Сезон охоты - Питер Дойтерман

— Что-что, мистер Крейс? Кого это мы не знаем?

— Ту, что похитила Линн. Теперь это мое личное дело. Единственный известный мне способ вернуть Линн живой и здоровой — это предложить ей себя в обмен на мою дочь. А вы с вашей конторой можете только помешать.

— Ошибаетесь, мистер Крейс. Дайте моим боссам то, что им нужно, и они вынудят ее начальство вернуть вам вашу дочь. Эфраим Гловер мертв, так что ЦРУ сейчас незачем скрывать, какими делишками он занимался, покойник вот уже пять лет вне досягаемости правосудия. И неприятности будут не у ЦРУ, а у министерства юстиции и у тех, кого они завербовали у нас в ФБР. Думаю, ЦРУ станет куда сговорчивее, когда наш директор пригрозит им обнародованием скандальной истории с китайцами.

Крейс задумался. Сумеет ли он сам справиться с Мисти? Сможет ли он ее хотя бы найти? И что будет с Линн, если ему это удастся?

— Вы были специальным агентом ФБР, мистер Крейс. Знаете, как мы работаем. Мы власть, мы сила. Нас легион, мы подавляем численным преимуществом. Увы, ЦРУ тоже. Они вас разыщут, и тогда вам конец. Если они вас схватят, остаток жизни вы проведете в одиночке, причем не обязательно в нашей стране.

Трубку взяла Картер.

— Послушайте, вы обещали молчать в обмен на безопасность вашей дочери. Они нарушили свои обязательства. И теперь вы получили в руки оружие, которого раньше не имели. Так почему бы вам его не использовать?

— Потому что тогда, специальный агент, она может убить мою дочь.

— Может? Мистер Крейс, она уже подожгла больницу! Так почему же вы так уверены, что сейчас Линн ничто не грозит? Я же рассказывала вам, что произошло в той пещере, помните?

— Да.

— Там были ее люди, у нас в этом нет никаких сомнений. К БАТО они не имели никакого отношения. Более того, региональный руководитель БАТО все утро провел в кабинете мистера Фансворта, убеждая нас в том, что, кроме оперативно-следственных мероприятий на территории арсенала, БАТО не проводило в наших местах никаких операций. В пещере были ее люди, больше некому!

Мир вокруг Крейса сузился до предела, перед глазами поплыли темные круги, дышать стало трудно. Мисти понесла потери. Не станет ли она вымещать свою злобу на Линн? Он дал им слово. Уйти из ФБР. Принять на себя вину за трагедию в семействе Гловера. Хранить молчание. Лечь на дно. Взамен они оставляют Линн в покое. Каждая клеточка его естества требовала, чтобы он выследил и уничтожил эту тварь, похитившую его дочь. Однако он понимал, что Картер и Фансворт правы. Уладить его проблему можно только в Вашингтоне, где умение улаживать, устраивать дела стало религией нынешней власти. Ни профессиональное мастерство, ни личные деловые качества и квалификация в счет уже не шли. Все решало обладание информацией и компроматом. Враги директора ФБР из министерства юстиции принялись третировать его с того самого момента, как разразился скандал вокруг «пожертвований» в фонд избирательной кампании. Сейчас он обнаружил, что у него появляется возможность этих своих врагов уничтожить. Если верить Фансворту, директор ФБР хочет использовать добытые Крейсом сведения с тем, чтобы нанести ответный удар. Причем направить его в самое сердце коррупции, разъедающей, по убеждению большинства сотрудников ФБР, все министерство юстиции. Остается один принципиальный вопрос: что станет с простой студенткой, когда блюстители порядка развяжут междоусобную войну?

— А если я соглашусь, какие гарантии, что с Линн ничего не случится? — севшим вдруг голосом прохрипел он.

— Никаких, — коротко бросил Фансворт. — Хотелось бы, конечно, ответить вам иначе, но, по-моему, лучше сказать правду.

Крейс поймал себя на том, что кивает головой, полностью с ним соглашаясь. По крайней мере Фансворт поступает открыто и честно.

— Вы ведь тоже ничего не можете ей гарантировать, мистер Крейс. Судя по тому, что рассказала мне Дженет, Линн осведомлена о ваших делах много лучше, чем вы предполагаете. И если они об этом прознают, то поймут, что им надо избавляться и от нее тоже. Нам необходимо иметь информацию, которая может вынудить их ее отпустить. Пока она для них всего лишь пешка, вот пусть и продолжают так думать. Вы должны сдаться. Другого пути у вас нет.

— Ладно, согласен, — сиплым шепотом выдавил из себя Крейс. — Я в арсенале Рэмси.

— Где именно, поточнее, пожалуйста, — после некоторой паузы поинтересовался Фансворт.

Крейс насторожился: ого, хитер, вот он как теперь заговорил, опер, видать, матерый. Только ничего у тебя не выйдет, дружище.

— Пусть Картер подъедет в производственный комплекс. Одна. Я сам ее найду, — ответил он.

— Через три часа. И не одна. Сами понимаете, без группы прикрытия ей нельзя.

— Тогда прикажите им держаться от нас подальше.

— Договорились.

— Значит, через три часа, — подтвердил Крейс и выключил мобильник.

Он опрокинулся навзничь на мягко пружинящий ковер сосновой хвои и уставился невидящим взглядом на верхушки сосен. Итак, он согласен сделать все, что потребует от него ФБР. Куда больше, кстати, чем им на самом деле нужно. Прямые улики, подтверждающие умышленное препятствование расследованию в ядерной лаборатории. Полученные не окольными оперативными путями, а изъятые прямо из сейфа Эфраима Гловера, который он, Крейс, самолично вскрыл после того, как обнаружил в его доме трупы. При виде этого кровавого побоища он испытал острый приступ вины, но горькое чувство прошло, как только он прочитал найденные в сейфе Гловера бумаги. Впервые за целый день, а может, за всю неделю, он улыбнулся. Они думают, что он отведет их в хранилище какого-нибудь банка и выложит перед ними пухлый пакет. Вот уж они взвоют от досады, когда узнают, где он прятал свои материалы. И какие!

Тут он вспомнил о вентиляционном коробе, вращающемся при полном безветрии. Три часа у него есть. Почему бы не взглянуть на это чудо природы?

Фансворт и Дженет спустились в сектор защищенной связи, где, к удивлению Дженет, за пультом управления восседал Билли Смит. Босс распорядился соединить его с помощником директора Гриром. Оператор в Вашингтоне предложил им ждать у телефона.

— Это крупнейшая в твоей жизни операция, — заявил тем временем босс Дженет. — Если мы докажем, что китайские ассигнования на избирательную кампанию обеспечивали свободу действий их шпионам в министерстве энергетики и что кое-кто в министерстве юстиции этому способствовал, ФБР окажется на коне и станет полностью неуязвимым.

— Но ведь Линн Крейс говорит, что этому кое-кому помогал кое-кто из ФБР, — напомнила ему Дженет, и Фансворт поморщился.

Смит торжественно возвестил, что помощник директора Грир у телефона. Фансворт сжато ввел его в курс дела, и Грир тут же отверг его план направить в арсенал только Картер с группой прикрытия.

— Отправляйтесь туда сами, — приказал он. — И захватите с собой всех до единого, кого найдете у себя в конторе. И чтоб больше никаких осечек. А то в прошлый раз, когда ваши люди заявились в арсенал, там все взорвалось к чертовой матери!

— Сэр, Крейс нервничает, — осторожно заметил Фансворт. — Если он увидит толпу оперативников, может передумать...

— Так позаботьтесь о том, чтобы он их не увидел, — раздраженно перебил его Грир. — Значит, вы считаете, у него есть доказательства? Не просто домыслы?

— Сэр, если бы те сведения, которыми он располагает, были просто домыслами, с ним не стали бы так носиться. Нет, улики у него есть, и сейчас, когда вновь всплыл скандал вокруг ядерной лаборатории, известное вам ведомство запаниковало. Однако прежде всего мы должны вернуть его дочь, иначе у нас ничего не выйдет. Без дочери Крейс нам не нужен.

— Значит, обеспечьте ее освобождение. Возьмите Крейса и доставьте к нам, но только вместе с его материалами. Делать это надо быстро, пока наши друзья в министерстве юстиции не разобрались, что к чему. Как только директор изучит и оценит ситуацию, мы позвоним куда следует и потребуем отпустить его дочь.

— А если они не захотят?

— Не захотят чего?

— Отдать его дочь. Что, если они потребуют выдать им Крейса в обмен на освобождение дочери?

— Да мне плевать, что случится с Крейсом после того, как он передаст нам свои материалы! ФБР от него и так натерпелось! Нужен он шпикам, Бога ради, пусть берут его, выпотрошенного, и хрен с ним, в конце концов!

Фансворт даже пошевелил губами, собираясь что-то сказать, но не издал ни звука. Дженет, не веря своим ушам, уставилась на телефонный аппарат, словно никогда в жизни не видела такой хитрой штуковины. Грир грубовато распорядился, чтобы они пошевеливались, мол, за работу, ребята, а то совсем мышей не ловите, и повесил трубку.

— Вот сукин сын! — растерянно пробормотал Фансворт.

— Полностью с вами согласна, — откликнулась Дженет.

— На такое я не подписывался, — вскипел Фансворт. — Мы договаривались, что Крейс отдает компромат, мы пересылаем его в инстанцию, а та обеспечивает возвращение его дочери. На выдачу Крейса я согласия не давал!