"Фантастика 2023-98". Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Ефремов Андрей Николаевич "Брэм"

-Ты, это, давай иди, неча по сторонам глазеть, - велела одна из женщин. Я вошла в землянку, и тут же глаза заслезились от дыма, который несмотря на наличие трубы, находил в печке лазейки и с удовольствием вился под потолком. Землянка была небольшой, всего человек на пять-шесть, но сейчас в ней находилась всего одна женщина, лежавшая на топчане неподалёку от печки.

- Простыла я чегой-то, - хрипло пробормотала она.

Обстановка в землянке была более, чем скромной. Вдоль стен разместились грубо сколоченные лежаки, покрытые соломой и застеленные солдатскими одеялами. В центре стоял самодельный стол, на нем виднелось несколько алюминиевых кружек, на печке кипел чайник.

-Налей кипяточку,- попросила меня больная, - моя кружка вон, с красной отметиной.

Я выполнила её просьбу и присела на ящик, служивший стулом.

-А где все остальные, - полюбопытствовала я.

-Так на работе все и заняты, - просипела женщина, протянув пустую кружку, - кто чем. Одни воду для бани греют, другие грязное бельё кипятят, третьи кашеварят. Одна я, вишь, бездельничаю. А ты-то как к нам попала?

Пришлось повторить всё то, что я рассказала партизанам при встрече.

-А по профессии, ты кто? – поинтересовалась больная.

-Художница, - коротко ответила я.

-Художница, значица! А чего рисуешь?

-Да всё помаленьку, а в основном портреты.

-А не врёшь?- засомневалась женщина.

-А зачем?

-Живёшь-то чем? Неуж картинками своими?

-Ими самыми на жизнь и зарабатываю.

Меня не возмутили и не озадачили её вопросы. В моё время женщина- художница выглядела экзотической белой вороной. Очень немногие из них добивались успеха. Вероятно и здесь такое же отношение к живописцам.

Всем кажется - что это за труд намалевать картинку да денег за неё получить? И я так смогу. Название профессии «художник», по мнению подобных людей, происходило от слова «худо». Значит, человек больной, если ничем другим заниматься не может.

Наш диалог был прерван появлением пожилого мужчины.

-Эй, новенькая, пошли, командир кличет.

Я последовала за своим провожатым, который и отвёл меня в такую же землянку, где можно было топор вешать - так там было накурено.

-Проходи, чего встала?- распорядился мужчина лет сорока – сорока пяти, оказавшийся командиром партизанского отряда.

-Ну, давай рассказывай.

-О чём рассказывать?- растерялась я.

-Сама не понимаешь?

-Вроде ничего плохого совершить ещё не успела.

-Ты, это, дурочкой-то не прикидывайся, а давай по порядку говори, как здесь очутилась и зачем к нам в отряд шла?

От такой постановки вопроса у меня чуть глаза на лоб не вылезли. Я ни сном, ни духом не помышляла, чтобы в отряд попасть, а тут на тебе, - зачем к ним шла!?

Пришлось ещё раз повторить придуманную мной версию.

-Чувствую, что врёшь! – рассердился командир, - бывал я в Ивановке, а тебя там не встречал. Говоришь, жила там? У кого?

-Ничего я такого не говорила!- возмущённо парировала я.

-Как же не говорила? Только что сказала, что жила в Ивановке!- злорадно напомнил мужчина, вероятно, видевший во мне немецкую шпионку.

-Ещё раз повторяю, что была в гостях в Ивановке, когда появились немцы. И только благодаря тому, что мы их вовремя заметили, нам удалось спастись.

Потом ушли на хутор, там и остались. Днём хозяйка с кумом ушли, а я осталась ждать своих подруг, которых потеряла во время бомбёжки пассажирского эшелона. Утром следующего дня немцы до хутора добрались и дом сожгли. Я в это время за дровами ходила, вот и удалось спастись.

-Как говоришь, звали хозяйку хутора? Мария что ли?- глядя мне прямо в глаза, спросил командир.

-Да нет, не Мария. Аглая.

Мужчина облегчённо вздохнул.

-Ты уж извини меня за допрос. Сама понимать должна, что время такое сейчас, не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь. Не раз уж к нам в отряд фашисты своих людей засылали. Вот и приходится с каждым новичком вот так обходиться, чтоб потом чего не вышло. А по профессии ты кто?

Мой ответ удивил всех находившихся в землянке.

-Художница, значит, - обрадовался командир отряда, - вот это то, что нам нужно! Ладно, об этом попозже. Ты, наверное, голодная?

Я кивнула. Говорить уже не было сил, какая-то усталость накатилась на меня волной. Командир, заметив это, велел привести какую-то Елену. Вскоре появилась женщина гренадёрского роста и размера. Про таких говорят «бой- баба».

-Слушай, покорми Светлану, пусть отдохнёт. Потом в баньку её, а ближе к вечеру доставь ко мне. Разговор у меня к ней серьёзный будет. Ну, всё, идите. С трудом поднявшись, я последовала за Еленой на кухню, где мне вручили тарелку с кашей. Я и забыла, что последний раз ела позавчера. Так что каша показалась мне необычайно вкусной, хотя и была сварена на воде и только слегка сдобрена постным маслом. Затем передо мной поставили кружку с кипятком. Горячий! Сделав глоток, почувствовала необычный, но приятный вкус.

-Что, не нравится?- удивилась Елена.

-Наоборот, ничего вкуснее не пила.

Женщина просветлела лицом и пояснила, что заварила вместо чая травы, собранные ею ещё летом. На самом деле было вкусно.

-Теперь иди, отдыхай.

Меня направили уже в знакомую землянку. Едва опустившись на топчан, тут же провалилась в сон, сказалось беспокойство предыдущих дней.

Мне снилась Москва, Красная площадь. Вокруг весёлые нарядно одетые люди. В небе вспыхивают разноцветные огни фейерверков. Незнакомые мужчины и женщины подходили ко мне, поздравляли, обнимали. Слышались хлопки от открываемых бутылок «Шампанского». Всем было весело, кроме меня. Я стояла и ждала, но кого - не могла понять. Увидев нового человека, проходившего мимо меня, внимательно вглядывалась в его лицо.

-Эй, ты чего такая грустная? Война ведь закончилась! Понимаешь, нет больше войны!- закружил меня один из прохожих, но, заметив моё настроение, спросил.

-Что, не вернулся твой-то?

Я грустно кивнула головой.

-А ты не переживай, может всё и сладится, и он вернётся. Слышал я, что наших на Восток отправляют. Наверняка и твоего туда послали. Улыбнись!

Войне конец!- и мужчина скрылся в толпе веселящихся людей.

-Эй!- кто-то потряс меня за плечо. Я оглянулась… -Эй, просыпайся. Мужики уже отмылись, наш черёд.

Заметив у меня на глазах слёзы, женщина покачала головой и спросила.

-Приснилось чего?

Я кивнула, вытерев слёзы.

-Ладно, пойдём. Я вот от своего мужа уже год весточек не получаю. Не знаю, жив ли, нет. Хватит о грустном, пошли. Запасное бельё есть ли у тебя?

-Не успела взять.

-Ничего, сейчас чего-нибудь найдём,- мне протянули старое, но чистое нижнее бельё, кофту и юбку.

-Вот, держи. Извини, что не новое, но какое уж есть.

Мы отправились в баню, устроенную в такой же землянке, только чуть больше размером. Было жарко, пар витал под потолком. Мне протянули тазик с горячей водой и предупредили, чтобы особо воду не расходовала.

Мыла не было и пришлось воспользоваться щёлоком. Вымылась и, между прочим, неплохо. После бани пили чай из трав. Как хорошо! Впервые за несколько дней я испытала чувство полнейшего спокойствия и удовлетворения от жизни.

-Далеко не уходи, - предупредили меня, - скоро ужин.

Интересно, куда я могла пойти прогуляться, весь лагерь был как на ладони.

-Отхожее место вон, там,- показала рукой Елена. – Там уж сама разберёшься.

В центре партизанского городка находилась кухня, где постоянно кипела работа. Ели в несколько очередей, поскольку постоянно кто-то уходил на задание, а кто-то, наоборот, возвращался. Были и дежурные, приносившие воду из ближайшей речки, коловшие дрова и занимавшиеся различными вполне будничными делами. Чуть на отшибе находилась баня. Вокруг землянки командира приютились жилища остальных членов отряда. Рядом с лазаретом сушились бинты и кипели котлы с водой, в которых стерилизовались перевязочные материалы. Особняком стояла землянка, где проводились операции. Раненых лечили и выхаживали три женщины и старичок-доктор, бежавший из города старый еврей.