Свои и Чужие (СИ) - Антонов Сергей Петрович

— Нет. Не знаю, правда. Я сам жаждал крови, пока не поймал, а после этой её исповеди…. Да она враг, убила Озана в аффекте, жестоко, не спорю…

— Она, мать твою, перебила ему кости, розочками разрывала плоть — это варварство, эта сука заслужила все, что ей предначертано!

— Лони …

— Пошел ты! Не хочешь отдавать её Пурэ, прекрасно! У тебя остается только один выход. — перебила его беловолосая с вызовом в серых глазах.

Нарнис уловил мысль и покачал отрицательно головой.

— Я этого делать не буду и точка, я не убиваю пленных.

— Ну, давай, мать твою, обнимись с ней и пошагай навстречу закату, это же так романтично и духовно!!! Когда ты успел стать таким сентиментальным слизняком? — тихо возмущалась Илона. — Будь мужиком, возьми ствол и избавь бедняжку от мук грядущих или я её лично доставлю Пурэ! Не собираюсь подыхать тут из-за твоих «высоких» чувств. Не хватало, чтобы нас как бешеных собак отстрелили свои же «союзнички» за помощь врагу!

Нарнис одарил Илону убийственно-холодным взглядм и взялся за ручку двери.

***

— Лони всегда была жестокой тварью.

— Как ты? Её любимого зверски казнили, чего ты ожидал?

— В смысле? Какого любимого?

— Оу, ты же не в курсе. Они с Озаном были вместе. Интересно получилось, одна любовная парочка расправилась с другой. Романтично.

— Мой Ози…мой…надо было догадаться. Жаль, что все так обернулось. Не сними этот дурак рубашки, все бы было по-другому…

— Давай без сослагательного наклонения, довольно Наб, вставай.

Экскомандир бримуны с трудом, по стенке, поднялся на ноги. Тело покачивалось, и чтобы не упасть, пришлось опереться одной рукой о стенку.

— Все? Не передумаешь?

Нарнис отрицательно покачал головой, наставив оружие на бывшего командира.

— Тогда окажи мне одну, последнюю услугу, за все хорошее, что было с нами в прошлом, по старой памяти.

— Слушаю.

— Позаботься о Маре и моих стариках, у них больше нет никого кроме меня. Все это было сделано ради моей малышки, все. Я хотел, чтобы она вновь встала на ноги, как полноценный человек! Тут, в шкафу лежит кейс с налом, его с лихвой хватит на лечение. Если выберешься из этой заварухи, позаботься о ней. Отвези в Таргедию, там хирурги ставят на ноги даже безнадежных, сделай это для меня, пообещай! Чтобы все, что я заварил, не было напрасно. Она хорошая и добрая девочка, та, что напоминает мне мою Ави. У меня было все, Нарнис, любимая жена, здоровая, жизнерадостная дочь, какая-никакая работа. Я никого не трогал, просто жил и наслаждался, но одна пьяная тварь поставила на всем точку, заставила меня существовать. Я думал, хоть дома перестану терять близких мне людей, но нет. Лолочка — единственная, смогла согреть мое сердце, после всего этого. Но и её вы у меня забрали. Я просто хотел спокойно провести отведенные мне на этом проклятом свете дни, хотел любить, быть любимым, банально, мать твою, обнимать свою жену с ребенком. Что, много хотел? — глаза Наба увлажнились, маленькая бусинка устремилась вниз по щеке и упала на пол. — Дай мне слово, Нарнис, что ты позаботишься о ней, как о своей дочери, пожалуйста, она не я, ни в чем не виновата. Хорошая и добрая девочка. Присмотри за ней!

Наступила гнетущая пауза, за окном ревели сирены и гул толпы, а в комнате, мрачной и душной, было по-особенному тихо.

— Даю тебе слово, если или когда все закончится, я позабочусь о твоей дочери, обещаю.

— Спасибо, это все, что я хотел услышать.

***

Этот ветер зародился в предгорьях Ральдуны. Мощный поток промчался по желто-зеленой долине, оживив сотни маленьких искорок осени. Он направлялся к морю, через вековые сосны, и стройные кипарисы, пробирался к побережью. На грунтовой дороге в Кравау закружил сухую и душную пыль, его порыв подхватил роскошный красный треугольник воздушного змея и понес его далеко на восток. Маленькому светловолосому мальчугану стоило невероятных усилий удержать аппарат под контролем.

На амарантовом поле, близ города, порыв сорвал с девушки соломенную шляпку. Та, под шум шелеста травы, упала в зеркально-чистую лужу, отражающую в себе ультрамариновое небо с легкими мазками перистых облаков. Раздосадованная незнакомка с волосами цвета пшеницы, печально вздохнув, подобрала головной убор и грустно посмотрела вслед озорному ветру.

На улицах города, порыв поигрался с тремя листами газеты, пронеся их вниз по проспекту. На лавочке в парке растрепал длинные пряди женщины, читающей новый любовный роман. Проносясь через Фаньё 65, ветер сорвал фуражку с головы офицера, охраняющего периметр полицейской операции. Добравшись до верхних этажей здания, проник в открытое окно и надул бежево-зеленую штору словно парус. Развиваясь, она открыла за собой на миг всю обстановку в небольшой комнате.

Сиону Эйзеру этого оказалось достаточно для выполнения приказа. Отслужив пять лет в Королевской Армии, приняв участие в двух локальных конфликтах, он научился использовать даже самую ничтожную возможность.

Снайпер полицейского спецназа быстро поймал цель в деление восьмикратной оптики, как показывали в учебке, задержал дыхание и, не мешкая, нажал на спусковой крючок своей «салантской трещотки». Винтовка едва дернулась, а серебристая гильза со звоном проскакала вниз по металлической черепице оранжевой крыши.

***

Наб приготовился. Он не сожалел о прошлом. Все что было в силах- сделал. Нарнис дал слово, а это значило, что дочь в безопасности. Бывший товарищ присмотрит за ней, за всю историю знакомства, капрал Венри ни разу не нарушил данных обещаний.

Он пристально смотрел судье в глаза. Теперь в них не было ненависти, исчезла и злоба. Сейчас в них светился долг, нечто, что необходимо сделать. То, без чего не будет исцеления для израненной души.

Возможно, после, он поймет, что облегчения не наступило, но в данный момент этого не осознать. Только смерть, его, Наба, докажет, сможет предоставить еще один жизненный урок, так хорошо известный ему самому.

Внезапно, тишину помещения нарушил странный звук. Натюрморт рядом с дверью с грохотом слетел со стены на пол. Нарнис покачнулся и выстрелил. Такой же звук, но уже рядом с его головой.

Наб, словно во сне взглянул на отверстие в стене, буквально в четырех сантиметрах перед носом, а потом перевел взор на дверь, там тоже зияло отверстие на месте картины, но вся поверхность обоев вокруг была в брызгах красного цвета.

Осознание наступило довольно-таки быстро.

Вернувшись к пленителю, у экс командира Бримуны замерло сердце. Нарнис припал на колени и тщетно пытался зажать безобразную рану на шее.

Сквозь пальцы пульсируя вытекал просто ручей крови, за считанные секунды окрасив всю его половину одежды в темно-карминовый цвет.

Он пытался что-то сказать, но вместо слов, вылетали только бардовые сгустки.

Наб подполз к нему из последних сил, аккуратно уложив на пол, достал из кармана платок, попытался зажать страшную рану, но все оказалось напрасным. Кровь, хлюпая, продолжала толчками вытекать уже из входного, сильно обожженного отверстия, словно вода из бутылки, образовывая огромную теплую лужу под ними.

Нарнис крепко ухватил бывшего командира за плечо и больно в него вцепился. В этой хватке было столько разочарования, столько боли от того, что точка не поставлена. Он же выстрелил, но не попал, промахнулся на проклятые сантиметры.

Жалость к боевому товарищу захватила Наба. Он взял пистолет с пола и вложил в трясущуюся руку раненного.

Лицо Нарниса приобрело оттенок слоновой кости. В зеленых глазах, затуманенных ужасом наступающей смерти читалось столько всего, что хотелось высказать, столько всего, что хотелось сделать…Так много всего того, что невозможно передать словами. Однако, с каждой секундой, свет в них угасал, вскоре покрыв зрачки стеклом, как лед окутал бы поверхность озера в ясный январский день.

В комнату ворвался спецназ.

[1] МЕПОД- Международный Полицейский Департамент (аналог ИНТЕПОЛа)