Японская новелла - Сёсан Судзуки

Но тут ливень прекратился, в прорывах туч выглянуло синее небо, и Эин стал таращиться окрест с таким видом, будто бы он позабыл про свой длинный нос. Сначала он подумал было, что дракон, только что им увиденный, ему померещился, но тут же решил, что вряд ли стал бы он являться только тому, кто сделал надпись, возвещавшую о драконе. И чем яснее он понимал, что увиденное им и вправду случилось, тем более удивительным оно ему казалось. Когда его тетка-монахиня поднялась на ноги со своего места возле воротного столба, где она сидела ни жива, ни мертва, то он, не в силах скрыть своего смущения, нерешительно спросил: “Ну что, дракона видела?” Она же только глубоко вздохнула и стала испуганно кивать головой, как если бы язык проглотила. Потом же ответила дрожащим голосом: “Видела, видела. Когти золотые, горят, а сам черный весь из себя”. Получается, что дракон и вправду был и не только Эин длинноносый его видел. Да что там — все, кто там в тот день были — и стар и млад — говорили, что видели возносящегося на небо дракона, окутанного облаком.

Через какое-то время Эин признался в своей проделке, но только ни Эмон, ни другие монахи ему, похоже, не поверили. Вот и решай теперь: достиг он своего этой проделкой или нет. Спросить бы о том самого Эина, монаха-Длинноноса... Да, пожалуй, и он бы не ответил”.

Старший советник Такакуни сказал: “Вот уж сказка, так сказка Значит, в давние времена и в пруду Сарусава дракон водился. А впрочем, неизвестно это. Нет, он там точно жил. Тогда люди все в Поднебесной от души верили, что на дне дракон живет. И тогда получается, что он между небом и землей летать должен, и, словно божество, время от времени тело свое чудное предъявлять. Впрочем, чем мою болтовню слушать, пусть лучше кто-нибудь другой сказку расскажет. Монах Ангё у нас на очереди.

Тоже про монаха с длинным носом? По имени Дзэнти из Икэноо? После нашего Длинноноса в самый раз будет. Ну давай, рассказывай, не томи душу”.

МЕСТЬ ДЭНКИТИ

Эта история о мести примерного сына Дэнкити врагу своего отца.

Дэнкити — единственный сын крестьянина из деревни Сатияма, уезда Миноти, области Синею. Отец Дэнкити, Дэндзо, любитель выпивок, азартных игр и перебранок, по-видимому, считался в деревне человеком непутевым.

Примечание 1. Иные рассказывают, что мать Дэнкити умерла от болезни на следующий год после его рождения, другие — что завела себе любовника и сбежала с ним.

Примечание 2. Но как бы оно ни было в действительности, бесспорно одно — к моменту начала истории ее уже не было в живых. Рассказ начинается с седьмого года Тэмпо21, когда Дэнкити было двадцать (по другой версии пятнадцать) лет. Однажды из-за какого-то пустяка Дэнкити “прогневал некоего ронина из Этиго по имени Хаттори Хэйсиро и едва не был зарублен им”. Профессиональный фехтовальщик, Хэйсиро служил тогда телохранителем у заядлого игрока Бундзо из Касивары. Надо, правда, признать, что относительно приведшего к ссоре “пустяка” есть несколько разных точек зрения.

Во-первых, по записи из “Дорожной тушечницы” Тасиро Гэмбо, Дэнкити привязал к узлу волос на затылке Хэйсиро воздушного змея.

А вот в храме Дзисёдзи (секта Хзёдо) деревни Сатияма, где находится могила Дэнкити, раздают ксилографические книжицы с “Житием почтительного сына Дэнкити”. Если верить житию, Дэнкити вообще ничем не провинился. Просто, когда он удил рыбу, случайно оказавшийся рядом Хэйсиро пытался отнять у него рыболовные снасти.

И наконец, в одной из глав “Жизнеописаний крестьянских подвижников чести” Коидзуми Косё говорится, что Хэйсиро лягнула, сбросив в грязь рисового поля, лошадь, которую вел на поводу Дэнкити.

Примечание 3. Во всяком случае одно несомненно — в порыве гнева Хэйсиро бросился на Дэнкити с обнаженным клинком. Преследуемый Хэйсиро, Дэнкити взбежал по склону холма, где на поле его отец Дэндзо как раз обрабатывал тутовник. Видя грозящую сыну опасность, он спрятал его в картофельной яме — так называется небольшой, в один дзё, погреб для хранения картофеля. Прикрывшись в погребе соломенными мешками, Дэнкити притаился. Примчавшийся сразу же вслед за ним Хэйсиро спросил: “Старик, старик, куда побежал мальчишка?”, но Дэндзо, тертый калач, обманул его: “Вон по той дороге, барин”. Хэйсиро бросился было в том направлении, но, заметив, что Дэндзо плутовато высунул язык, с криком “Ах ты, мужик чумазый, ты еще смеешь...” (далее страница попорчена жучками и одиннадцать иероглифов неразборчивы) осыпал Дэндзо пинками. Тот же, человек отчаянный, не стерпел оскорбления и, желая показать обидчику, чего стоит чумазый мужик, тут же в бешенстве схватился за мотыгу.

Оба были достойными соперниками и потому долги (очевидно, ошибка в слове “долго”) бились друг с другом...

Но на то Хэйсиро и профессионал — измотав соперника, он отвел удар мотыги и в тот же миг вонзил меч в плечо Дэндзо...

Потом, не давая ему бежать, нанес, размахнувшись сверху вниз, сильный удар...

Дэнкити он так и не обнаружил. Неторопливо вытер меч и пошел себе дальше (“Дорожная тушечница”).

Когда мертвенно-бледный Дэнкити выбрался из погреба, у корней только что пустившего почки тутовника лежало лишь бездыханное тело его отца. Прижавшись к нему, Дэнкити надолго застыл в неподвижности. Но странное дело — ни слезинки не увлажнило его ресниц. Зато он ощущал, как некое чувство огнем жжет его сердце. Это был гнев на самого себя, ничего не сделавшего для спасения отца. Гнев, не знающий иного способа удовлетворения, кроме мести любой ценой.

Вся последующая жизнь Дэнкити, можно сказать, была всецело посвящена утолению этого гнева. Схоронив отца, он поселился в качестве слуги у живущего в Нагакубо дяди. Дядя его, Масуя Дзэнсаку (по другой версии Дзэмбэй), был весьма предприимчивым владельцем постоялого двора.

Примечание 4. Живя в комнате для прислуги, Дэнкити обдумывал способы мести. Относительно этих способов, следует подвергнуть краткому рассмотрению все варианты истории, чтобы решить, какая из них правдоподобнее.

(1) По версии, содержащейся в “Дорожной тушечнице” и “Жизнеописаниях крестьянских подвижников чести”, Дэнкити знал, кто его враг. Но из “Жития Дэнкити” явствует, что, до того как он узнал имя Хаттори Хэйсиро, “трижды выпадал звездный иней”, то есть прошло три года. Кроме того, и в главе “О Дэнкити” из “Древесной листвы” Минагавы Тёана отмечено: “Прошло несколько лет”.

(2) Из “Жизнеописания крестьянских подвижников чести”, “Японского Гувантина” (автор неизвестен) и других источников следует, что наставником Дэнкити в фехтовании был ронин Хираи Самой. Похоже, Самой обучал детей из Нагакубо чтению и каллиграфии, а желающим давал уроки фехтования школы Хокусин Мусо, но в “Житии”, “Тушечнице” и “Листве” утверждается, что Дэнкити научился фехтованию сам. “Или дерево врагом называл, или нарекал камень именем Хэйсиро” и усердно упражнялся.

Между тем в десятом году Тэмпо Хэйсиро нежданно исчез куда-то. Правда, вовсе не из-за того, что узнал об охотящемся за ним Дэнкити. Просто пропал, как это вообще бывает со странствующими ронинами. Дэнкити, конечно, приуныл. Одно время его даже мучила тягостная мысль: “Уж не хранят ли моего врага сами боги и будды?” Теперь для совершения мести нужно было странствовать. Однако образ жизни Дэнкити не позволял ему отправиться неведомо куда. Полный отчаяния Дэнкити постепенно пристрастился к кутежам. “Жизнеописания крестьянских подвижников чести” так объясняют эту перемену: “Он искал знакомств среди игроков, очевидно рассчитывая узнать местонахождение своего врага”. Впрочем, возможно, это просто еще одно предположение.

Дэнкити был сразу же изгнан из дома Масуя и стал одним из сынков шулера Мацугоро по кличке Томаруно Мацу. Почти двадцать лет с тех пор он вел жизнь гуляки.

Примечание 5. В “Древесной листве” сообщается, что за это время он и дочь Масуя похитил, и ограбил некий гостиный двор для господ в Нагакубо. Но достоверность этих сведений, учитывая их отсутствие в других источниках, определить невозможно. К примеру, в “Жизнеописаниях” отрицается справедливость написанного в “Древесной листве”: “Говорят, что Дэнкити частенько вел беспутную жизнь вместе с молодчиками со всего уезда. Стоит ли повторять заведомый вымысел? Дэнкити — почтительный сын, желающий отомстить убийце отца, мог ли он вести себя столь недостойно?” Очевидно, все это время Дэнкити не забывал о своем страстном желании мести. Даже сравнительно мало к нему расположенный Минагава Тёан пишет: “Дэнкити не рассказывал дружкам о мести, а тех, кому это было известно, притворно уверял, что и сам не знает имени врага. Такое поведение свидетельствует о серьезности его намерений”. Но время проходило напрасно, и о месте пребывания Хэйсиро ничего не было слышно.