Перстень Сварга - Веда Корнилова

- Все равно - так нельзя!

- Знаешь, что я тебе скажу? - продолжал Юрл. - Если кто-то решил, что он такой храбрый или безголовый, что осмеливается влезать туда, куда посторонним соваться категорически не положено - вот тогда этому человеку надо быть готовым и к тому, что с ним будут поступать отнюдь не с позиций высокого гуманизма или же принципов всепрощения…

- Блондинка, ты, никак, кого-то пожалеть решила? - подал ехидный голос Сандр. - Так вот он я, одинокий и несчастный, тем более что я, бесприютная душа, уже давно жажду доброты и нежности! Тем более от тебя…

- А я чем хуже? - хмыкнул Рыжак. - Между прочим, раненый нуждается в ласке и заботе! Мне нужны новые душевные и физические силы, так что…

- А что с той девицей сейчас? - перебил его Иннасин-Оббо. - Неужели Правитель простил ей придурь, из-за которой сейчас полмира бурлит?

- Существуют поступки, которые простить сложно, а иногда просто невозможно. Вот именно из-за того, что весь мир сейчас бурлит, не зная, что будет с Руславией дальше - оттого Правитель и отправил эту девицу в монастырь, замаливать свой грех.

- Только-то? Ну, это не такое уж серьезное наказание.

- Ну, это еще с какой стороны посмотреть. Настолько мне известно, то место, куда отправили девицу - это не столько монастырь, сколько тюрьма с весьма жестким уставом. Между прочим, выйти ей оттуда не суждено - должна остаться в тех стенах навечно. Так что отмаливать свой грех безголовой дуре придется долго, и со всем прилежанием, а иначе там и не бывает…

- А, ерунда! - махнул рукой Рыжак. - Папаша ее оттуда вытащит - все-таки единственное и любимое чадо.

- Э, не скажи! - чуть улыбнулся Юрл. - Отца этой девицы, когда тот попытался, было, возмутиться и заступиться за дочь, Правитель сразу же отправил в отставку, причем на весьма суровых условиях, и вместе с тем лишив бывшего приближенного всех регалий. Сейчас тот осиротевший папаша безвылазно сидит в своем имении и прекрасно понимает, что при первой же попытке освободить свою дочь сам попадет в тюрьму, а то и на плаху - Правитель разгневан, причем весьма обоснованно, и прощать никого не намерен. Ведь он даже отправил в монастыри (правда, с более мягким уставом) на пожизненный срок и тех приятельниц безголовой девицы, что на глазах посторонних вздумали играть с артефактами. В общем, под раздачу попали все, и никаких оправданий, слезной мольбы и напоминаний о прошлых заслугах их знатных предков Правитель слышать не пожелал. Так что родителям избалованных и пресыщенных девчонок остается только со слезами на глазах перебирать в памяти огрехи воспитания собственных детей.

- Вообще-то за подобное Правителя никто не осудит…

- Верно… - кивнул Юрл. - Однако девицам и их родителям особо сочувствовать не стоит - можно сказать, легко отделались. А вот парней - тех, кто доставал из хранилища артефакты, и всех, кто только был к этому делу причастен - вот их и верно, жалеть не стали, все пацаны на плаху пошли. Что ни говори, но то, что сделали парни, называется государственным преступлением. Верно: любовь любовью, но иногда надо и головой думать, соображать, что делаешь…

В этот момент забеспокоились кони, причем все разом, и не просто забеспокоились, а даже разом подали испуганные голоса. Мужчины оборвали свою болтовню, и вскочили на ноги. Надо же, и тут не получилось отдохнуть…

- Что, каххи вышли на берег? - спросил Юрл у Иннасин-Оббо.

- Не должны… Для них еще слишком рано. Вон, на небе закат догорает, а каххи вылезают на берег лишь в полной темноте… И потом, их бояться не стоит: я обновил старинное заклинание, и к развалинам они не подойдут. Речные вампиры, хотя и выйдут на остров, но дальше береговой полосы не продвинутся.

- Так что тут могло напугать наших лошадей? Может, это все-таки каххи?

- Не знаю. Но, думаю, скоро узнаем…

Вот уж в чем ином, а в этом Олея была полностью согласна с колдуном - узнаем, и еще как! Только вот вряд ли понимание причины того, что так напугало бедных животных, доставит удовольствие хоть кому-то из людей на этом острове.

Глава 8

Люди молча стояли, вслушиваясь в тишину. Вроде все тихо, только чуть плескалась вода в озере. Ничто не предвещает опасности, но лошади по-прежнему беспокойны…

Первым опасность заметил Иннасин-Оббо.

- Смотрите! Смотрите туда…

- Куда? Я ничего не вижу… - огляделся по сторонам Юрл.

- Смотрите на то место, где мы с вами на берег вышли! Теперь видите?

В сгущающихся сумерках Олея вначале ничего не могла рассмотреть - вроде берег, как берег, ничего не изменилось, он все так же покрыт толстым слоем высохших водорослей, бревно какое-то в воде плавает… Стоп, а откуда там появилось это бревно? Когда они выбирались на берег, никакой древесины в воде не было, да и неоткуда ему тут взяться - деревьев же в округе нет! Даже если предположить, что какая-то часть подводной дороги внезапно разрушилась, то все одно - дерево вряд ли всплывет наверх. Сваи находилось под водой много лет, древесина полностью пропиталась влагой, и теперь она будет просто гнить, оставаясь на дне. На родине Олеи такие деревья называют топляками…

Женщина услышала, что Иннасин-Оббо негромко ругнулся. Вернее, у него что-то негромко вырвалось на непонятном языке, но каждому было понятно, что произнес колдун - уж слишком растерянным и удивленным выглядел маг. Женщина еще не успела ничего понять или сообразить, как бревно в воде внезапно изогнулось, и поползло на берег, как живое. Ой, да это же не бревно! Может, перед ними змея? А что, вполне может быть - вон, как совершенно по-змеиному изгибается, вползая на берег… Нет, это что-то другое: толстое, как бочонок, да и длиной будет с два человеческих роста, никак не меньше, а уж голова-то какая здоровая - вдвое больше лошадиной… Плохо, что в сумерках это существо сложно рассмотреть: лап у него, кажется, нет, шкура вообще непонятно какая - то ли неровная чешуя, то ли торчащие в разные стороны пластины… В общем, нечто непонятное, издали похожее на ствол дерева.

- Что это? - растерянно спросил кто-то. - Неужто змея?

- Нет, не змея… - покачал головой Иннасин-Оббо. - Хуже. О, Темные Боги, этого нам еще не хватало!..

Но больше ничего колдун сказать не успел. Существо, выползшее на берег, больше не казалось ни бревном, ни змеей. Длинное толстое тело, переходящее в мощный хвост, сплошь покрытое толстыми роговыми пластинами, ярко-красные глазки, расположенные чуть ли не по бокам головы… Несмотря на свои немалые размеры, существо, изгибаясь по-змеиному, заскользило по земле к растерянным людям… Олея во все глаза смотрела на то, как легко передвигается по земле сильное тело незнакомого создания, и чувствовала, как в ее сердце невольно вползает настоящий страх.