Бетагемот - Питер Уоттс

— Что видишь? — спросил Лабин.

Она обернулась и беззвучно ахнула. Он стянул капюшон-маску, снял линзы, его кожа была слишком тем­ной, вся покрыта волдырями. Глаза, казалось, искусали насекомые: радужка и зрачки едва просвечивали, словно видимые сквозь растрескавшееся матовое стекло.

— Ну?

— Мы в помещении, — сказала она. — Никого не видно, и, наверно, в такой темноте сухопутники нас все равно бы не рассмотрели. Я не вижу пола, но, судя по звуку, внизу люди. А ты... Чтоб тебя, Кен, это всюду так?

— Только лицо. Остальная часть гидрокостюма гер­метична.

— Как же... то есть, как же ты...

— На балке над головой слева — кран. Видишь его?

Кларк заставила себя отвести взгляд.

— Да... — Только теперь она удивилась: — А ты как узнал?

— В накладках вижу внутреннюю схему. Чертеж всего ангара. — Он повертел головой, словно осматривался. — Этот модуль работает на автопилоте. Думаю, управляет дозаправкой.

Половинки крыши-устрицы сошлись с глухим ра­скатистым стуком. И тотчас кран ожил, заскользил к ним по направляющей. Ложноножкой моллюска развер­нулась пара манипуляторов, оканчивающихся острыми соплами.

— Кажется, ты прав, — сказала Кларк. — Это...

— Вижу.

— Как нам отсюда выбраться?

Он обратил к ней слепые, изъеденные глаза, указал на приближающегося механического паука:

— По нему.

Он подсказывал путь между лесами и переборками так, словно здесь родился. Растолковывал смысл окраски разных труб, объяснял, какая сторона данного служебно­го тоннеля сильнее покрыта пятнами старого конденсата. Они нашли дорогу в пустую раздевалку, прошли вдоль ряда шкафчиков и писсуаров к открытой душевой кабине.

Вымылись. Смыв горючку, занялись маскировкой. Лабин припас в рюкзаке комплект сухопутной одежды. Кларк пришлось обойтись серым комбинезоном — пол­дюжины таких висели в ряд на стене. Шкафчики на­против открывались по отпечатку пальца или сетчатки; пока Кларк одевалась, Лабин высмеивал здешние меры безопасности. Ткань подтянулась почти по размеру.

— Что ищешь? — спросила она.

— Солнечные очки. Или щиток.

Взломав четыре шкафчика, Лабин сдался. Они вер­нулись в гулкую пустоту главного ангара, нагло прошли через него на виду у восьмерых техников. Прошагали под вздутыми животами четырех подъемников и под доками, где, похоже, скрывались еще три. Они обходили слож­ные щелкающие механизмы, непринужденно помахивая людям в синих комбинезонах и — по настоятельному совету Лабина — держась на приличном расстоянии от людей в серых.

Нашли выход.

Здания стояли тесно, чуть не касаясь крышами. Арки и переходы над узкими улицами-артериями соединяли противоположные фасады. Кое-где сами дома на уровне четвертого-пятого этажа срастались друг с другом высту­пающими балками из пластика и биостали. Редкие тем­ные клочки неба пересекались искрами разрядов. Улицы походили на спагетти: рельсы и узкие дорожки сходились в погрузочные площадки. Большого движения не было ни по рельсам, ни по мосткам. Цвета в глазах Кларк раз­мывались: сухопутники, наверное, видели здесь лужицы тусклого медного света и множество глубоких теней меж­ду ними. Даже в этих пережитках цивилизации энергию, как видно, приходилось беречь.

Лабин улиц не видел. Возможно, только проводку под ними.

Кларк нашла для них магазин в тени нависающего третьего этажа. Половина торговых автоматов не работа­ла, но меню на раздатчике «Левайс» заманчиво мигало. Лабин предложил сменить ее комбинезон на что-нибудь другое и хотел расплатиться через запястник, но машина учуяла вделанный когда-то в бедро Кларк и давно забы­тый платежный чип, на котором еще лежало нерастра­ченное жалованье от Энергосети. Пока автомат снимал лазером код, Лабин прошел чуть дальше и разжился щит­ком ночного видения и кремом «Джонсон и Джонсон».

Лабин шептал что-то в запястник, а Кларк переоде­валась, гадая, обращается он к программе или к живому человеку. Из обрывка переговоров она поняла, что они находились в северном ядре Торомильтона.

Теперь им было куда идти. С городского дна они под­нялись на горный хребет небоскребов — большей частью офисных зданий, давно превращенных в общежития для тех, кто сумел оплатить переезд с «окраин», когда вклю­чились генераторы поля. Здесь тоже царила пустота: по­хоже, горожане в ночное время сидели по домам.

Кларк чувствовала себя собакой-поводырем, помога­ющей хозяину найти пасхальные яйца. Он давал указа­ния, она вела. Лабин на ходу безостановочно бормотал в запястник. От этих заклинаний на их пути в самых неподходящих местах появлялось все больше странных предметов: ящик без швов размером чуть больше план­шета среди труб общественного туалета; новый запястник в фирменной упаковке на полу пустого лифта. Там Лабин оставил свой старый вместе с запечатанным пакетом дерм и парочкой блоков из своего снаряжения.

У торговой стены на том же этаже он заказал рулон полупроницаемой клейкой ленты и клон-гамбургеры с ветчиной и сырой. Ленту выдали без заминки, а вот еды не оказалось: вместо контейнеров размером с ладонь ав­томат выкатил приплюснутые цилиндрики со скруглен­ными краями. Вскрыв один, Лабин вытащил пенсне с полупрозрачными нефритовыми стеклами и пристроил себе на нос. Чуть сжав челюсти, он задействовал какой- то встроенный в зубы выключатель. В левом стеклышке моргнула зеленая звездочка.

— Так-то лучше! — Он огляделся. — С восприятием глубины, правда, проблемы.

— Интересный трюк, — восхитилась Кларк. — Сигнал идет на твои вкладки?

— Более или менее. Изображение немножко зерни­стое.

Дальше их повел Лабин.

— А нет ли способа попроще? — спросила Кларк, по­спевая за ним. — Ты не мог просто связаться с головным офисом Энергосети?

— Сомневаюсь, что еще числюсь у них, — он свер­нул влево.

— Да, но тебе же...

— Они уже довольно давно не пополняют тайники, — сказал Лабин. — Я слышал, будто все, что осталось, дав­но присвоено унилатералами. Все приходится доставать через знакомых.

— Ты у них покупаешь?

— Не за деньги.

— А за что?

— По бартеру, — сказал он. — Придется оплатить пару старых долгов. Так сказать, оплата натурой.

В десять часов вечера они встретились с мужчиной, который достал из кармана паутинную ниточку оптиче­ского волновода и подключил ее к новому запястнику Лабина. Кен задержался на этом месте на полчаса, стоял неподвижно, только пальцы иногда подергивались, слов­но статуя нащупывала виртуальный воздушный поток, на котором собиралась подняться в воздух. Потом незнако­мец протянул руку, коснулся волдырей на лице Лабина и сразу получил удар по плечу. Почему-то этот обмен прикосновениями слегка встревожил Кларк. Она попы­талась вспомнить, когда Кен в последний раз касался другого человека не по обязанности и не ради насилия. Не вспомнила.

— Кто это был? — спросила она позже.

— Никто, — и он тут же опроверг себя: — Он будет распространять слухи. Хотя не гарантирую, что успеет вовремя поднять тревогу.

В одиннадцать часов семь минут Лабин постучался в дверь переделанного под жилье Центра Доминиона в Торонто. Открыла смуглая мрачная женщина, похожая на привидение, ростом выше Кена на целую голову. Ее глаза сверкали поразительным желто-оранжевым огнем — чуть ли не светились собственным светом от вживленного в радужку ксантофилла. Она тихо заговорила на странном певучем наречии, наполнив злобой каждый слог. Лабин, ответив на том же языке, протянул ей запечатанный па­кетик. Выхватив его, женщина пошарила за полуоткры­той дверью, бросила к его ногам мешок — звякнувший при падении укутанным в чехлы металлом — и резко захлопнула дверь.

Лабин засунул добычу в свой рюкзак.

— Что она тебе дала? — полюбопытствовала Кларк.

— Боеприпасы. — Он уже возвращался по коридору.

— А ты ей что дал?

— Антидот, — пожал плечами Кен.

Незадолго до полуночи они оказались в большом свод­чатом зале — возможно, когда-то тут был атриум торго­вого центра. Теперь далекий потолок скрывал лабиринт из свай, множества сборных домиков и кубических кла­довых — все это держалось на переплетении импрови­зированных мостков. Такое использование пространства было куда эффективнее, чем в прошлом, зато и намно­го уродливее. Пол жилого этажа отстоял от мраморного пола центра метра на четыре, и к нему кое-где спуска­лись лесенки. Сплошную массу жилья рассекали темные швы — узкие расщелины в лоскутном одеяле пластика и фибропанелей: наблюдательные отверстия для невидимых глаз. Кларк почудилось, что она слышит шорох, словно в логове наверху прятался какой-то крупный зверь, и ти­хий ропот голосов, но на мраморном полу не было видно никого, кроме них с Лабином.

Слева что-то шевельнулось. Когда-то центральную часть зала украшал большой фонтан: теперь его широкий бассейн из мыльного камня, распластавшийся в вечной тени, похоже, стал общей свалкой. От этого фона отде­лились куски женщины. Когда Кларк пригляделась, то иллюзия оказалась далеко не совершенной. Хроматофоры, скрывавшие ее тело, подражали окружающей среде лишь в общем, создавая скорее подобие прозрачности, чем полную невидимость. Впрочем, эта К, похоже, не слишком заботилась о камуфляже: ее волосы так и вовсе не соответствовали обстановке.