Покоритель джунглей - Луи Жаколио

— Это совершенно неправдоподобно, мой бедный Рама.

— Смотрите, он снова появился на палубе. Не сводите с него подзорной трубы, если это он, он подаст какой-нибудь знак.

— Неисправимый ты резонер. Если он гнался за нами, чтобы сообщить что-то важное, почему же его до сих пор нет на «Диане»? Он давным-давно мог подойти к нам на шлюпке.

— На это нечего возразить, — заметил поколебленный в своей уверенности Нариндра.

— Это Барбассон! — с нажимом сказал Рама. — Мне совершенно ясно, что он ждет наступления ночи, чтобы приблизиться к нам.

Сердар для вида снова навел на яхту подзорную трубу.

В то же мгновение оба индуса увидели, как он слегка побледнел. Они еще не успели задать ему вопрос, как Покоритель джунглей, страшно взволнованный, сказал тихо:

— Это Барбассон! Наши подзорные трубы встретились. Узнав меня, он трижды поднес палец к губам, словно говоря: молчание! Затем протянул руку в направлении заходящего солнца. Я понял это так: как только наступит ночь, мы увидимся. Ты прав, Рама, в Нухурмуре произошло что-то страшное.

— Или может произойти здесь!

— Что ты имеешь в виду?

— Подождем до вечера, объяснять слишком долго, не обошлось бы без восклицаний, удивлений, разоблачений, довольно уже было подобных сцен. Нариндра меня понимает.

— Ты говоришь загадками.

— Нет! Вы знаете, Сердар, до какой степени мы вам преданы, поверьте же нам, подождите несколько минут, несколько мгновений, солнце сейчас сядет. Мы хотим объясниться в присутствии Барбассона. Я почему-то думаю, что при нем нам будет гораздо легче все рассказать вам.

— Тем не менее…

— Вы настаиваете? Будь по-вашему! Мы все скажем, но прежде окажите нам одну любезность.

— Какую?

— Мы должны предупредить вас, что заговорим лишь при одном условии.

— Боже, какая торжественность! — улыбнулся Сердар, несмотря на волнение. — Давайте говорите!

— Хорошо! Немедленно прикажите, не требуя объяснений, чтобы Рам-Шудора посадили на цепь и заперли в трюме.

— Я не могу этого сделать, не зная причин вашей просьбы, — ответил Покоритель джунглей, чье удивление непрестанно росло.

— Ладно! Подождем прибытия Барбассона.

Сердар больше не настаивал, он знал, что его друзья будут молчать. Он оставил их одних, надо было отдать распоряжения на ночь и зажечь сигнальные огни. Эта мера предосторожности, помогающая избежать столкновений, необходима, особенно на стоянке.

Затем Покоритель джунглей поднялся на мостик, чтобы скоротать время и разобраться в происшедшем. Он не мог объяснить себе просьбу, с которой обратились к нему Рама и Нариндра. Она настолько шла вразрез с их прежним поведением, когда они взяли Рам-Шудора под защиту, что Сердар воспринял ее как уловку для того, чтобы прекратить разговор. С момента их отъезда Рам-Шудор не сделал ничего, что могло бы оправдать эту суровую меру. К тому же в плане Сердара факиру отводилась активная роль, если бы он исчез, пришлось бы все круто менять — словом, там будет видно! Необъяснимое присутствие Барбассона, его таинственное поведение — все это до такой степени возбуждало любопытство, что обычные заботы помимо воли отходили на второй план.

Сердар не терял из виду маленькую яхту и в наступившей темноте различил отделившуюся от нее черную точку, направлявшуюся к «Диане». Через некоторое время к шхуне причалила лодка, и Барбассон, завернутый в морской плащ с капюшоном так, что его нельзя было узнать, проворно поднялся на борт.

— Спустимся в вашу каюту, — быстро сказал он Сердару. — Никто на борту, кроме Нариндры и Рамы, не должен знать, что я здесь, и, самое главное, никто не должен слышать, что я вам скажу.

Дрожа от волнения, Покоритель джунглей повел моряка в свои апартаменты, находившиеся на нижней палубе, где никто не мог их подслушать, не попав на глаза рулевому, наблюдавшему за компасом.

За ними последовали Нариндра и Рама. Как только закрыли дверь, Сердар, не выдержав, схватил провансальца за руки и воскликнул:

— Во имя неба, мой дорогой Барбассон, что случилось? Ничего от меня не скрывайте!

— В Нухурмуре произошли ужасные события, но еще страшнее те, что могут произойти здесь. Прежде, чем я скажу хоть слово, знайте, что речь идет о вашей жизни, не спорьте, не просите объяснений, вы все узнаете… Прежде всего немедленно арестуйте Рам-Шудора!

Услышав эти слова, которые Барбассон выпалил, не переводя дыхания, Рама и Нариндра с криком бросились к двери, но уже на пороге они вдруг остановились, подумав, что только Сердар… И ждали, тяжело дыша.

— Да идите же! — крикнул им Барбассон. — Нельзя допустить, чтобы он мог общаться с кем-нибудь.

— Идите! — сказал Сердар, который понял, что смутило их и заставило остановиться. — Скажите, что приказ исходит от меня.

Индусы вышли и направились к носу, где, как они знали, можно было встретить мнимого факира.

— Спокойно и, самое главное, без драки, Нариндра! — сказал Рама. — Будем действовать хитростью.

— Рам-Шудор, — обратился Рама к факиру, который спокойно курил, опершись на перила, — капитан требует, чтобы сегодня ночью все сидели в своих каютах.

— Хорошо, сейчас иду, — ответил туземец.

Едва он вошел в каюту, как Нариндра задвинул внешний замок двери, а у входа поставил матроса, приказав ему следить за тем, чтобы Рам-Шудор не мог выйти.

Покончив с этим делом, они поспешили вернуться к друзьям, рассказав им вкратце, с каким равнодушием Рам-Шудор дал себя запереть.

Увы, предосторожность их была бесполезной — Рам-Шудор выполнил порученную ему миссию. Они промешкали! Барбассон должен был отдать приказ об аресте факира, едва поднявшись на борт «Дианы».

Как только за Сердаром и его товарищами закрылась дверь, человек, прятавшийся за грот-мачтой, поспешно спустился по лестнице и, вручив одному из матросов со шлюпки Барбассона пальмовый лист, сказал:

— Греби быстрее. Это для губернатора Цейлона — речь идет о твоей жизни… Приказ капитана!

Этим человеком был… Рам-Шудор. Затем в два прыжка, словно кошка, он поднялся на палубу и отправился на противоположную сторону шхуны, где его и нашли Нариндра и Рама.

Пока индусы запирали его в каюте, шлюпка отчалила от «Дианы» и понеслась по волнам, унося с собой страшное послание, предназначенное губернатору, сэру Уильяму Брауну…

В каюте Сердара друзья долго беседовали о событиях, происшедших в Нухурмуре. Печальный конец Барнетта вызвал у всех слезы, и бедный Барбассон, рассказывая о случившемся, вновь с болью пережил все перипетии ужасной драмы.

Когда первое волнение улеглось, друзья приступили к обсуждению плана действий. Было единодушно решено, что этой же ночью Рам-Шудор должен понести заслуженное наказание за все свои многочисленные преступления. Сердар хотел просто застрелить его, но Барбассон потребовал для приговоренного казни более страшной, хотя и быстрой.