Не будите Гаурдака - Светлана Багдерина

Экспедиционный корпус по нейтрализации Гаурдака оказался именно в таком негостеприимном окружении.

— Вот ведь хвост-чешуя… — Олаф уныло задрал голову в поисках пропавшего из виду еще три часа назад горизонта, и на мрачную его физиономию посыпались, как из прохудившегося сита, редкие холодные капли дождя.

Он фыркнул и поспешил утереться рукавом.

— И кто придумал наворотить именно здесь такую хелову кучу камней?.. — сквозь зубы проворчал отряг.

— Ага! Ты это заметил? Не ждал от тебя, не ждал!.. А ведь, меж тем, это безумно интересная история! Глядите внимательно!.. — остановил своего скакуна и с готовностью затараторил Адалет, увлеченно тыкая посохом то направо, то налево. — Современная наука полагает, что при катаклизме, который сопровождал Большой Эксперимент, горные породы в середине бывшего шара слиплись от сверхвысоких температур, и когда тот распался на два полушария, так и остались на нашей половине…

Было похоже, что от затянувшегося дорожного молчания он страдал не меньше, чем от тягот горной дороги, преодолеваемой верхом не на ковре-самолете, а на мерине-самотрясе.

Путники остановили своих лошадей и честно попытались по совету мага углядеть внимательно что-нибудь еще более безумно интересное, чем лысые серые камни и разбитый неровный лотранский хайвэй.

— …Но, чтобы проверить правильность данной гипотезы, надо отправить экспедицию на Левое полушарие и убедиться, есть ли там на симметричном данной локации месте аналогичная впадина. Деяние, достойное настоящих героев! А, конунг?

И волшебник заговорщицки подмигнул рыжему воину и хитро ухмыльнулся.

Грозного отряга, казалось, поразила внезапная глухота.

С не менее каменным лицом, чем весь окружавший его ландшафт вместе взятый, он грузно начал сползать со своего старого тяжеловоза — единственного коня из стойл мастера Клааса, способного без немедленного приступа радикулита нести двухметрового всадника в полном походном снаряжении. Но когда до заветной земли оставались считанные сантиметры, нога его попала на вывороченный из дороги булыжник, подвернулась, и всё вымученное самообладание и невозмутимость покинули Олафа в одно дыхание.

— Хель и преисподняя!!!.. — свирепо взревел он и ожег нависающие над их головой голые негостеприимные скалы таким взглядом, словно они учинили ему и всему его роду смертельную личную обиду и собирались проделать этот трюк еще раз и неоднократно.

Получасовые верховые прогулки по городу медленным шагом на заморских трофейных конях для демонстрации мощи и богатства правящего дома, и путь длиной почти в полдня — вещи определенно разные, отчетливо ощутил он на собственном опыте 1.

Скрывая от друга сочувственный взгляд, Иванушка быстро проговорил:

— Что-то я тоже притомился. Может, привал устроим?

Потухшие были глаза волшебника вспыхнули радостным огнем.

— Привал — замечательная идея! — потер он мокрые ладошки и — Иванушка мог бы поклясться! — телепортировался под копыта своего иноходца.

— А, может, лучше еще немного проедем? — как бы невзначай предложила царевна, но под кровожадными взорами отряга и чародея поспешила пояснить: — Я карту Адалета смотрела. Вот, полюбуйтесь сами.

Иванушка взял атлас гужевых дорог Забугорья из рук жены и развернул на шее коня, бережно прикрыв полой плаща от всепроникающего дождя.

Царевна ссыпала в карман мелкие камушки, которыми лениво жонглировала по дороге, и принялась комментировать представшую взору супруга картину, тыкая для наглядности пальцем в замызганный ломкий пергамент.

— Мы сейчас здесь, вот на этом крутом повороте между двумя почти отвесными стенами. Если карта не врет, то километра через полтора у нас ожидается перевал, потом, почти сразу — долина, в ней — деревня, а уж там усталым путникам найдется что-нибудь помягче под себя подложить, чем мокрая каменюка.

— Перевал?..

— Долина?..

— Деревня?..

Маг и конунг переглянулись, вздохнули и медленно, но мужественно кивнули.

— Давай свою долину…

— Если только меня кто-нибудь телепортирует обратно…

Карта не врала.

Она слегка кривила душой и масштабами.

Вожделенный перевал случился километра на три позже, чем было обещано куском древнего пергамента, собственностью и — не исключено — ровесником славного мага-хранителя.

С безмолвным укором2 взирал изнеможенный кудесник волшебных наук из-под нависшего, набрякшего влагой небесной капюшона плаща, как анахорет из пещеры, на окружающую его действительность, включающую в себя все виды и формы горных пород, кроме одной: ведущей вниз. И поэтому не заметил, как поперек дороги, прямо перед его носом, с неба опустилась полосатая палка.

-----------------------------------------------

1 — Или, как с ухмылкой прокомментировала бы Сенька, и на опыте тоже.

2 — Потому что слов уже не хватало.

-----------------------------------------------

— Вы находитесь на границе Багинота! — строго прогремело откуда-то из кучи камней, справа от единственного ровного, хоть и неприлично узкого участка дороги на несколько десятков километров вокруг.

И вдруг под изумленными взглядами усталых путников груда булыжника превратилась в грубо сложенную из единственного доступного подручного материала сторожку, полосатая палка — в шлагбаум, а требовательный голос обрел хозяина.

Тучный человек в небрежно запахнутом красном плаще, плохо скрывающем черный бархатный камзол и щегольские кружева жабо, выступил на дорогу из своего каменного укрытия и небрежным жестом протянул руку.

— С вас сорок кронеров.

— Бог подаст, — елейным голоском прощебетала Сенька и тронула кобылу, аккуратно объехав оторопевшего от такого поворота событий толстяка.

Олаф, как будто не было за спиной нескольких часов изнуряющего пути, плавным движением перехватил из-за спины топор и как бы невзначай оказался рядом с царевной.

— Ты бы, южанин, палочку-то свою убрал бы, — не столько предлагая, сколько советуя, хрипло проговорил он. — Если она тебе еще нужна будет.

— Извините, господин, — вступил в разговор и Иванушка. — Но мы считаем вашу просьбу несколько… то есть, нисколько не обоснованной. Дело в том, что это — территория Лотрании. Не хотел бы вас огорчать, но никакого Багинота в природе не существует, а посему никакой границы здесь нет и быть не может. До свидания. Приятно было познакомиться.

Серафима никогда еще не имела возможности наблюдать, чтобы простое непонимание на чьей бы то ни было физиономии так стремительно сменилось первобытным его воплощением — ошарашенным ошеломлением на грани истерики.