Целого Мира Мало - Алекс Д.

Я не смог заставить себя поехать в свой собственный дом и посмотреть в глаза женщине, которая теперь так много обо мне знала. Я позвонил Игорю.

Мы встретились с ним в баре. Он даже отпросился с работы, чтобы составить компанию другу. Я был тронут подобной преданностью и поспешил утопить свои сомнения в вине. Игорь начал с соболезнований, но я быстро оборвал его, и мы перешли к стандартному развитию наших с ним посиделок. Вспоминали студенческие годы, смеялись и грустили, он жаловался на жену и придирчивого шефа, а я рассказал о возмутительной вечеринке в парижском клубе, чем вызвал приступ оглушительного хохота у своего друга.

— Ну, старик, ты даешь! Слушай, если и дальше так пойдет, то через пару лет будешь работать на «Виагру», побереги свои силы. Они тебе еще пригодятся. Ты, как, определился со следующей жертвой?

— Следующей жертвы не будет. — уверенно заявил я. — Завязал с женитьбами.

— И я тебя понимаю. — уже без тени веселья кивнул Игорь. — Что теперь будет с издательством? Вернешься сюда?

— Нет. Лера хочет оставить меня во главе московского филиала. Говорит, что больше никому не доверяет. Ты представь! Никому, кроме меня.

— Ну, это любовь, друг. — хохотнул Игорь. — Или маленькая куколка просто дурочка. Она, значит, единственная наследница?

— Да. Косте Инга завещала только незначительную сумму денег.

— Это понятно. Он же хирург. На хрен ему заморачиваться с писателями.

Я опрокинул стопку водки, закусив овощной нарезкой. Игорь внимательно наблюдал за мной.

— А ты будь поласковее с этой Лерой. Это хорошо, что она тебе доверяет. Но надолго ли… Выйдет замуж и ее благоверный быстро смекнет, что к чему. Зачем делиться с тобой, если можно получить все. — сказал он.

— Когда это будет! — легкомысленно махнул рукой, наполняя стопки.

— Молодежь сейчас быстро живет. Не успеешь оглянуться, а птичка поет в чужом саду. Будь начеку.

— Я подумаю. У нас все будет оформлено документально, я подстрахуюсь.

— Я тебя умоляю. Будто ты не знаешь, как в наше время делаются дела. Пара взяток и вся ваша договоренность — тьфу.

— Чувствую еврейское влияние. — насмешливо улыбнулся я. — Ты становишься жлобом, Игорь.

— А ты дураком. Понимаю, что сейчас у тебя сложные времена, но думать о будущем нужно всегда.

— Я подумаю, не переживай за меня. — холодно говорю я, явно давая понять, что тема закрыта.

— Хорошо, Влад. — немного обиженно протянул Игорь. — Выпьем?

Выпили. Закусили. Разговор не клеился. Я снова ушел в себя.

— Может, расскажешь, чем не угодил Париж? — спросил Игорек.

— В смысле? — насаживая на вилку кружок свежего огурца, уточнил я.

— Ты говорил, что уезжаешь на месяц, а вернулся через две недели.

Зайцев внимательно уставился на меня, настойчиво требуя ответа.

— Надоело все. — признался я. — Я третий раз летал в Лондон, второй — в Париж. Я много, где побывал за последние годы. Но по большому счету, не приобрел от поездок ничего нового. Я разучился ценить жизнь, видеть красоту, слышать пение птиц….

— Батенька, да ты напился. Эк тебя, на философию потянуло. Ты не влюбился, случаем. — насмешливо спросил пьяный пророк. Наверно, Зайцев знает меня лучше, чем я думал.

— Может быть, Игорь. — я потеряно уставился на дно пустого стакана. — Со мной такого никогда не было. Помню, как отец учил меня плавать. — я взглянул в потрясенные глаза друга, который, казалось, даже не дышал. Так внимательно меня слушал. — Выбросил меня из резиновой лодки посреди пруда, и сказал «плыви». Ну, я и поплыл, как сумел. Воды мутной нахватался, пиявки по всему телу. А страху натерпелся! Думал, что больше никогда ничего подобного не испытаю. Но нет. Все тоже самое. Только без пиявок. Дышать не могу, Игорь. Словно вся муть мира сомкнулась над головой. А я никак не могу выбраться.

— Ого. — выдохнул Зайцев. Глаза его возбужденно заблестели. — Класс. И что за баба? Парижанка, что ли какая?

— Тьфу на тебя, какая парижанка на хрен. Уехал бы я, будь она парижанкой. Нет, обычная девчонка. Младше меня. Ни денег, ни лоска. Обыкновенная. Наивная, как ребенок, вся жизнь в розовых очках. И я такое чудище, прошедшее огонь и воду, и медные трубы. Может, я старею, дружище?

— Типа, бес в ребро? — подхватил Зайцев, и отрицательно качнул головой. — Нет, рановато будет. И в чем проблема-то? В том, что у нее за душой ни гроша, или на людях с ней появиться стыдно?

— Я об этом даже не думал. Ничего не стыдно. Она же не уродина. — возмутился я. — Хорошенькая, фигурка ладненькая, кожа такая нежная, почти прозрачная. Во мне дело, Игорь. Во мне. Не могу я со своими тараканами и бурным прошлым….

— Что, значит, не можешь? — изумился друг. — Ты ее еще не того, что ли?

Отрицательно качаю головой. Зайцев недовречиво смотрит пару секунд, а потом как заржет. Стол ходуном заходил.

— М-да. — давясь от смеха, выдохнул Игорь. — Это действительно старость, брат. Что за любовь, если ты с бабой не переспал даже?

— Она не баба. — оскорбляюсь я. Веселый настрой друга начинает откровенно раздражать.

— А мы о ком говорим? Я ее знаю? — еще один пристальный взгляд. Я сомневаюсь. Не хочу выглядеть смешным. Хотя, куда уж смешнее. Но не могу, не могу просто так трепать ее имя за бутылкой в прокуренном баре.

— Нет, не знаешь. Она из издательства. Работает на подхвате. Скромная, правильная до отвращения.

— Не знаю, что сказать. — почесав подбородок, задумчиво пробормотал Игорь. — Ты уверен, что не из-за любопытства или от скуки на добродетель потянуло? Померещилось, а? Бывает такое. Мне как-то продавщица в аптеке понравилась. Долго ходил вокруг, да около, не решался. Думал, что отошьет. Тоже вся такая принципиальная, глазки в пол. А как дала, так вся любовь улетучилась. У них там одинаково — у всех. Только моя аптекарша зажималась, как девственница. Замучился я с ней. Одно разочарование.

— Пошляк. — усмехнулся я. — У меня, может, возвышенные чувства, а ты все про секс.

— А куда без него? — глубокомысленно заметил Зайцев. — Нам не по двенадцать лет, чтобы цветочки в тетрадки подкладывать, и вздыхая, тащить ее портфель до квартиры.

— Я никогда ничего подобного не делал.

— Вот поэтому тебя так и занесло. — сделал вывод Игорь. — Удивляюсь я на тебя. Не ожидал, честное слово. Столько баб через себя пропустил, а тут с какой-то тихоней справиться не можешь. Глупо, друг. Нет, с одной стороны, можно понять. Бабы тебя окружают красивые, но все бл…и, и за душой одни денежные купюры. От таких со временем кого угодно отвернет. Но и идеализировать вымышленный образ — тоже не выход. Это интересно сначала, душа нараспашку, кровь кипит, сердце поет и так далее. Но результат один и тот же. И чем быстрее ты поймешь, что от других твоя святыня ничем не отличается, тем лучше. Просто мерило другое выбери. Все дело в социальном статусе. Вот ты — богатый, красивый сукин сын, и грехи у тебя богатые, красивые и изощренные. Можешь себе позволить. А твоя скромница? Какой грех можно совершить на двадцать тысяч в месяц? Или сколько там у нее оклад. Даже в клуб нормальный не сходишь. С соседскими забулдыгами по подъездам обжиматься? Малопривлекательная перспектива. Что остается? Не богатая, зато вумная, правильная и с характером. Так? А ты дай ей миллион долларов, да отправь одну в Вегас, или даже в Турцию. Посмотришь, куда вся скромность денется.