Мемуары дипломата - Джордж Бьюкенен

В среду было более или менее спокойно, но в шесть часов утра в четверг мы были разбужены нашим офицером, который просил нас перейти в заднюю часть дома. Правительственные войска, - сказал он, - получили приказ взять крепость, занятую инсургентами, а также главную квартиру Ленина, находящуюся на другой стороне реки; и если крепостные орудия откроют огонь против войск, расположенных на этой стороне, то мы окажемся в линии огня. Несколько позже телефонировал Терещенко, предоставляя в наше распоряжение аппартаменты министерства, но я не хотел покидать посольства, потому что моя жена и дочь не могли бы меня оставить. Мы провели тревожное утро, наблюдая передвижения войск. Большой отряд солдат и матросов с несколькими бронированными автомобилями расположился у моста, тогда как артиллерия находилась в резерве за посольством. Когда случайно раздалась тревога, то немногочисленные войска бросились на мост, становясь на колени и отыскивая себе возможное прикрытие посреди моста. В час дня как крепость, так и вилла, где Ленин разместил свой штаб, сдались, и хотя в пятницу ночью опять послышался сильный пулеметный огонь с некоторых барж на реке, однако, с тех пор наступило сравнительно спокойное время.

Во время моих бесед с Терещенко в четверг и пятницу он сказал мне, что Керенский телеграфировал с фронта, что он не может продолжать совместную работу с коллегами, которые постоянно уступают экстремистам вместо того, чтобы раздавить их. Я сказал, что я вполне симпатизирую ему. Правительство было слишком слабо. Лойяльные войска, занявшие помещение большевистского органа "Правда" и захватившие компрометирующие документы, получили приказ освободить помещение и возвратить документы; кронштадтские матросы были разоружены, но не были наказаны, а два арестованных ленинских соратника освобождены. Я не знаю, кто из министров противится принятию строгих мер против виновников беспорядков, в результате которых оказалось пятьсот человек убитых, но я боюсь, что министр-председатель недостаточно силен для того, чтобы использовать этот единственный случай для подавления анархии раз навсегда. Терещенко ответил, что оппозиция исходит от Совета, но что теперь у него открылись глаза на серьезность положения. Он прибавил, что во время последних беспорядков был момент, когда многие из членов Совета могли бы лишиться жизни от руки инсургентов, если бы правительство не послало войск для их защиты".

Глава XXVIII.

1917

Назначение Керенского министром-председателем. - Стокгольмская конференция. - Московское Совещание и его результаты

Вследствие потери тяжелой артиллерии, пулеметов и военных запасов положение на фронте стало безнадежным, между тем как экономическое и финансовое положение было почти столь же серьезно. Однако, как ни плохи были перспективы, тем не менее я был склонен смотреть на вещи более оптимистически. Правительство подавило большевистское восстание и, казалось, решилось, наконец, действовать с твердостью. Пока анархия царила безраздельно, реальное и длительное улучшение было невозможно, но восстановление порядка, как я думал, окажет благотворное воздействие на все отрасли национальной жизни. Керенский возвратился с фронта вечером 19 июля и тотчас же потребовал, как условие своего дальнейшего пребывания на посту, чтобы правительство получило полную исполнительную власть над армией без всякого вмешательства со стороны солдатских комитетов, чтобы всякой большевистской агитации был положен конец, , и чтобы Ленин и его сообщники были арестованы. Общество и большая часть армии были на стороне правительства, так как опубликование документов, доказывавших, что большевистские вожди были подкуплены германцами, возбудило их негодование. Настал психологический момент для того, чтобы правительство нанесло окончательный и сокрушительный удар врагу, стоявшему у ворот. Но в Совете поднялись возражения. Он не хотел возбуждения преследования против арестованных большевиков, опасаясь, что некоторые из его членов могут оказаться скомпрометированными, и соглашался облечь правительство полномочиями, требуемыми Керенским, только в том случае, если оно примет вполне демократическую платформу. Условия, на которых настаивал Совет, заключались в немедленном провозглашении республики и в принятии предложенного Черновым плана разрешения земельного вопроса, не дожидаясь решения Учредительного Собрания. Эти условия возбудили бурные прения в кабинете, причем министры-социалисты были на стороне Совета, тогда как князь Львов угрожал выйти в отставку, заявляя, что если правительство примет их, то оно выйдет за пределы своих полномочий и узурпирует права Учредительного Собрания. Терещенко напрасно пытался сыграть роль посредника и придумать какой-нибудь компромисс, который примирил бы эти противоположные взгляды. В то время, когда прения еще продолжались, Керенский был вызван из заседания для того, чтобы обратиться с речью к прибывшему гусарскому полку. По его возвращении ему была вручена телеграмма, в которой сообщались первые сведения о прорыве германцами русского флота. Когда он прочитал телеграмму своим коллегам, князь Львов выразил желание отказаться от председательствования в пользу Керенского, как более молодого и более активного человека, находившегося в более тесном контакте с демократией. Это предложение было принято, и Керенскому в то же время были даны все полномочия, которых он требовал. Так как он должен был сохранить пост военного министра, То было далее решено назначить Некрасова заместителем председателя совета министров, который замещал бы Керенского во время его поездок на фронт. Некрасов, принадлежавший к левому крылу кадетской партии, был энергичным и способным человеком, которому приписывали честолюбивые замыслы стать министром-председателем. Однако он не внушал доверия, так как был слишком большим оппортунистом и не раз менял партии, когда это было выгодно для его личных интересов.

Когда я зашел через несколько дней к Терещенко, то последний заверил меня, что правительство теперь является в полной мере господином положения и будет действовать независимо от Совета. Подведя меня к окну, он указал мне на разоруженных солдат пулеметного полка, собранных в сквере у Зимнего дворца, и сказал, что они вскоре будут посланы на работу на Мурманскую дорогу. Исполнительный Комитет Всероссийского Совета Рабочих Депутатов и Всероссийского Совета Крестьянских Депутатов, сказал он далее, наделил правительство всей полнотой власти в отношении армии, а также и анархистов в тылу, и Керенский, в удовлетворение требований Корнилова, уже уполномочил начальников армии расстреливать без суда солдат, не повинующихся приказам. Однако, хотя теперь Керенский обладал всей полнотой власти, необходимой для того, чтобы справиться с положением, он совершенно не сумел надлежащим образом воспользоваться своими полномочиями. Он не сделал никаких попыток разыскать и арестовать Ленина; он отменил приказ об аресте Троцкого и других большевистских вождей на том основании, что они являются членами Исполнительного Комитета Советов, и удовлетворился опубликованием прокламаций, предписывающих рабочим выдать оружие, вместо того, чтобы приказать военным властям разоружить их силой. В действительности, я очень сомневаюсь в том, чтобы кто-нибудь из организаторов большевистского восстания или из принимавших в нем участие был когда-либо подвергнут наказанию на самом деле. Я был отнюдь не удовлетворен позицией правительства и в разговоре с Терещенко старался убедить его в необходимости применения тех же самых дисциплинарных мер в тылу, какие были санкционированы на фронте, а также реорганизации расстроенного транспорта, который был источником большей части экономических затруднений России. Я указывал далее на то, что численность армии на фронте должна быть сокращена до минимума, необходимого для того, чтобы удерживать германцев на месте, и что остальные солдаты должны быть возвращены для работы в тылу при системе всенародной обязательной службы.