Предсказанное. Том 2 - Василий Головачёв

Осы, очевидно, могли выдерживать гораздо большую силу тяжести, нежели люди. Во всяком случае, рой этих разумных насекомых чувствовал себя комфортно и при двадцати «же» — именно таким был удар ускорения, буквально вплющивший пассажиров в податливо-упругое ложе «пилотских» ячеек.

Дарья и Борята потеряли сознание мгновенно. Дар продержался на долю секунды больше и успел метнуть мысль— команду:

«Стой!»

Корабль, собравшийся сделать очередной прыжок, послушно остановил разгон. Свою ошибку он осознал позже, когда ему почти вежливо объяснили, в чем дело. Впрочем, эту ошибку смело можно было переложить на пилотов, которые должны были учесть разницу в допустимых пределах жизненных условий ос и людей. К счастью, удар ускорения длился недолго, всего полсекунды, но и этого хватило, чтобы неопытные водители чужого космолета провалялись в беспамятстве несколько минут.

Дар пришел в себя первым. Ощутил боль в сдавленных сосудах, в сердце и легких, испугался за суставы, но с облегчением констатировал, что ничего не сломано и не разорвано. Хотя продлись импульс ускорения еще секунду, и все могло закончиться печально.

Зашевелилась Дарья, прошептала:

— Что это было?!

— Нас едва не размазало ускорением, — мрачно ответил Дар.

— Боже мой, какая я дура!

Дар невольно улыбнулся, прощая девушке ее амбиции.

— С каждым может случиться. Ты в порядке?

— Надо же, совсем из головы вылетело!.. Да, руки-ноги целы… прости, что я не подумала… больше не повторится.

— Надеюсь. — Дар помедлил и великодушно признался: — Я сам поздно спохватился.

— Хорошо, что никто об этом не узнает. Ох и влетело бы мне от дяди Аристарха!

— От моего предка?

— От кого же еще. Он ошибок не делает и не прощает. Ну, как там наш целитель?

— Нормально, — послышалось кряхтение Боряты. — Такое впечатление, что по мне слон прошелся. Может, не будете больше экспериментировать? Так недолго и загнуться.

— Мы не экспериментировали.

— Это я виновата! — заявила Дарья. — И этот паразит Шершень! Мог бы предупредить. Все пришли в себя, никого лечить не надо?

— Нет.

— Тогда вперед! Шершень, при любых режимах ты должен поддерживать земную силу тяжести, ни больше ни меньше. Понял?

В голове Дара (и Дарьи тоже) бесшумно развернулся сложный букет видений-ощущений: инк корабля докладывал, что готов повиноваться.

— Где мы?

Перед глазами пилотов проявилось черно-звездное поле космоса с шариками планет и огненным клубком Солнца. Белая стрелочка указала на маленькую искорку недалеко от линии орбиты Венеры.

— Ничего себе! — хмыкнул Борята. — За один прыжок мы преодолели семьдесят миллионов километров?!

— Хорош спейсерок! — с уважением сказала Дарья. — Наши корабли даже на шпуге не смогли бы так быстро перепрыгнуть с орбиты на орбиту! Разве что по «струне». А ведь мы не включали «струнный режим».

— Поехали дальше, — сказал Дар.

Корабль начал следующий прыжок.

Чтобы добраться до Меркурия, ему потребовалось еще два гиперпрыжка и пять минут времени. Свой драгоценный хрупкий груз — людей — он сохранил в целости и сохранности. Это и в самом деле был высокотехнологичный и мощный звездный корабль, хотя создавали его в незапамятные времена и — не люди.

Бывшие хозяева корабля — осы использовали иные принципы зрения, схожие со зрением земных насекомых. Тем не менее Дару удалось объяснить Шершню, что такое бинокулярное зрение, инк корабля подстроил свои видеосистемы должным образом, и новые владельцы космолета не чувствовали дискомфорта, «выпадая» из него в космос при включении обзора.

Добравшись до Меркурия, они потратили полчаса на рекогносцировку и осмотр окрестностей планеты в поисках космофлота отеллоидов. Сильно мешало Солнце, заполнявшее пространство яростными потоками света. Дневная сторона Меркурия тоже сверкала, как потрескавшаяся корка металла, затрудняя поиск. Ночная же утопала в темноте, расцвеченной вихревым электрическим сиянием сродни земному северному.

— Ничего не вижу! — сдался первым Борята, утомленный световой феерией.

«Шершень, — мысленно окликнул Дар мозг корабля, — здесь должны крутиться звездные корабли наподобие нашего. Помоги их обнаружить».

Реакция инка — «зернисто-ячеистая» пси-передача — последовала незамедлительно, и смысл ее сводился к небрежному ответу профессионала-человека: «Нет ничего проще».

Солнце пригасло. На его кипящем боку появилась черная оспина — эйнсоф. Люди стали различать детали на поверхности Меркурия, похожие на пчелиные соты поля солнечных конденсаторов, башни завода МК, купола станций, плоскогорья и ущелья, долины и кратеры. На равнине возле одной из контрольных башен сгустились странные наросты, напоминающие гигантские земные ракушки. Скопление таких же ракушек обнаружилось и над эйнсофом, на высоте около миллиона километров над фотосферой Солнца.

— Вот они! — обрадовалась Дарья. — Странно, что мы их не увидели сразу.

— Они совсем черные, поглощают свет, — догадался Борята. — Вообще удивительно, что мы их видим с такого расстояния.

— Не мы — аппаратура корабля.

— Хорошая у него аппаратура.

«Шершень, можешь поймать их передачи? — спросил Дар. — Они должны обмениваться информацией».

«Попробую», — ответил инк на своем метафоричном «осином» языке.

Конечно, фразы-слоганы этого языка звучали не как слова человеческого языка, но их эмоционально-смысловое наполнение уже вполне позволяло молодым людям понимать чужую машину.

Картина перед их глазами изменилась.

Солнце еще более сгустило цвет — до багрового, Меркурий почти перестал быть виден, звезды и вовсе исчезли. Зато раковиновидные корабли отеллоидов оделись в многослойные «шубы» призрачного сияния, соединенные вспыхивающими и гаснущими пунктирами света. Впечатление было такое, будто они обмениваются очередями крупнокалиберных трассирующих пуль.

— Интересно, в каком диапазоне работает их связь? — поинтересовалась, ни к кому в особенности не обращаясь, Дарья. — Это явно не лазеры и не радиоволны. Гамма-излучение? Нейтрино? Пакеты «струн»? Спин-торсионы?

Никто ей не ответил.

Корабли отеллоидов продолжали выстреливать световые «пули», чаще всего обращаясь к самой большой «ракушке», да и не «ракушке» вовсе, а конгломерату из «ракушек», напоминающему по форме колючий плод каштана. Очевидно, он представлял собой базу флота, таинственную «матку» отеллоидов. Именно на ней когда-то и держали в плену Дара.

— Эх, знать бы, о чем они говорят! — с сожалением посетовал Борята.