Дикая роза - Альберто Альварес

— Он в больнице.

— А, это… Ну, ему уже лучше. И он просил вас дать мне пятьсот тысяч песо.

Карлос выразил сожаление, что не может этого сделать без записки или письма от хозяина.

— Вы что, не верите моему слову? — возмутился Рауль.

— Упаси Боже! Но хозяин весьма строг, и я не могу подвергать себя ни малейшему риску. Правила есть правила. Прошу прощения.

И он отошел, оставив Рауля в растерянности.

Но к Раулю тотчас подошла Малена. Они поговорили о здоровье дона Анхеля, и она, как бы между прочим, нашла возможность предупредить его о том, что в последнее время на отца оказывает сильное и не самое лучшее влияние новая продавщица Роза Гарсиа. Бороться с ней трудно, потому что, увы, она явная пассия дона Анхеля и неизвестно еще, не связано ли ухудшение его здоровья с этой стороной его жизни.

— То, что вы утверждаете, очень серьезно, — сказал Рауль. — Но, как вы понимаете, необходимо привести какие-то доказательства. У вас они имеются?

Он смотрел на Малену с напряженным ожиданием.

— Я, конечно, не заставала их вдвоем. Но есть целый ряд косвенных доказательств их близких отношений.

«Интересно. Очень интересно, — подумал Рауль, — Мне будет что сказать моему отцу при ближайшем споре».

Все-таки неудобная мебель в доме у Линаресов, старинная, дорогая, лучшего стиля, но — неудобная.

В доме Леонелы наряду со старинной было много современной мебели, вплоть до принимающих форму тела того, кто располагался на таких кроватях, креслах и диванах. Разумеется, все было расставлено с учетом стиля каждой из комнат.

Впрочем, может быть, неудовольствие мебелью Линаресов объяснялось общим раздраженным состоянием Леонелы. Она была недовольна разговором с доном Анхелем после ухода дикарки из палаты. Когда она, как величайшую сенсацию, сообщила ему, что Роза Гарсиа, эта оборванка, почему-то оказавшаяся в его палате, — бывшая жена Рикардо Линареса, больной даже не очень удивился, хотя и сказал, что это для него новость.

— Любовь вытворяет с нами такие чудеса, — произнес он только и пожелал Леонеле и Рикардо быть такими же счастливыми, как были он и его жена.

Она в свою очередь пожелала ему скорейшего выздоровления и вернулась в дом Линаресов, где теперь, без особого удовольствия устроившись в кресле, раздраженно наблюдала за Дульсиной, наставлявшей ее, что надо сказать, вернее, чего не надо говорить Рикардо, когда он будет звонить из Канады.

Дульсина особенно подчеркивала, что Рикардо не должен знать о препровождении Кандиды в лечебницу для душевнобольных. А не то он может вернуться с первым же самолетом и испортить Дульсине свадьбу.

— Как скажешь, — коротко сказала Леонела в ответ.

ВОЗВРАЩЕНИЕ РИКАРДО

Уютный свет, негромкая музыка, не эта современная, шумная, а мелодичная, сопровождали их с Кандидой безмятежное детство, когда они в одинаковых платьицах бегали по роскошному саду… Уходить Дульсине не хотелось… От всей их тогдашней дружбы с сестрой осталась одна привычка надевать одинаковые платья с какой-нибудь мелкой деталью: поясом или платочком. Впрочем, теперь, должно быть, на сестре совсем другая одежда.

Уходить не хотелось, но, увы, пора! Дульсина мягко освободилась из объятий Федерико и поднялась с софы, на которой они сидели.

— Скорей бы наступил час нашей свадьбы! — мечтательно сказала она.

— Уже недолго ждать. — Он тоже встал и поцеловал ее. Перед самым ее уходом Федерико поинтересовался, что слышно о Рикардо. Дульсина рассказала, что Рикардо в Торонто, звонил, но Леонела, предупрежденная ею, ничего не сказала ему о том, что Кандида — в сумасшедшем доме. Зачем ему волноваться?

— Но когда он вернется, то обо всем узнает.

— К тому времени мы будем уже в Европе, — успокоила его Дульсина.

Возвратясь домой, она столкнулась с встревоженным Рохелио, только что положившим телефонную трубку.

— Звонили из лечебницы. У Кандиды новый приступ. Они надели на нее смирительную рубашку.

Дульсина скорбно поджала губы.

— А я вам что говорила? Теперь ты понимаешь, как опасно было держать ее дома?

— Я еду туда. Ты поедешь со мной?

— Это лишнее. Увидев меня, она только больше взъярится.

— Но это твоя сестра!

— Вот я ее и берегу… Не говоря уже о том, что завтра мое бракосочетание и мне надо привести себя в порядок.

— Ты ни о ком не хочешь думать, кроме лиценциата Роблеса! — Рохелио с гневом отвернулся от нее и вышел.

Анхель открыл глаза. Его одолевала слабость, и он то и дело забывался беспокойным коротким сном. Сейчас он казался себе чуть более бодрым. Поведя глазами по палате, он с удивлением увидел в углу прикорнувшую в кресле и сладко спящую Розу Гарсиа.

— Роза! — позвал он.

Она тут же испуганно вскочила и, увидев его бодрым, стала объяснять, что зашла в палату, когда он спал, и решила посидеть рядом, вдруг она ему понадобится.

— Для этого есть сиделки, — сказал дон Анхель.

— Ну а я что — хуже? — обиделась Роза.

Он попросил напиться. Она дала ему сок, очень ловко поддержав его голову вместе с подушкой. Допив сок, он посмотрел на часы. Было два часа ночи. Анхель покачал головой.

— Дома-то у тебя небось волнуются.

Потом у них произошла маленькая стычка. Дело в том, что Анхель заговорщическим тоном сообщил Розе: у него в пиджаке спрятаны несколько сигар. Так вот, она должна достать одну и прикурить. Роза решительно отказалась, убеждая его в том, что никотин вреден всем, а в его состоянии особенно. Напрасно он твердил ей, что он, дон Анхель, ее начальник, а начальство надо слушаться!

Но спор утомил Анхеля, и неожиданно для Розы он снова заснул, так и не успев ответить на ее вопрос, откуда он знает эту склизкую жабу Леонелу Вильярреаль? (Про «склизкую жабу» она, конечно, только подумала, но вслух не произнесла.)

Спал Анхель так тихо, что Роза встревоженно взяла его за руку, чтобы пощупать пульс. Отпущенная Розой рука безжизненно упала. Но не успела она испугаться, как Анхель открыл глаза.

— Ты еще здесь? Что ты там спрашивала про Леонелу? Роза неожиданно встала около его постели на колени.

— Я у них работала… А вы мне вот что, ради Святой Девы Гвадалупе, скажите: вы этому Рикардо Линаресу, за которого эта самая Леонела замуж выйти задумала, вы ему никогда не говорили, что знаете меня?

Анхель в растерянности водил взглядом по потолку.

— Вы еще скажите, что не знаете этого Рикардо!

— Раз тебя интересует этот Рикардо, стало быть, и ты его откуда-то знаешь. Откуда? — нашелся Анхель.

— По этому дому, где работала у этой Леонелы вашей… Анхель ни к селу ни к городу вдруг произнес: