"Фантастика 2023-98". Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Ефремов Андрей Николаевич "Брэм"

-Ладно, пойдём, пушистик. Поглядим, чем тебя накормить.

Кот снова недовольно мяукнул.

-Хорошо, больше не буду тебя называть пушистиком. Знаю, тебе не нравится.

Мы с котом прошли на кухню, и тут я заметила на столе полупустую бутылку «Бейлиса». Теперь всё ясно. Вот откуда такой страшный сон. Вывод один – пить меньше надо, тогда и жутких сновидений не будет. Тимофей вопросительно взглянул на меня. Потом перевёл взгляд на бутылку с ликёром. Всё ясно с тобой, алкаш, - ладно, не мячи, сейчас пару капель выдам и самой неплохо бы принять.

Взяла блюдце и, как обещала, капнула пару капель «Бейлиса» коту. Тот заурчал и радостно слизнул свою порцию. Только я налила и себе стопочку, как раздался звонок в дверь.

-Кого принесло в такую рань?- удивилась я, и пошла узнать, кто решился осчастливить меня визитом.

На пороге стоял незнакомый молодой человек с плоской картонной коробкой в руках.

-Съюзен Гольц? – поинтересовался он.

-Не угадали. Не Съюзен, а Светлана Гольц.

-Съюзен, Светлана, какая разница! Вам посылка. Распишитесь.

Мне протянули бланк и ручку. Я очень удивилась, но расписалась.

-Всего хорошего, - попрощался курьер и ушёл.

Интересно, от кого может быть эта посылка? Что-то не видно обратного адреса. Послушала, не тикает ли внутри? Нет, всё нормально. Развязала бечёвку, открыла крышку, развернула упаковку и чуть не упала от изумления: в коробке была чёрно-белая фотография в старинной рамке, а на фото… не может этого быть! На фоне самолёта стоят люди, которых я видела во сне. - Галина с мужем, Виталий, Николай и Вера, Клавдия, Степан и я.

Нет, это просто невероятно! Значит, это был не сон, а всё произошло на самом деле и практически все эти люди погибли, чему я была свидетельницей. Я уронила фотографию и разрыдалась. Виктор, человек, которого я полюбила, погиб. Стоп, прекратить панику. Если самолёт взорвался, как фотография очутилась у меня? Значит, кто-то выжил! Мне нестерпимо захотелось встретиться с теми, кто был изображён на фотографии. Я на минуту закрыла глаза, и мне показалось, что я стою на взлётной полосе, мне холодно. Из ангара выходит Виктор и протягивает пальто.

-Надень, замёрзнешь.

Я надеваю пальто и вдруг вижу, что под днищем самолёта течёт какая-то тёмная жидкость. Принюхавшись, понимаю, что это керосин.

-Стёп, посмотри, что там такое.

Степан наклоняется и, покачав головой, говорит, что прорвался топливный шланг.

-Сейчас всё исправлю.

Через пару минут вновь слышится его голос.

-Готово! Можно лететь. Спасибо, Съюзен!

Все поднимаются на борт самолёта. Виктор что-то мне кричит, но из-за шума мотора я ничего не слышу. Самолёт разбегается и медленно взлетает. И только тут я поняла, что Виктор сказал мне: -Я люблю тебя, Съюзен!

Мои губы шепчут в ответ.

-Я тоже тебя люблю, Виктор.

Самолёт исчезает в свинцовом мраке неба.

Лондон 1912 год -Вы оставайтесь, а я выйду на улицу,- сказала я Серафиме.

-Иди, иди, а мы сфотографируемся по отдельности, – заявили Ольга с Екатериной.

Пошёл небольшой снег, я перешла на другую сторону улицы и стала ждать, когда освободятся мои подруги. Внезапно послышался гул, и над улицей пронеслась тень, затем раздался ужасный вой и вспышка взрыва. Там, где было здание фотоателье, виднелась большая воронка.

-Нет! - закричала я и проснулась.

Испуганный моим криком с кресла соскочил кот Тимоти.

-Успокойся, пушистик, мне сон ужасный приснился.

Кот обиженно мяукнул. Я, конечно, знала, что ему не нравилось, когда его называли пушистиком, но не могла отказать себе в маленьком удовольствии посмотреть, как гневается кот.

Прошла умыться, привела себя в порядок. Послышался осторожный стук в дверь, и на пороге появилась моя горничная Бетси.

-Мисс, к вам посыльный.

-Иди, узнай, что ему нужно.

Мисс, он просил позвать хозяйку и сказал, что ему велено передать посылку лично хозяйке дома в руки.

-Сейчас спущусь. Пусть подождёт.

В гостиной стоял незнакомый молодой человек с плоской картонной коробкой в руках.

-Светлана Гольц?- уточнил он.

-Гольц, но не Светлана. Съюзен Гольц.

-Вам посылка. Распишитесь,- мне протянули бланк и карандаш.

-Всего хорошо, - молодой человек откланялся и удалился.

Интересно, от кого посылка? Что-то не видно обратного адреса. Посмотрим, что внутри. Ого, фотография в рамке. От волнения я чуть не выронила фото.

На фоне задника, изображавшего башни московского Кремля, стояли четыре женщины: Серафима, Ольга, Екатерина и я. Значит, это был не сон. Но как фотография могла очутиться у меня? Я сама видела, что в фотоателье попала бомба, и все погибли. Ничего не понятно.

-Мисс, вам нехорошо? - спустившись ко мне, спросила Бетси.

-Нет, всё отлично.

-Мисс, а почему вы тогда плачете?

Я и сама не заметила, что слёзы катились у меня из глаз, но как объяснить, что мне захотелось увидеть таких дорогих мне людей, поговорить с ними.

Как это сделать? Мне нестерпимо захотелось вновь оказаться на московских улицах, посидеть за стаканчиком самогона с моими подругами. Как бы всё было хорошо, если бы не этот страшный взрыв! Я закрыла глаза, и на минуту мне показалось, что мы снова все вместе. Серафима во главе стола поднимает стакан с неизвестно где добытым коньяком. Я, Ольга и Екатерина сидим за столом и почему-то улыбаемся. Я чувствую себя совершенно счастливой.

-За Родину, за победу! За нас, девчонки!- произносит тост Сима.

Если бы я в этот момент взглянула в окно, то, конечно же, заметила бы, что по улице, окружая мой особняк непонятными тенями, расплывается какой-то странный туман… Эпилог. Париж 2013 год Жизнь шла своим чередом. Я больше никогда не видела ни Ольги, ни Кати, ни Вячеслава. Они исчезли, словно их никогда и не было на этом свете. Мне не хватало минут общения с моими подругами, и я часто вспоминала наши посиделки за стопочкой «Бейлиса». Тимофей окончательно разленился: его перестали интересовать прогулки по парку около моего дома, не реагировал он также на голубей изредка пролетавших мимо. Казалось, что жизнь проходит мимо меня, а я её не замечаю. Всё чаще меня стали посещать воспоминания о моём пребывании в прошлом. Я до безумия мечтала оказаться вновь в компании с белокурой красавицей Верой, увидеть её детей, называвших меня «тётя Света», поговорить с Клавой, почувствовать твёрдую руку Виктора и услышать его голос. К сожалению, всё это оставалось в мечтах.

Как-то ближе к концу августа мне пришло предложение устроить свою выставку в одной из галерей Парижа. Некто Серж Горелин предоставлял выставочные площади под мои картины. Немного поколебавшись, согласилась. Так уж вышло, что все хлопоты уместились в две недели. И вот – Париж передо мной! Хозяином галереи оказался мужчина лет тридцати, весёлый с задорными вихрами, которые он всё время пытался пригладить. В глазах плескались бесенята. Кого-то он мне напомнил, но вот кого, никак не могла вспомнить.

Выставка имела несомненный успех и вскоре большая часть картин была продана. Я решила, что дома меня никто не ждёт (Тимофея я взяла с собой, родители, как всегда, возились на своём любимом огороде), и посему осталась в Париже до конца сентября. Погода благоприятствовала мне: осень выдалась тёплой, и мне так захотелось продлить очарование лета. Серж организовал для меня несколько чудесных экскурсий по музеям и памятным местам. Довольно часто я отправлялась побродить по тихим старинным улочкам, любуясь нетронутой седой стариной.

В один из таких дней мне почему-то захотелось съездить в Сен-Женевьев-де- Буа, где на кладбище были захоронены многие православные русские эмигранты. Как я знала, на территории кладбища находилась церковь Успения Божьей Матери, и я решила заглянуть туда, чтобы поклониться праху всех русских людей, покоящихся во французской земле. С собой я взяла и Тимофея. Кот почему-то, когда я выходила из дома, занервничал и стал кидаться на дверь, словно говоря «Возьми и меня, может, на что и сгожусь».