Принц Галлии - Олег Авраменко

Они стояли друг перед другом раскрасневшиеся и запыхавшиеся — Филипп от быстрого бега, а Бланка от жгучего стыда и волнения. В руке она судорожно сжимала кнут.

— Оставьте меня… прошу вас…

Филипп демонстративно огляделся вокруг.

— Неужели здесь еще кто-то есть, что ты просишь нас оставить тебя?

— Филипп… прошу, оставь меня… Уйди…

— Это уже лучше, — усмехнулся он. — Но не совсем. Так просто я не уйду.

— А что… что тебе надо?

— Как что! А помочь тебе? Разобраться с твоими чулками, помассировать ножки. Ведь Маргарита просила…

— Маргарита бесстыжая! — взорвалась Бланка. — Она развратна, беспутна, вероломна! У нее нет ни малейшего представления о приличиях!

— Ну, солнышко, уймись, — успокоительно произнес Филипп. — Право, не стоит так горячиться. Маргарита очень милая девушка, зря ты на нее нападаешь. Но хватит о ней. Лучше займемся твоими чулками. Маргарита поручила мне позаботиться об этом, и я не могу обмануть ее ожиданий. — С этими словами он сделал шаг вперед.

Бланка тут же отступила на один шаг и угрожающе подняла кнут.

— Только попытайся, — предупредила она. — И я ударю.

— Бей, — с готовностью отозвался Филипп. — Я жду.

Она замахнулась.

— Сейчас ударю!

— Бей! — вскричал он тоном христианского мученика периода гонений. — Бей же!

— Вот… сейчас… сию минуту…

— Ну, давай! — Филипп добродушно улыбнулся, поняв, что она не ударит его. — В Андалусии мавританские сводники предлагали нам девочек с кнутами, но мне так и не довелось испытать на собственной шкуре всю прелесть этого пикантного развлечения.

Бланка в отчаянии швырнула кнут наземь и всхлипнула.

— Не могу… не могу…

— И не надо, — он подступил к ней вплотную и обнял ее за стан, — девочка ты моя без кнута.

— Филипп, — томно прошептала Бланка, положив ему руки на плечи. — Прошу, оставь меня.

Он нежно поцеловал ее в губы, и она ответила на его поцелуй.

— Но ведь чулки…

— С ними я разберусь сама. Оставь меня пожалуйста… Уйди!..

— Понятно! — выдохнул он. — Выходит, Маргарита обманула меня. Тебе нужно…

— Нет, нет! — быстро перебила его Бланка; к ее лицу прихлынула кровь. — Ты ошибаешься! Просто… У меня… просто…

— У тебя месячные? — «помог» ей Филипп.

— Да нет же, нет! Такое еще… У меня…

— Так что у тебя не в порядке?

— Подвязки! — яростно воскликнула Бланка, отстранясь от него и в неистовстве тряся его за плечи. — Подвязки! Вот что! Коломба чересчур сильно стянула их, и теперь мне больно… Прошу тебя, уходи. Сейчас же!

— Нет, — упрямо покачал головой Филипп. — Никуда я не уйду. Я не оставлю тебя на произвол судьбы.

Он снова привлек ее к себе.

— Филипп! — слабо запротестовала Бланка. — Не надо…

Он запечатал ее рот поцелуем.

— Надо, милочка.

— Не…

— Надо! — опять поцелуй.

— Ну, прошу тебя… — прошептала она из последних сил.

На сей раз Филипп крепко поцеловал ее.

— Ты ведь хочешь этого, правда? Хочешь, чтобы я помог тебе?

Бланка зажмурила глаза и кивнула.

— Вот то-то! — Филипп опустился перед ней на колени и подобрал ее юбки. — Да уж, — констатировал он, — твоя горничная явно перестаралась. Ну-ка, придержи свои юбки, милочка.

— Даже так! — возмутилась пристыженная Бланка. — Я еще должна их держать, пока ты… ты…

— У меня всего две руки, дорогуша, — спокойно заметил Филипп. — Если ты откажешься помочь, мне придется нырнуть тебе под юбки — о чем я, кстати, давно мечтаю… Так ты придержишь их или как?

С тяжелым вздохом Бланка все же повиновалась. С ловкостью заправской горничной Филипп снял подвязки и откатил книзу чулки.

— Та-ак, одно дело сделано. А теперь мы помассируем твои онемевшие ножки, — и он поглубже запустил обе руки ей под юбки.

Бланка испуганно ойкнула и затрепетала в сладостном возбуждении.

— Что ты делаешь, Филипп?!

— Массирую твои ноги, — ответил он, постанывая от удовольствия.

— Это… это уже не ноги, Филипп… Разве ты не видишь?…

— То-то и оно, что не вижу. Приподними-ка свои юбчонки, чтобы я видел… Вот так… Еще чуть-чуть… еще… и чуток еще… И еще самую малость… Ну же!

— Негодяй! — всхлипнула Бланка и до конца задрала юбки. — Вот, получай! Подавись, чудовище!

Она вся пылала от стыда и в то же время испытывала какое-то мучительное наслаждение, демонстрируя перед Филиппом свою наготу.

Филипп облизнул свои враз пересохшие губы и принялся нежно массировать… нет, ласкать ее стройные ножки, забираясь все выше и выше.

— Филипп… что… о-ох!.. Что ты делаешь?… Прекрати…

— Но ведь тебе это нравится. Тебе это приятно, правда? Ну, признавайся!

Вместо ответа Бланка истошно застонала и пошатнулась, теряя равновесие.

Филипп быстро встал с колен. Обхватив одной рукой ее талию, он прижал Бланку к себе и провел ладонью по ее шелковистым каштановым волосам.

— Ты так прекрасна, милочка! Ты вся прекрасна — с ног до головы. И я люблю тебя всю. Всю, всю, всю!..

Бланка еще крепче прильнула к Филиппу и подняла к нему лицо. Ее губы невольно потянулись к его губам.

— Сейчас я сойду с ума, — в отчаянии прошептала она. — Ты меня соблазняешь…

Филипп легонько коснулся языком ее губ, затем поцеловал ее носик.

— Признайся, милочка, ты любишь меня? Ну, скажи, что хочешь меня.

Бланка запрокинула голову и устремила свой взгляд вверх.

— Да! — вскричала она, будто взывая к небесам. — Да, чудовище, я хочу тебя! Ты даже не представляешь себе, как я тебя хочу!

Филипп весь просиял.

— Бланка, ты потрясная девчонка! — с воодушевлением сообщил он и повалил ее на траву.

— Филипп! — пролепетала она, извиваясь. — Что ты делаешь?…

— Как это что? — удивился он. — Я делаю именно то, что ты хочешь. — Он сполз к ее ногам и стал целовать их. — Ой!.. Да что с тобой, в самом деле? — Филипп поднял голову и озадаченно уставился на нее. — Ты чуть не расшибла мне нос.

Бланка села на траву и одернула юбки.

— Ты, конечно, прости, но так дело не пойдет, — решительно заявила она. — Здесь не место для этого. Нас могут увидеть.

— Кто? Птички?

— Нет, люди. Эта тропинка ведет к усадьбе лесника — не ровен час, кто-нибудь появится, когда… когда мы…

— Ну, и пусть появляется. Ну, и пусть увидит. Ну, и пусть позавидует мне… да и тебе тоже.

Бланка вздохнула:

— Какой ты бесстыжий, Филипп!

— Такой уж я есть, — согласился он и нетерпеливо потянулся к ней. — Иди ко мне, солнышко.

— Нет, — сказала Бланка, отодвигаясь от него. — Только не здесь.

— А где?

— В замке.

— В замке? Ты меня убиваешь, детка! Пока мы доберемся до замка, я умру от нетерпения, и моя смерть будет на твоей совести.

— Здесь совсем недалеко, — возразила Бланка. — Ведь мы ехали медленно. Через четверть часа мы будем на месте.

— А ты не передумаешь?

— Об этом не беспокойся. — Бланка пододвинулась к Филиппу и положила голову ему на плечо. — Теперь уже я тебя не отпущу. Теперь пеняй на себя, милый, так просто ты от меня не избавишься. Слишком долго я ждала этого дня…

На обратном пути Бланка то и дело смахивала с ресниц слезы. Филипп делал вид, что не замечает этого, не решаясь спросить у нее, почему она плачет.

Глава XLVII

На хорошего ловца зверь сам бежит

Присутствие рядом с Рикардом его сестры Елены Эрнан учел наперед и предполагал избавиться от нее при помощи Гастона. Для графини де Монтальбан у него был припасен Симон; а вот Мария Арагонская не фигурировала в его первоначальных планах. Впрочем, нельзя сказать, что это обеспокоило Шатофьера. Он лишь предвидел некоторые осложнения в связи с возникшей необходимостью отделаться от принцессы и уже просчитал в уме несколько вариантов дальнейших действий.

Однако проблема решилась сама собой, и никаких дополнительных мер Эрнану принимать не пришлось. Едва лишь он вместе с Симоном присоединился к компании, Мария Арагонская, негодующе фыркнув, демонстративно отъехала в сторону.

— Что стряслось, кузина? — спросила Елена, придерживая лошадь. — Вы покидаете нас?

— Пожалуй, да, — ответила Мария и бросила на Симона презрительный взгляд. — Я уже устала. И вообще, зря я выбралась на эту прогулку. Скучно, неинтересно… Вернусь лучше к мужу.

Видя, что решение Марии окончательное, Елена подъехала к ней.

— Что ж, ладно. Признаться, я тоже не в восторге от прогулки… Адель, — обратилась она к молоденькой графине де Монтальбан, — вы с нами?

Графиня украдкой взглянула на Симона, чуть зарделась и отрицательно покачала головой.

Елена хохотнула:

— Ну, как хотите, дорогуша, как хотите. Воля ваша. — Она пришпорила лошадь. — Всего хорошего, господа. Присмотрите за моим братом, ладно? Ему надо хорошенько развеяться после вчерашнего.