Амбивалентность. P.S: Я научу тебя любить - Ингрид Ельская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И сейчас я провожала взглядом «Лексус», который скрывался в переулке, и чувствовала пустоту. Так всегда. Каждую пятницу я начинала тосковать по дочери, не успев с ней попрощаться. Но ничего уже не изменить. Противиться ее общению с отцом нельзя. Тем более что Ульяна любила Назара.
Глава 76
Попрощавшись с Олегом, я прошла в дом и бросила сумку на стул на кухне, схватив по пути плюшевого жирафа – любимую игрушку Ули, которую ей подарил отец в один из выходных. Она никогда не расставалась с Пушей и везде брала его с собой: в садик, на прогулки, даже спала с ним.
Я схватила телефон, решив позвонить Вадику. Ульяна может начать плакать из-за того, что любимчик остался дома.
– Вадим, Пушу забыли, – сказала я, когда парень взял трубку.
– Знаю, – протянул тот, – думаю, ты тоже догадываешься о том, что я в курсе. Слышишь?
На заднем фоне раздался рев дочки, и я затеребила жирафа. Пусть даже она плакала из-за пустяка, но все равно это заставляло сердце сжиматься и болеть.
– Давай обратно, я вынесу его.
– Через пару минут подъеду, выходи, – бросил Вадим и отключился.
Я выскочила к воротам и подлетела к задней дверце авто. Как только села в салон, меня оглушил плач.
– Господи, ангел мой, успокойся! Ради бога, не плачь, вот твой Пуша, – я прижала дочь к себе и начала вытирать ее слезы. Готова была разрыдаться вместе с ней.
– Я думала, он потерялся, – Ульяна прижала к себе плюшевую игрушку, постепенно успокаиваясь. Инцидент был исчерпан. Пропажа нашлась, и слезы как по щелчку пальцев куда-то испарились. Всегда было интересно, как дети умеют так резко прекращать плакать?
– Как он мог потеряться, Уля? Он просто зашел на кухню, чтобы взять тебе вкусняшек в дорогу, но растерялся от выбора и опоздал. Отставить плакать! – я игриво щелкнула ее по носу.
– А где вкусняски? – в глазах дочери зародилось любопытство. Уж что-то, а сладости мы любили. Без них никуда.
– Хитрюга, – засмеялась я, – держи.
Я протянула ее любимые конфеты «Дюймовочка» и крекеры. За последние она была готова оперативно разложить игрушки по местам и лечь спать по первому требованию. Если не можешь договориться, доставай крекер.
– О, мои любимые печеньки! – вмешался Вадик и с водительского кресла потянулся к упаковке.
– Мои песеньки! – возмутилась Уля и спрятала крекер.
– Но я же тоже хочу, – с обидой протянул парень.
– Ты себе сам купис, – букву «ш» она выговаривала не очень четко, и это звучало забавно.
– Ты знаешь, – нахмурился охранник, – с близкими нужно делиться тем, что у тебя есть. У тебя вон сколько печенек. Неужели тебе жалко для меня одну?
Уля вопросительно посмотрела на меня, а я кивнула ей, показывая, что не стоит жадничать. Нехотя она протянула парню одну печеньку и быстро спрятала остальные в рюкзак. В отличие от других детей она не съедала все сразу, а умела растягивать удовольствие. В этом я узнавала себя. Тоже так делала в детстве, со слов мамы.
– Уль, тебе ехать пора. Папа ждет, – сказала я, видя, что дочь окончательно успокоилась и стала с увлечением играть с Пушей. – Я пойду домой, мы с тобой увидимся в воскресенье.
– Хорошо, – Уля потянулась, чтобы обняться.
– Люблю тебя, – прошептала я ей на ухо и, поцеловав, вышла из авто. Каждое расставание давалось мне с трудом. Не покидала мысль, что в один из дней мне могут сказать, что дочь не вернут. Нет, я убеждала себя в том, что Волков никогда так не поступит, да и я уже не девятнадцатилетняя девчонка, которая не может за себя постоять. У меня также появились связи, охрана, я не боялась людей, это меня опасались. Но все равно переживала.
Зашла в дом и снова вернулась на пустую кухню, налила из термопота чай и, схватив печеньку, задумчиво всмотрелась в окно. Выходные. Довольно редкое явление в моей жизни, но сейчас я решила дать себе передышку. Хватит работать, нужно строить личную жизнь и отдыхать. Я молода, красива и богата. Стоит проще посмотреть на мир и начать все с чистого листа. Тем более в моей жизни появился человек, который постепенно возвращал смех и радость.
Телефон ненавязчиво тренькнул, оповещая о входящем СМС. Прочитав сообщение, я улыбнулась.
«Я сейчас заеду за тобой, перекусим? Или ты трудишься аки пчёл?»
«Заезжай, я дома».
«Чем хочешь заняться?»
«Я хочу танцевать».
«Принято, готовься. Буду через два часа».
Рома – моя вторая причина улыбаться. Первая – дочь. Но этот наглый тип ворвался в мою жизнь и перевернул в ней все с ног на голову.
День нашего знакомства я помнила как вчера. Это было месяц назад. Мне пришлось оставить авто на парковке у места работы и добираться на общественном транспорте, потому что моя малышка отказалась заводиться. Не хотелось дожидаться Олега, и я решила воспользоваться автобусом. Лет сто уже не каталась на нем, и возникло желание вспомнить, каково это. Олег должен был подъехать к садику и уже оттуда отвезти нас с дочерью домой.
Но сперва следовало дойти до автобусной остановки. А это триста метров от агентства. Небольшое расстояние, но на нем меня поджидали лужи и бегущие по обочине ручейки, отголоски недавнего дождя. Осложнялось все тем, что я не изменяла своим привычкам и по-прежнему предпочитала носить платья и каблуки. Как раз сегодня решила выгулять новое платье небесно-голубого цвета в паре с белыми босоножками. Я смогла пройти только сто метров, как ощутила на ногах прохладную воду и зашипела.
– Выгуляла, называется, – чертыхнулась я и выпрыгнула из лужи.
А потом увидела желтый «Опель», который на скорости влетел в эту же лужу, окатывая грязной водой новое платье. Я замерла на месте, по-рыбьи открывая и закрывая рот. Брызги попали не только на ткань, но и на волосы, и теперь по лицу стекали капли.
– Судя по тому, как ты на меня смотришь, у меня есть пара секунд, чтобы слинять, да? – из машины вышел привлекательный мужчина лет тридцати и внимательно оглядел свое «творчество».
Пока я в шоке осматривала платье, которое было все мокрое и грязное, он подошёл ко мне и протянул влажные салфетки:
– Знаю, не помогут. Но не убьёшь же ты меня из-за моей шалости?
Я бросила изучающий взгляд на незнакомца, пытаясь оправиться от шока. И не
