Покушение - Георгий Вачнадзе

Допрос свидетелей проводится в порядке, определенном председателем суда, при этом преимущество получает пострадавший от преступления.

Судебное следствие включает заслушивание экспертов, оглашение документов и другие процессуальные действия, такие как осмотр места происшествия, сбор новых доказательств. В случае необходимости судебное заседание может быть прервано для сбора новых доказательств. Итальянским законом предусмотрена возможность свободного допроса в качестве свидетелей лиц, обвиняемых в этом же или связанном с ним преступлении, в отношении которых ведется отдельное производство. Процессуальная фигура обвиняемого, который может давать и свидетельские показания, широко используется в итальянском уголовном процессе. Так образовалось категория так называемых раскаявшихся преступников, которые, стремясь добиться снисхождения суда, называют действительных или мнимых соучастников. «Раскаяние» — массовое явление в юридической действительности Италии, и оно часто приводит к роковым ошибкам. Чтобы как-то справиться с растущей организованной преступностью, итальянское правосудие прибегает к использованию «раскаяния», Но на практике это средство направлено против самого правосудия, так как вводит его в заблуждение и заставляет репрессировать лиц, которые не имеют ничего общего с преступлениями, указанными «раскаявшимися» преступниками. Невинных жертв такого судопроизводства не так уж мало.

По окончании судебного следствия начинаются дебаты сторон — обвинительные и защитные речи, реплики. При желании обвиняемый и его защитник могут воспользоваться правом последнего слова и последнего выступления. Заслушав дебаты сторон и последнее слово подсудимого, суд удаляется на тайное совещание для вынесения приговора. Приговор должен быть вынесен теми же судьями, которые участвовали в слушании дела.

С приближением даты открытия «процесса века», как его поспешили окрестить западные журналисты, в соответствии с законодательством страны и установленными процедурами соответствующие органы Италии начали определять состав судебных заседателей по «делу Антонова». С помощью электронно-вычислительной машины была произведена жеребьевка и в высшую инстанцию был представлен список на 50 лиц, из которых следовало избрать шесть судебных заседателей к шесть запасных. Но оказалось, что из 50 только 9 согласились принять участие к судилище по такому необоснованному обвинению. И процедуру пришлось повторить. Трудно оказалось подобрать рядовых граждан, готовых вмешаться в темные дела спецслужб, сфабриковавших антиболгарские обвинения. Ведь «процесс века» в Риме задуман так, как обычно и проводятся в капиталистическом мире подобные фальсифицированные политические процессы. Нормы правосудия нарушаются, самому суду придают характер пропагандистского шоу. А далее, вне зависимости от того, признают ли Антонова виновным или нет, огласке будет предан целый ворох разного рода вымышленных «свидетельств» и «улик». Даже если Антонова и освободят, обывателю все равно постараются вбить в голову: «А болгары-то причастны!» Вот в чем извращение правосудия и смысл затеи с судилищем, продиктованным политическими мотивами.

Известно, что Агджа — единственный свидетель обвинения. В ходе следствия он часто менял показания и был неоднократно уличен во лжи. В судебной практике на этот счет существует традиционное правило: в подобных случаях свидетеля нужно лишить права выступать на суде. Такой свидетель должен рассматриваться, выражаясь профессионально, как юридически «мертвый». Проблема в том, что людям типа Агджи нечего терять, зато они могут многое получить. Агджа знает, что проведет оставшиеся годы жизни в тюрьме, если. А смысл у этого «если» может быть только один — он должен вступить в сделку со следствием, солгать. Во многих западных странах такие случаи встречаются сплошь и рядом. Какой-нибудь садист, кровавый убийца или насильник, которого осудили на пожизненное заключение, вдруг начинает давать «сенсационные показания». Перспектива пожизненного тюремного срока может толкнуть на ложь морально неустойчивого человека. Уголовник-рецидивист, такой как Агджа, оговорит любого, на кого ему укажут пальцем.

В течение целого года у подножия холма Монте Марио, в северовосточной части Рима, у построенного еще в 30-е гг. огромного спортивного комплекса «Форо Италико» царила осадная обстановка. 27 мая 1985 г., в понедельник, в просторном бетонном здании спортивного зала на улице Гладиаторов, превращенном в бункер с бронированными стеклами, начался процесс по так называемому «делу Антонова». Неожиданно для многих в зал, на места для публики были допущены несколько десятков представителей турецких правых организаций, специально приехавших на процесс в Рим из ФРГ.

На открытии процесса присутствовали посол НРБ в Италии, мать, дочь и сестра С. Антонова, болгарские юристы. Первым в сектор для подсудимых ввели болгарского гражданина Сергея Антонова. Он выглядел усталым, измученным долгим заключением (по оговору Агджи его арестовали 25 ноября 1982 г.). Как сообщили тогда журналистам в «Форо Италико» сотрудники болгарского посольства, С. Антонов находился «в неудовлетворительном физическом и психическом состоянии».

На время суда в «Форо Италико» были приняты чрезвычайные меры безопасности. Здание суда обнесено высокой железной оградой, приблизиться к которой менее чем на пятьдесят метров мешают массивные деревянные барьеры, — дальше уже пускают только по специальным пропускам и после прохождения тщательного, как в аэропортах, личного досмотра/ Телекамеры дневного и ночного видения передают на множество экранов для операторов охраны все происходящее в бункере и за его пределами. Сотни автоматчиков в бронированных жилетах и агентов в штатском круглые сутки несут вахту в периметре здания суда. О масштабах судебного процесса в Риме говорит и число аккредитованных журналистов — более 600 человек (среди иностранцев большинство составляли американцы — 110 человек). Но всего 6 телекомпаний получили разрешение вести съемки в зале «Форо Италико»: это болгарское и итальянское телевидение, американские компании Эй-Би-Си, Си-Би-Эс, Эн-Би-Си и «Кэйбл телевижн нетуорк». То, что допустили к съемкам болгарское и итальянское телевидение, логически объяснимо. Однако в основном весь патент на ведение телепередач оказался в руках США. Большое недоумение вызвало решение итальянских властей ответить отказом на заявки других телекомпаний, особенно если учесть, что голубой экран — самое мощное средство воздействия на широчайшие круги общественности. Не было ли обусловлено такое решение стремлением к односторонному освещению и толкованию хода процесса? В связи с этим стоит отметить, что 26 мая Итальянское телевидение начало показ нового цикла передач, посвященных покушению на папу Иоанна Павла II, в которых опять внушалась идея о существовании так называемого «болгарского следа». Весьма мощные силы, которые сфабриковали «болгарский след» и дали ему «зеленую улицу», теперь снова пытались с помощью дозволенных и недозволенных средств заслонить свет истины, прикрыть очевидные факты, свидетельствующие о невиновности болгар. Итальянские газеты подробно комментировали начало судебного процесса в «Форо Италико», подчеркивая, что вынесенные на нем решения могут иметь важные «международные и дипломатические последствия».

Служащему представительства Болгарской гражданской авиации в итальянской столице Сергею Антонову, болгарским гражданам Тодору Айвазову и Жельо Василеву, а также турецким гражданам Омеру Багджы, Бекиру Челенку, Мусе Сердару Челеби, Оралу Челику было предъявлено обвинение в «соучастии в покушении», осуществленном 13 мая 1981 г. на ватиканской площади Св. Петра. В роли свидетеля и обвиняемого на процессе, начавшемся в Риме 27 мая 1985 г., выступал человек, стрелявший в главу римско-католической церкви, 27-летний Мехмед Али Агджа, приговоренный к пожизненному заключению. На этом процессе Агджа — главный свидетель прокурора, но вместе с тем ему предъявлено обвинение за незаконный ввоз в Италию оружия, с помощью которого осуществлено покушение. Тут, кстати, возникает вопрос: почему турецкого террориста сразу не судили, еще в 1981 г., за незаконное ношение оружия? Не для того ли, чтобы на данном судебном процессе он выступал не только как «свидетель», но и как обвиняемый, то есть имел бы постоянного консультанта в лице своего адвоката?

Дело рассматривалось первым составом римского суда. Председатель суда — 5 8-летний судья Северино Сантиапики (тот самый, что после трехдневного заседания суда приговорил террориста Агджу к пожизненному заключению за покушение, осуществленное в мае 1981 г.). В последние годы он вел все крупные процессы, связанные с преступлениями «красных бригад», других террористических организаций. Второй судья — Фернандо Атолико. Шесть присяжных заседателей — три женщины и трое мужчин. Обвинение представлял прокурор Антонио Марини. Болгарских граждан Антонова, Айвазова и Василева защищали итальянские адвокаты Джузеппе Консоло, Адольфо Ларусса, Манфредо Росси и Гофредо Бока.