Парадокс Андропова. «Был порядок!» - Олег Хлобустов

Здесь же нам представляется необходимым остановиться на вопросах объективного анализа, интерпретации и оценок событий прошлого.

Следует подчеркнуть, что в конце 80-х гг. прошлого века многие отечественные «политики», публицисты и СМИ немало разглагольствовали на тему «излишней идеологизированности» распространявшейся в СССР информации. В том числе – и скупой, отрывочной информации о результатах деятельности органов КГБ СССР.

Эта «заидеологизированность» информации, по мнению критиков, подразумевала если и не ее фальсифицированность, то, по крайней мере, стремление «манипулировать» сознанием, настроениями и чувствами адресата.

При этом, если и не отрицалось, то, по меньшей мере, подвергалось сомнению само наличие холодной войны, осуществлявшейся против СССР со стороны стран Запада.

В этой связи обратимся к одному из ежегодных отчетов о работе органов государственной безопасности СССР, направленному генеральному секретарю ЦК КПСС Л. И. Брежневу.

В отчете за 1977 г. (№ 577-А/ОВ от 27 марта 1978 г.) отмечалось, что в течение этого года КГБ СССР «в инстанции» было направлено более 8700 информационных сообщений. То есть – более 20 информационных записок ежедневно! И уже один этот показатель дает представление об интенсивности работы разведывательных, контрразведывательных и иных подразделений органов КГБ.

В том числе было отправлено: в ЦК КПСС более 5000 информационных сообщений, в отраслевые отделы ЦК КПСС – более 2 тысяч информаций, в Министерство иностранных дел – 732, в Главное разведывательное управление (ГРУ) Министерства обороны СССР – 1400.

По заданиям Комиссии президиума Совета министров по военно-промышленным вопросам направлено более 14 тысяч материалов. И это – результаты деятельности научно-технической разведки КГБ СССР только за один год!

Были привлечены к уголовной ответственности за шпионаж 4 советских гражданина. Были захвачены с поличным при проведении агентурных операций сотрудники ЦРУ США Д. Крокет и М. Петерсон.

Скомпрометированы и были вынуждены покинуть СССР более 80 иностранных граждан, связанных со спецслужбами.

Следует отметить, что столь успешная деятельность советской контрразведки привела к тому, что ЦРУ США почти на десять лет отказалось от проведения агентурных операций на территории СССР. Упор в вербовочной работе и работе с агентурой был перенесен за границу, где, впрочем также был существенным образом реорганизован механизм защиты советских граждан от вербовочных и провокационных подходов к ним оперативников ЦРУ США и спецслужб других государств.

Были выявлены 28 официальных сотрудников и агентов национальных спецслужб несоциалистических государств, обучавшихся в военных учебных заведениях Министерства обороны.

Военной контрразведкой совместно с органами государственной безопасности социалистических стран разоблачены 14 агентов, занимавшихся сбором информации о советских воинских частях за границей.

За границей выявлено 37 попыток вербовки спецслужбами советских граждан.

В то же время, отмечалось в отчете, не удалось предотвратить невозвращение в СССР 18 человек, 2 человека бежали из СССР нелегально.

Из истории борьбы с терроризмом в СССР

Несмотря на то что такое античеловеческое явление, как терроризм, сопровождает историю человечества начиная с добиблейских времен, похоже, своего максимального распространения он начинает достигать с середины XIX века. Причем это «вселенское» увлекающее заблуждение не обошло и Россию, где приверженность «террористической борьбе» пустила глубокие корни[195].

Ныне нередко забывается, что, в определенном смысле слова, Россия в XIX веке явилась «родиной политического терроризма» как метода политического действования. Следует однако подчеркнуть, что появление политического терроризма в России не было чем-то уникальным в тогдашней Европе: террористические идеи и концепции развивались в работах германских, итальянских, французских и других европейских радикалов и оказывали заметное влияние на умы и настроения наших соотечественников[196].

Влияние радикальных идей из-за рубежа было установлено следствием и по делу Д. В. Каракозова, совершившего первое покушение на Александра II 4 апреля 1866 г., и его московских единомышленников («ишутинцев»), и на сподвижников С. Г. Нечаева.

Другое дело, что рожденные в то время в нашей стране идеи С. Г. Нечаева, Н. Н. Морозова и других народовольцев, а затем и политическая практика «Боевой организации» партии социалистов-революционеров в 1902–1907 гг. стали исходной идеологической основой «левого», точнее – «левацкого» терроризма, получившего наиболее широкое распространение в середине прошлого века.

Следует также отметить, что феномен политического терроризма привлек внимание отечественных правоохранительных органов еще во время своего зарождения в середине XIX века.

И если первым российским криминологическим исследованием феномена политического терроризма можно считать работу Н. Н. Голицына «Хроника социалистического движения в России. 1878–1887. Официальный отчет», подготовленную в 1888 г., то следующим подобным шагом стала книга генерала Отдельного корпуса жандармов А. И. Спиридовича «Партия социалистов-революционеров и ее предшественники», выдержавшая два издания в 1916 и 1918 гг.

Следует также подчеркнуть, что для названных и других отечественных исследований феномена терроризма было характерно понимание его социальной обусловленности, в связи с чем «рецепты» лечения этой «дурной болезни общества» отнюдь не ограничивались лишь только репрессивными мерами.

Мы специально обращаем внимание на данные обстоятельства, поскольку, по нашему мнению, деструктивно-разрушительный, социально-криминальный феномен «левого» терроризма отнюдь еще не исчерпал своего разрушительного потенциала и не стал бесповоротно достоянием истории.

Не следует только ошибочно отождествлять российских социал-демократов (большевиков) с адептами и апологетами «революционного терроризма»[197].

По нашему глубокому убеждению, обращению к террору и терроризму во всем многообразии его деятельностно-криминальных проявлений предшествуют глубокие духовно-нравственные и психологические трансформации личности, что необходимо учитывать для организации эффективной системы противодействия и криминологической профилактики терроризма.

И хотя мне могут и не поверить некоторые читатели, мои коллеги-чекисты и сегодняшние сотрудники ФСБ России немало делали и делают для того, чтобы приемами профилактического воздействия не допустить становления отдельных наших сограждан на этот безусловно преступный путь деятельности. Предупреждая не только бессмысленное кровопролитие, но и спасая жизни и судьбы тех, кто мог решиться на поистине самоубийственные безрассудные и бессмысленные преступные деяния.