Последний адмирал Заграты - Вадим Панов

— Для тебя тоже найдется дело, — пообещал бамбадао, поглаживая длинный ствол из жезарского сплава. — Но не сегодня. — И перевел взгляд на «Близнецов»: — Похоже, ребята, остались только вы.

И те важно блеснули в ответ: всё верно, только мы.

В дверь постучали, и адиген, не оборачиваясь, разрешил:

— Можно.

Он догадывался, кто войдет в арсенал.

— Мне жаль, что Генрих не устоял, — негромко произнес Валентин.

— Мне тоже, — в тон ему ответил Помпилио и указал на «Близнецов». — Я возьму их.

— Не сомневался в вашем выборе, мессер.

Теодор открыл шкаф с боеприпасами, достал с десяток снаряженных обойм и принялся сноровисто вкладывать их в специальный пояс.

— Есть ли шанс, что Нестор поступит с Генрихом благородно?

— К сожалению, судьбу короля определят галаниты, — грустно проронил Помпилио. — А значит, шанса нет.

— Я помню, мессер, вы упоминали, что Нестор непрост.

— Я больше чем уверен, что он обманет Компанию, — подтвердил адиген.

— Но Генриха он им отдаст?

— Во-первых, это в его интересах, поскольку грязную работу сделают таланты, — поморщился Помпилио. — Во-вторых, Нестор хитер и осторожен, он обязательно ударит по Компании, но только тогда, когда сочтет нужным. А до тех пор злить баронов не станет, чтобы не испортить сюрприз. — Разговор о судьбе короля, которого он называл другом, вновь вверг адигена в дурное расположение духа, и следующая фраза прозвучала резче, чем должна была: — Ты закончил?

— Да, мессер. — Валентин помог Помпилио застегнуть пояс, расправил месвар и поинтересовался: — Через сколько мы выступаем?

— Ты останешься на цеппеле.

— Осмелюсь напомнить, что моя прямая обязанность…

— Теодор!

— Мессер? — Валентин чуть поднял брови, делая вид, что удивлен окриком хозяина.

— Теодор, я считаю, что разговор себя исчерпал.

— Как будет угодно мессеру.

Они помолчали. Помпилио сопел, разглядывая «Улыбчивого Ре», Валентин внимательнейшим образом изучал строение потолка. Первым не выдержал адиген:

— Надо подумать, как пронести во дворец «Близнецов». Полагаю, с сумкой в руках я буду выглядеть… гм… нелепо.

Боевой месвар хорош всем, кроме одного: спрятать под ним тяжелые пистолеты не представлялось возможным.

— Я думал об этом, мессер, — сообщил Валентин, продолжая смотреть вверх.

Стекла пенсне отражали свет, и разглядеть глаза слуги у адигена не получалось.

— Очень хорошо, Теодор, — одобрил Помпилио. — И что?

— Кажется, я нашел выход.

— Не сомневался в твоих способностях.

— Благодарю, мессер.

Вновь наступила тишина. Помпилио выждал несколько секунд, затем холодно произнес:

— Ты не пойдешь со мной. Я уже сказал, что разговор окончен.

— Извините, мессер, задумался. — Валентин с преувеличенным вниманием оглядел одежду хозяина. — Поскольку дворец окружен бунтовщиками, я хотел рекомендовать вам прибегнуть к маскировке.

— Переодеться в лохмотья? — Адиген оглядел роскошный месвар и категорическим тоном закончил: — Ни за что.

— Нужно всего лишь накинуть плащ, мессер. Он достаточно широк, чтобы скрыть оружие.

— Отлично, Теодор, — повеселел Помпилио.

— И не забудьте снять перстни, мессер.

— Разумеется.

— Рухнули оковы самодержавия! Любимая Заграта избавлена от монархии! — натужно вопил Рене Майер с балкона ратуши. — Ура!

— Ура!!

Рене вытер пот.

— Да здравствует… Кхе-кхе…

Говорить и митинговать пришлось настолько много, даже луженая глотка председателя Трудовой партии начала сдавать, голос периодически срывался, и тогда на помощь приходил стоящий рядом Кумчик:

— Да здравствует свобода!

— Свобода! — рявкнула толпа.

— Да здравствует Трудовая партия!

— Свобода!!

К четырем утра в Альбурге стало спокойнее. Все самые лакомые кусочки: магазины, банки, богатые дома — были разграблены, пойманные полицейские повешены, солдаты разогнаны, и весь город, за исключением дворца и сферопорта, принадлежал Трудовой партии. Часть бунтовщиков разбрелась по домам, оставшиеся на улицах приступили к празднованию, однако известие о разгроме королевской армии всколыхнуло толпу. Стало ясно, что победа достигнута, что за грабежи и насилие никто не понесет наказания, и это понимание вызвало невиданный прилив энтузиазма.

Оковы самодержавия рухнули.

Радостные люди обнимались и целовались, скандировали лозунги, вопили и устраивали танцы. Кто-то призывал хватать оставшихся адигенов. Кто-то предлагал идти на юг, освобождать братьев-загратийцев от Нестора. Кто-то бросился к уцелевшим домам. А трудовики устроили очередной митинг.

— Вся власть — народу!

— Свобода! — отозвалась толпа.

— Вся власть — Трудовой партии!

— Да здравствует Трудовая партия!!

— Не это ли проявление истинной народной радости? — воодушевленно спросил Мика Мучик, прижимаясь плечом к рослому Веберу. — Вы чувствуете энергетику, Феликс? Чувствуете народную мощь?

Наемник с безразличным видом пожал плечами.

— Никаких эмоций?

Хладнокровие плечистого альбиноса нервировало Мику. Ему хотелось большей открытости и взаимопонимания, хотелось завести разговор с мужественным вуленитом, хотелось найти общие интересы.

— Я вижу только сброд.

— Не надо обижать граждан свободной Заграты, Феликс, — рассмеялся Мучик, заглядывая Веберу в глаза. — Теперь это наше стадо, и мы несем за него ответственность.

— Мика, не отвлекай нашего телохранителя, — попросил Зопчик.

— Я просто хочу наладить дружеские взаимоотношения.

— Знаю я, чего ты хочешь.

Окончательно осипший Майер вернулся с балкона в комнату и жадно выпил два стакана воды.

— Где Мойза?

— Где-то в городе, — ответил Ян. — Но он всё сделал: бронетяги больше не защищают королевских ублюдков.

— Машины ушли? — воодушевленно спросил Рене.

— Я приказал им остаться. Не хочу, чтобы толпа ворвалась во дворец.

— Ты молодец, Ян, — одобрил Майер.

— Я знаю.

— Так пойдемте и закончим наши дела! — предложил Мика. — Чего мы ждем?

— Синьор Зопчик, вы отдали распоряжения, о которых я просил? — поинтересовался Вебер.

— Да.

— Какие еще распоряжения? — удивился Мучик.

— Задерживать всех адигенов, которые появятся возле дворца, — с улыбкой ответил Ян. И добавил: — Особенно лысых.

Мика и Рене расхохотались, а вот Вебер остался невозмутим:

— Спасибо.

— Вы все-таки не хотите встречаться с бамбадао? — Зопчик внимательно посмотрел на бамбадира.