Аваллах, — удивился Эльфин, — не думали снова тебя увидеть.

— Государь Эльфин, государыня Ронвен, — учтиво отвечал Аваллах, — мы не хотели бы навязывать свое общество там, где нам не рады. Однако с нашей последней встречи события приняли новый оборот. Я хотел бы поговорить с тобой, Эльфин, если тебе угодно меня выслушать.

Эльфин повернулся к жене.

— Принеси нам рог с пивом, если осталось.

Гостям же сказал:

— Вечер еще ранний. Вы ели?

— Мы только что из дворца, — отвечал Талиесин, — и охотно поужинаем вместе со всеми.

— Да, будем премного обязаны. — Аваллах глубоко вдохнул морозный ночной воздух. — Ах! Прогулка верхом пошла мне на пользу. Еще недавно я был прикован к ложу увечьем, а сейчас бодр, как никогда.

— Тогда милости просим к столу, — сказал Эльфин и крикнул, чтобы принесли факелы. Вышла Ронвен с двумя рогами пива: одним для гостей, другим для кимров.

— Садитесь, государи мои, — сказала она, — и обсудите свои дела. Когда трапеза будет готова, я подам.

Она вернулась к женщинам, суетившимся возле костра. Остальные кимры с любопытством, но не назойливо следили за происходящим; казалось, они заняты своими делами, тем не менее видели все и почти все слышали.

Как только все уселись в кружок, подошли Хафган и Киалл. Эльфин подвинулся, освобождая им место, и протянул рог.

— Садитесь с нами, — сказал он. — Государь Аваллах приехал поговорить, и я обещал его выслушать.

— Как скажешь, государь, — пробурчал Киалл, подразумевая, что если Аваллах, будь он сто раз царь, все еще жив, то лишь по великодушной щедрости Эльфина, и, реши тот иначе, все было бы совсем по-другому. Хафган просто подобрал одеяние, сел, принял кубок и выпил.

— Мы тебя заждались, — сказал Эльфин Талиесину. — Когда ты не поехал за нами, я встревожился.

Талиесин хотел было ответить, но Аваллах перебил его:

— Сегодня днем на мою дочь напали ирландские разбойники — ты сказала, их было семь? — Харита кивнула, и король продолжал. — Не знаю, как именно это произошло, но твой сын пришел на помощь и спас ее.

— Так это, Талиесин? — удивился Эльфин.

— Да. Трое были убиты, остальные разбежались.

— И уж, наверное, гребут к дому что есть силы, — хохотнул Киалл.

— Я всей душой благодарен, — продолжал Аваллах, — но приехал не за тем. — Он помолчал, видя подозрительность в темных глазах кимров. — Это по поводу земли.

— Ты сказал, что переменил свое мнение, — промолвил Эльфин. — Это как-то связано с нападением?

— Отчасти. Талиесин не просил награды и сказал, что не примет ее. Прекрасно, тут он волен решать сам. И, по правде говоря, я принял решение до того, как услышал о нападении. — Аваллах поднял рог и выпил. Остальные смотрели на него — кимры выжидательно, атланты — негодующе. — Хорошее пиво, — сказал Аваллах, отнимая рог ото рта. — Никогда такого не пил.

— Мы тоже кое-что умеем, хоть и не живем во дворцах, — буркнул Киалл.

Эльфин бросил на помощника быстрый, недовольный взгляд, и тот вновь погрузился в суровое молчание.

— Будь у меня еще бочонок, — продолжал Эльфин, — он стал бы твоим. Однако пиво, как и многое другое, кончилось. — Он взглянул Аваллаху прямо в глаза. — Зачем ты приехал?

Король-рыболов запустил руку за широкий кушак и вытащил подарок Эльфина.

— Я приехал вернуть кинжал.

— Это подарок другу.

— Вот потому-то я и должен его вернуть. Сегодня утром я вел себя не по-дружески. Пожалуйста, забери свой кинжал.

Эльфин потянулся к кинжалу, но забирать не стал.

— Дар принесен от чистого сердца, и я о том не жалею. Дары не возвращают.

Аваллах положил клинок между ними. Киалл потянулся было забрать кинжал господина, но Талиесин перехватил его руку. «Не трогай!» — прошептал он.

— Почему ты не берешь кинжал? — спросил Аваллах. — Или он не мой, и я не вправе его отдать?

— Поступай, как знаешь, я его назад не требую.

— Но это твой кинжал, — настаивал Аваллах.

Эльфин взглянул на Хафгана, но лицо друида было непроницаемым.

— Он уже не мой, — осторожно произнес король. — Я дарил его без всяких условий.

Аваллах загадочно улыбнулся в свете факела.

— Дары не возвращают — так ты сказал. Я принимаю твой дар, и прошу тебя так же принять мой.

Слова эти застали Талиесина врасплох.

— Отец сказал, что ты ничем ему не обязан…

— Знаю, иначе бы не приехал. — Вновь забирая нож, Аваллах сказал: — Уважишь ли ты меня, примешь ли мой дар?

Эльфин искал решения на лицах советников, но те ничего не выражали: никто не догадывался, что замыслил Аваллах.