Том Марволо Гонт - Михаил Француз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это не лишено смысла, – кивнул Хортон. – Жестоко, но заставляет Бессмертных развиваться, становиться сильнее. Заставляет двигаться. Не даёт вам сидеть на месте в праздности и лени, наслаждаясь преимуществами Бессмертия. Не позволяет открыто использовать способности. Отсеивает слабых и нежизнеспособных.
– Примерно так, – подтвердил я, что он понял мою мысль правильно.
– И что тогда намерен делать ты? Ведь тебя этот “механизм саморегуляции” тоже коснется.
– Не решил ещё, – пожал плечами я. – Моему Бессмертию нет ещё и года. Маловато времени, чтобы определиться.
– Понятно, – задумался Хортон. – Ты ведь оставишь нашу встречу в тайне, Том? Иначе тебе поставят другого Наблюдателя.
– Разумеется, Джеймс, – улыбнулся я. – Ты меня вполне устраиваешь. Возможно, даже будем сотрудничать.
– В чем же?
– Например, если какой-то Бессмертный говнюк начнёт “терять берега”, то ты можешь шепнуть о нем мне. А я Маклауду… или сам его успокою, – зачем я это предложил? Нет, это не спонтанное решение, а взвешенное и обдуманное. Так или иначе, а от “охоты” на себе подобных мне не уйти. Но “моральный компас” и не к месту проснувшаяся совесть не позволят мне просто без разбору рубить всех встреченных Бессмертных. Так же, я хоть буду уверен, что не “невинного” избиваю ради своих опытов с “животворной силой”. А эти опыты будут. Десяток идей уже сейчас требуют проверки.
– А силёнок хватит? – усмехнулся он. – Ты ведь еще “птенец”, даже “личинка” по их меркам.
– Проверь, – оскалился я. – Или поверь. Я очень кусачая личинка. С большими и крепкими зубами.
– У тебя даже меча нет.
– Есть, – пожал плечами. – Просто не ношу его с собой. Зачем? Мой противник сам его принесет. Мастер меча – Маклауд. Я Мастер без меча.
– Проверю, – хмыкнул он. – Проверю…
***
глава 27
***
К концу третьей недели нашего пребывания в Париже нами с Лили были исхожены все крупные и средние ювелирные магазины. И даже десяток мелких. Некоторые и не по одному разу. Нас даже стали узнавать, учитывая, что пару раз мы на пробу приторговывали алмазиками. Мелкими, не больше карата, но с огранкой. Тоже самые простые формы, с небольшими ошибками и недочётами, но при том “чистой воды”, с химическим составом, близким к одному из Африканских месторождений.
Меня интересовала в данном случае именно огранка. Как она будет оценена. На какие детали будет акцентировано внимание. Ну и, соответственно, наработка отношения. Отношения владельцев этих магазинов, как к эксцентричному хорошо, дорого одетому джентльмену, на дорогой спортивной машине, который “интересуется явно не просто так”. Ну и какая-никакая прибыль.
– Мсье Гонт, – поприветствовал меня хозяин небольшого ювелирного магазина, выбранного мной из-за достаточной “серости” ведения здесь дел. Откуда я это узнал? Так легилименция же! Я ж эти недели, не столько слова слушал, которые мне говорили, сколько по головам шарился, выискивая то, что мне НЕ говорили. – Рад снова видеть вас и вашу супругу в моём скромном заведении.
– Взаимно, Месье Дени, взаимно, – пожал я руку этому смекалистому мужичку тридцати восьми лет, коренному парижанину, успевшему к своим годам обзавестись двадцатилетней красавицей-женой, собственным делом, собственным домом и собственной яхтой, благодаря ведению дел с несколькими личностями, предпочитающими оставаться в тени, и совершению сделок, не предполагающих выписку чеков.
– Вас интересуют новые поступления бриллиантов? Как раз вчера я получил партию превосходных камней из Израиля. Камни мелкие, но чистота и огранка выше всяких похвал! Хотите посмотреть? – разливался он соловьём, указывая на одну из дальних своих витрин.
– С удовольствием, Месье Дени, с удовольствием, – улыбнулся я. – Давайте взглянем на ваши камни. Вы же знаете, как меня занимают разные стили и почерки мастеров при огранке. Особенно, если это работа Израильских ювелиров. Я слышал о них много хорошего.
– Прошу сюда, – достал он бархатную подложку с бриллиантами и поднес её к свету. Я достал из кармана плаща свой монокуляр и принялся с интересом рассматривать предоставленные образцы, комментируя и слушая комментарии. Лили в это время ходила по залу с Гарри, смотрела сама, показывала сыну.
Примерно спустя час новые камни закончились. Хозяин магазина вернул их обратно на витрину под стекло.
– Месье Дени, а у вас есть место, где мы могли бы поговорить без лишних глаз и ушей? – воровато стрельнув по сторонам глазами, спросил я у него.
– Эм… конечно, Месье Гонт, – быстро принял он решение и жестом указал в сторону лестницы на второй этаж. – Прошу, проходите, – Лили осталась с Гарри в зале, а я поднялся вместе с хозяином магазина в отдельную комнату, судя по письменному столу, бумагам на нем, установленной большой линзе и специальной лампе, это был его собственный рабочий кабинет.
– Я вас слушаю, Мсье Гонт, – закрыв дверь, повернулся ко мне он.
– Мне в Америке, по случаю, досталась за бесценок одна занятная вещица, Месье Дени. Не могли бы вы на неё взглянуть? – достал я из другого кармана своего плаща (а что поделать? Денек выдался холодный, да ещё и дождик то и дело начинал моросить, вот и пришлось одеться по погоде. Стал выглядеть, как классический Бессмертный) небольшую плоскую красного бархата коробочку. Прошёл к столу и, включив лампу, открыл принесенный футляр. Внутри на белом атласе располагалась небольшая подвеска-кулон из золота с каплевидным ограненным рубином. Камень был на двенадцать карат, “голубиной крови” и почти совсем без дефектов, химическим составом соответствовал месторождению в Бирме.
Я начал над этой подвеской трудиться ещё в Нью-Йорке, и продолжал совершенствовать день за днём, можно сказать, “душу вкладывая” в это произведение искусства. Было даже жаль его выставлять на продажу, но больше, чем оставить его себе, мне хотелось услышать мнение о ней. И цену.
– Сейчас посмотрим, – пробормотал хозяин магазина, усаживаясь за стол и беря подвеску в руки. Затем он настроил свет и линзу, после чего полностью ушёл в изучение камня.
Я терпеливо ждал, не мешая и не подгоняя человека, прекрасно понимая, что у него сейчас творится в голове, ведь если я не напортачил где-то, то цена этой вещицы переваливает за миллион американских долларов. Точнее не понимал, а видел, так как продолжал плотно контролировать разум этого
