#Бояръ-Аниме. Имперец. Том 1 и Том 2 - Владимир Кощеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чтоб я мог свои гениальные идеи на пустом пространстве записывать или рисовать каракули, говоря по телефону.
Телефон, кстати, зазвенел спустя некоторое время, как Паук вышел из моего кабинета. И, удивительное дело, это был не Иван, и не Ермаков, и даже не Серов с Лютым.
Звонил Нахимов.
— Слушаю, — поднял я трубку.
— Привет, Александр. Отвлекаю? — бодро проговорил парень.
Судя по шумам на фоне, звонил мне Кирилл по громкой связи в машине.
— Нет, я всего лишь перебираю скучные бумажки, — со вздохом ответил я.
— После твоего вчерашнего выступления в клубе ты стал пользоваться определенной популярностью, — издалека начал парень. — И ко мне обратились люди с просьбой передать тебе приглашение на сегодняшнюю гонку. Что скажешь?
Ого, вот это скорость слухов.
— Надеюсь, ты не забыл взять процент за то, что передаешь мне это приглашение? — хмыкнул я.
— Как ты можешь! — возмутился Нахимов с вполне искренним негодованием.
— Зря, — ответил я и кинул взгляд на часы на запястье.
Время переползло за девять вечера.
— Думаешь, стоит ехать?
— Полезные знакомства, интересные соперники и новые проблемы, — быстро перечислил культурную программу Кирилл.
— Все такое вкусное, даже не знаю, что выбрать, — пробормотал я.
— А если серьезно, думаю, тебе будет полезно закрепить свой авторитет здесь, — проговорил Нахимов. — Тут время от времени появляются интересные персонажи. А общие интересы, как ты понимаешь, чаще всего становятся началом или крепкой дружбы, или плодотворного сотрудничества.
«Или кровавого соперничества», — подумал я, вспомнив пшеков, охотившихся за моей головой.
С другой стороны, Кирилл, вообще-то, прав. Я не могу всю жизнь сидеть в подвале, раздавая вольницы чужим бойцам и рекрутируя их обратно на более комфортных условиях.
Нужны связи.
Они в любой отрасли и любой стране полезны, но здесь, в этом мире, особенно.
— Хорошо, я приеду, — озвучил я свое решение. — Во сколько начало?
— Через час, — отозвался Кирилл, и было на самом деле непонятно, рад он моему ответу или нет.
— Тогда встретимся там, — сказал я и нажал отбой.
Георгий Петрович как раз залатал мою ласточку, надо ее выгулять.
Ходынское поле, закрытый аэропорт, Александр Мирный
Выходя из машины на Ходынке, я почувствовал себя, словно кинозвезда под прицелами сотен камер и фотоаппаратов. Абсолютно все гости, участники заездов и им сочувствующие смотрели на меня.
Вот только разве что красной ковровой дорожки не хватало, а так прямо новая медийная личность местного общества.
Которое, кстати, не было столь ярко стратифицировано, в отличие от любого другого общественного места. Здесь люди делились больше по личным интересам, чем социально-партийной принадлежности. Любители «Руссо-Балта» против любителей «Ауруса», фанаты отечественного автопрома против любителей иностранных тачек, задний привод против переднего, и оба вместе против полного, члены того или иного клуба тюнинга.
В общем, здесь была своя атмосфера.
Кирилл был членом какого-то клуба прокачки автомобилей со звучным названием «Срыв», так что парень терся рядом со своими товарищами. Нашей группы поддержки я не наблюдал, о чем красноречиво спросил Кирилла:
— А где?
— Ну, кто где, — легкомысленно пожал плечами Нахимов. — Ермаков рвется получить первый боевой опыт, у Дарьи по этому поводу состояние, близкое к инфаркту. Тугарин пропал с радаров, наверное, сейчас его княжество спешно восполняет соляру нашим войскам. Предполагаю, парень где-то на месте руководит процессом. Лобачевский просто над чем-то скучным работает. Новикова вот не видел, но вы же вроде вместе живете?
— Ага, — исчерпывающе ответил я.
Где носит боярича Новикова, мне и самому было интересно. Но, подозреваю, он сейчас там же, где и цесаревич Иван. И, вероятно, тоже показывает боевую прыть где-нибудь на территории наших соседей.
— А ты? — спросил я Нахимова.
— А я — как отец скажет, — равнодушно ответил Кирилл.
М-да, на месте князя я бы парня в горячие точки не стал отправлять — не вернется.
Но тут, конечно, был тонкий момент. Всем аристократам по местным понятиям важно было отслужить. Наследнику — особенно. Вроде как кирзачи не мерил — не совсем ты и аристократ, а так, родовитое недоразумение. За что тебя уважать-то, раз ты даже Родину не защищал ни полразику, пусть и в наряде?
Вот, кстати, например, Лобачевских никто всерьез не воспринимал из-за этого — те лямку не тянули, огрызаясь фразами о том, что их род — интеллектуальный ресурс страны, и тратить время на войну они не собираются. Глупо, конечно, заставлять пианиста махать киркой, я согласен. Но было у меня подозрение, что Андрей даже при особом желании медкомиссию не пройдет — слишком уж он выглядел безобидным парнем.
Так вот, технически Иван должен был сейчас бежать впереди войск, возглавляя зачистку Польши от недружественных элементов. Но отправлять цесаревича в место, где по-настоящему стреляют и по-настоящему могут убить после покушения в центре Москвы — ну такое.
С другой стороны — Дмитрий Алексеевич мужиком трепетным не выглядел и вряд ли бы дал сыну поблажку. Все-таки авторитет государя должен быть непререкаемый, а как подчиняться тому, кто сам от местных понятий увернулся?
Короче, сложные все это были материи, и я, честно сказать, даже рад был в такие моменты, что сирота. Сам себе придурок, сам себе господин, как говорится.
Хотя сейчас, конечно, больше придурок — приехал в место, где в прошлый раз отжал тачку у какого-то постоянного клиента, да еще и руки тому сломал походя, а теперь удивляюсь, чего это они все на меня так палятся.
— И кто тут жаждал меня видеть? — спросил я, наблюдая за каким-то довольно скучным заездом.
Да и что может быть волнительного в езде по прямой, когда на кону всего лишь деньги, которые для большинства присутствующих так, не более чем пыль под ногами.
— Вон те «радостные» лица, — ответил Кирилл, кивнув на стоящих чуть поодаль фанатов «Руссо-Балта».
— И чем я им не угодил? — задался я вопросом, рассматривая небольшую, но очень пафосную компанию.
— Думаю, «угодил» не то слово, — ответил Нахимов. — Им интересно, кому в руки попала тачка того пшека. У тебя что-то вроде лимитированной линейки, специально доработанной под нужды агрессивной городской езды.
Я покосился на ласточку, не совсем понимая, что можно дорабатывать в машине за такой конский ценник, но каждый сходит с ума по-своему.
Кажется, фанаты «Руссо-Балта» о чем-то меж собой договорились, потому что от их группы отделился один человек и направился в нашу сторону.
Он шел спокойной, уверенной походкой хозяина жизни. Выглядел приближающийся не то сторонник, не то противник на тридцать, имел короткую стрижку и немного кривой профиль, явно не единожды встретившись с твердыми агрессивными предметами.
Парень держал руки в карманах, и определить, аристократ он или нет, я не мог. Зато Нахимов знал его в лицо.
— Боярин Вячеслав Трубецкой, — подсказал вполголоса Кирилл.
Ха. Трубецкие как раз и владели основной долей акций «Руссо-Балта». Тогда понятно, отчего такой нездоровый интерес к моей персоне. Все-таки к предприятиям, приносящим значительный доход, у местной аристократии было весьма трепетное отношение.
Ну, за исключением нескольких примеров бессмысленного мотовства.
— Кирилл, — поприветствовал Нахимова Трубецкой, протягивая княжичу руку. — Представишь нас?
— Боярин Вячеслав Трубецкой. Господин Александр Мирный.
Мы с боярином смерили друг друга изучающими взглядами. Агрессии Трубецкой не излучал, скорее холодное любопытство.
— Как вам техника, господин Мирный? — спросил Трубецкой, скользнув взглядом по моей машине.
Опытный взгляд мужчины как будто бы сразу заметил, что кое-где ласточку уже латали. По крайней мере, глаза у боярина на пару мгновений непроизвольно расширились. Я даже думал, он сейчас спросит: «Ты какого хрена немытыми руками полировку трогал⁈»
Но Трубецкой сдержался.
— Техника выше всяких похвал, — спокойно ответил я, размышляя, стоит ли добавлять, что машина уже разок спасла мне жизнь.
— Как насчет прокатиться? — боярин посмотрел на меня пристально, на этот раз как будто бы с вызовом.
— Да, в принципе, можно, — пожал я плечами в ответ. — Только буду с вами откровенен, езда по прямой меня не особенно вдохновляет.
— Вот как? — удивился Трубецкой.
Я улыбнулся, даже чуть оскалился.
Был у меня друг, совершенно без тормозов. И вот в свободное от вояжей в горячие точки
