Предсказанное. Том 2 - Василий Головачёв

Джума Хан закрыл синтезатор, потянулся всем телом, встал.

— Прошу прощения за издевательство над классикой.

Слушатели зааплодировали.

— Тебе надо было стать музыкантом, — пророкотал Железовский одобрительно, рассматривая рассеянно-задумчивое лицо друга, — а не врачом «Скорой помощи» и уж тем более не безопасником.

— Что поделаешь, не угадал я с выбором профессии, — пожал плечами Джума, поймал взгляд жены. — Правда, вот она считает, что я не ошибся.

Карой подошла к мужу, поцеловала в щеку, повернулась к Аристарху:

— Тебе тоже надо было стать не математиком, а по крайней мере комиссаром безопасности.

— Я мог стать художником, — не обиделся Железовский. — Лень помешала.

— Есть хорошая поговорка на этот счет, — засмеялась Карой. — Лень простого русского человека — это не грех, а совершенно необходимое средство нейтрализации кипучей активности руководящих дураков.

На лицах присутствующих замелькали улыбки.

На базе Сопротивления собралось около тридцати человек — все, кто собирался переселяться на другую планету, к другому солнцу, в основном женщины и дети интрасенсов. Настроение у людей было подавленное, никому не хотелось ломать сложившийся образ жизни, покидать родину, прощаться не только с природой, но и с друзьями. Если бы не обстоятельства. Музыка и шутки старших немного разрядили обстановку.

— Все, пора, — сказал Ромашин. — Квартирьеры ждут.

Люди, нагруженные ручной кладью, потянулись к отсеку метро базы. Кают-компания почти опустела. Остались трое: Железовский, попрощавшийся с женой, Ромашин и Маттер. Джума проводил жену и вскоре вернулся с мрачным лицом. Мужчины молча посмотрели друг на друга.

— Мне тоже пора, — буркнул Аристарх.

— Аума просилась с с тобой, — улыбнулся Джума. — Утверждала, что Дарья без нее не справится.

— Она хорошая девочка, — кивнул математик, — и я взял бы ее с собой, будь у нас еще один транслятор.

— Взяли бы лучше меня, — проворчал Маттер. — Что пользы от девчонки, какая бы она ни была красивая и умная.

— Она неплохо показала себя в первом походе с Дашкой.

— Все равно. Я бы смог оценить состояние эйнсофа, это важнее.

— Ты бы смог определить материал, из которого слеплены отеллоиды? — перевел разговор Железовский.

— Дайте образец — определю. Но, судя по вашим рассказам, это квантовая смола.

— Какая смола? — удивился Джума.

— О квантовой жидкости и квантовых кристаллах вы, наверное, слышали, их свойства изучают в институтах. К примеру, сверхтекучий гелий — это квантовая жидкость, а вакуум — квантовый кристалл. Квантовая смола — очень интересная метастабильная субстанция, способная поддерживать форму, как кристалл, накапливать энергию и превращаться в жидкость при определенном запороговом воздействии. Мало того, она энергетически нестабильна и при опять же определенном импульсе может полностью перейти в энергию.

— То есть взорваться?

— Это не взрыв, процесс больше напоминает аннигиляцию, хотя с антиматерией никак не связан.

— Каков энерговыход процесса?

— Почти точно по формуле: Е равно эм цэ в квадрате.

Все посмотрели на Железовского.

— Представляешь, что может произойти? — нахмурился Ромашин.

Аристарх поморщился:

— Мне надо было самому дотумкать.

— Ходячие ядерные бомбы! — фыркнул Джума Хан. — Ни фига себе!

— Отправляйся немедленно, — сказал Ромашин. — Они все там в большой опасности! — Он хмуро глянул на Маттера. — Почему не предупредил раньше?

— Меня никто не спрашивал, — огрызнулся ксенопсихолог.

— Все взял? — обошел Железовского кругом Джума Хан.

— По максимуму. К сожалению, трансфер сможет перебросить груз массой не более двухсот килограммов. Я вешу сто двадцать четыре, вот и считай.

— Маловато будет. На оружие почти ничего не остается.

— Там добуду.

— Возьми «обломок струны», — сказал Маттер. — Подсунь отеллоидам, пусть порадуются… какое-то время.

— Ты абсолютно уверен, что чаша не послужит ядром коллапса? — осведомился Джума. — Вдруг твои расчеты неверны и мы получим в будущем черную дыру вместо «струны»?

— Я редко ошибаюсь в таких случаях, — меланхолически заявил Маттер.

— Не знаю, стоит ли рисковать, — качнул головой Ромашин. — У нас нет никаких гарантий, что чаша развернется именно так, как мы себе представляем.

— Чаша физический объект, а не магический жезл, не подчиняющийся законам физики. Законы же эти универсальны для любого района Вселенной.

— До определенных условий.

— Не спорьте, — сказал Железовский. — Я возьму чашу и попытаюсь найти Клима, он должен знать, чем грозит развертка чаши в «струну».

— Тогда бывай здоров.

Мужчины обнялись, похлопали друг друга по спинам.

Железовский включил трансфер и исчез.

Оставшиеся некоторое время смотрели на то место, где он стоял, испытывая противоречивые чувства.

— Ему придется отдуваться за нас всех, — вздохнул Джума.

— Да уж, отдыхать будет некогда, — помрачнел Ромашин.

— Берегите Землю, отдыхайте за ее пределами, — хохотнул Маттер.

Все посмотрели на него. Он виновато отвел глаза.

— Я пошутил… Обидно, что меня никто не воспринимает всерьез, даже друзья. А, между прочим, я мастер спорта.

— По какому виду? — поинтересовался Джума.

— По бегу на коньках.

— Да, мы как-то упустили из виду это обстоятельство.

— Я серьезно! — обиделся ксенопсихолог.

— Нам нужна твоя голова, а не твои ноги.

— Поехали, — бросил Ромашин, направляясь к выходу. — Вы мне до чертиков надоели оба своей пикировкой.

Все трое скрылись в кабине метро.

Мысль еще раз побеседовать с оператором орилоунского метро возникла у Железовского уже во время перехода в Сеть.

Он задержался с командой, собираясь назвать время — пять тысяч пятьсот пятидесятый год — и точку выхода — метро Смоленска, мысленно окликнул оператора:

«Э-э, любезный, какова степень твоей информированности?»

«В пределах тезауруса», — любезно сообщил инк трансфера.

«Этого мне будет мало. Кто обладает большей базой данных? Я имею в виду вашу Сеть».

«Информарий Сети».

«Как мне на него выйти?»

«Вы имеете доступ?»

«Я имею право задавать вопросы! — сказал Железовский с мрачным нажимом. — Дай мне связь с тем, кто способен это оценить».

Возникла пятисекундная пауза. Оператор трансфера решал, как ему поступить в данной ситуации. Наконец он ответил: