Благородный дом. Роман о Гонконге. - Джеймс Клавелл

Он сидел во мраке, устроившись поудобнее, задрав ноги, и ощущал растущее возбуждение, прелестную, восхитительно пьянящую теплоту окружающей опасности, физической опасности. Опасности, исходящей от врагов, которые где-то рядом. Сознания того, что он ходит по лезвию ножа — между жизнью и небытием. Насладиться этим в полной мере не давала лишь мысль, что «Струанз» предали изнутри, и все тот же мучительный вопрос: является ли иуда, выдавший секреты компании Бартлетту, агентом «Севрина»? Один из семи. Аластэр, Филлип, Эндрю, Жак, Линбар, Дэвид Мак-Струан в Торонто или его собственный отец. Про любого из них такое просто подумать невозможно.

Он взвесил каждую кандидатуру. Беспристрастно, без эмоций. У всех была такая возможность, а мотив? У всех один и тот же: зависть и ненависть, разнится лишь глубина этих чувств. Но никто не стал бы продавать Благородный Дом чужаку. Никто. И все же кто-то из семерых это сделал.

Кто?

Час проходил за часом.

Кто? «Севрин»... Что делать с папками? Неужели АМГ убили? Какая часть сведений в папках соответствует действительности? Кто?

Ночной воздух уже был полон прохлады, и терраса манила. Он постоял под звездами. И ветерок, и темнота радостно приняли его. Ночь всегда ему нравилась. Как здорово было лететь во мраке одному над облаками...

Гораздо лучше, чем днем. Звезды так близко, глаза постоянно обшаривают небо в поисках вражеского бомбардировщика или ночного истребителя, а большой палец всегда готов нажать на гашетку... Ах, жить тогда было так просто: убей, или убьют тебя.

Он постоял так немного, а потом, освеженный, вернулся в кабинет, запер папки в сейф и уселся в свое большое кресло лицом к двустворчатым окнам, оставаясь настороже, прорабатывая варианты, чтобы выбрать из них один. Потом, удовлетворенный, подремал около часа и проснулся, как обычно, перед самым рассветом.

Его гардеробная располагалась недалеко от кабинета, который был рядом со спальней хозяев дома. Он надел повседневный костюм и тихо вышел из дома. На дороге никого не было. У себя в пентхаусе он принял ванну, побрился и переоделся в тропический костюм, а потом спустился в офис этажом ниже. «Очень высокая влажность сегодня, и небо выглядит необычно. Надвигается тропический шторм. Может, нам повезет, и он не пройдет мимо, как все остальные, и принесет дождь». Отвернувшись от окон, он сосредоточился на управлении Благородным Домом.

Предстояло разобраться с целой кипой телексов: переговоры и предприятия, проблемы и деловые возможности по всей колонии и огромному пространству вне её. Телексы со всех концов света. С Юкона на крайнем севере, где у «Струанз» совместное предприятие по нефтеразведке с «Маклин-Вудли», гигантом канадской лесной и горнодобывающей промышленности. Из Сингапура и Малайзии, и с далекого юга, из Тасмании, откуда везли в Японию фрукты и полезные ископаемые. До Англии на запад и до Нью-Йорка на восток уже начинали простираться щупальца нового международного Благородного Дома, о котором мечтал Данросс. Слабые, робкие, они пока не имели подпитки, без которой, понятное дело, им не вырасти.

«Ничего. Скоро они окрепнут. Сделка с „Пар-Кон" придаст нашей паутине крепость стального троса, и Гонконг станет центром земли, а мы — ядром этого центра. Слава богу, что есть телекс и телефоны».

— Мистера Бартлетта, пожалуйста.

— Алло?

— Это Иэн Данросс. Доброе утро! Прошу прощения, что беспокою с утра пораньше, но нельзя ли перенести нашу встречу на восемнадцать тридцать?

— Можно. Что-нибудь не так?

— Нет. Просто дела. Очень много чего нужно успеть.

— Есть что-нибудь о Джоне Чэне?

— Пока нет. Извините. Но я буду держать вас в курсе. Передайте привет Кейси.

— Передам. Слушайте, вечеринка вчера была что надо. Ваша дочь просто очаровательна!

— Благодарю. Я буду в отеле в восемнадцать тридцать. Кейси, конечно, тоже приглашается. До встречи. Пока.

«Ах, Кейси!

Кейси и Бартлетт. Кейси и Горнт. Горнт и Четырехпалый У».

Сегодня рано утром ему позвонил Четырехпалый У насчет встречи с Горнтом. Какое удовольствие он ощутил всем своим существом, когда узнал, что враг чуть не погиб. Нельзя, чтобы на дороге с Пика отказывали тормоза.

«Жаль, что этот ублюдок не загнулся. Это избавило бы меня от многих терзаний».

Потом он отставил в сторону Горнта и переключился на Четырехпалого У.

Они вполне сносно общались, мешая ломаный английский старого моряка с его посредственным хакка. У выложил все. Данросса удивило высказывание Горнта насчет «Хо-Пак», его совет У изъять оттуда деньги. Удивило и встревожило. Эта фраза и статья Хэпли.

«Неужели этот пес Горнт знает то, чего не знаю я?»

Он отправился в банк.

— Пол, что происходит?

— С чем?

— С «Хо-Пак».

— О... Отток вкладчиков? Должен сказать, это очень скверно для имиджа наших банков. Бедняга Ричард! Мы вполне уверены, что он располагает некоторыми резервами, чтобы выдержать бурю, но не знаем размеров его обязательств. Я, конечно, сразу позвонил ему, как только прочитал возмутительную статью Хэпли. Должен заметить, Иэн, что я позвонил также Кристиану Токсу и в совершенно определенных выражениях высказал, что ему следует следить за своими репортерами. Посоветовал воздержаться от подобных противоправных действий, иначе он пожалеет об этом.

— Мне сказали, что в Цимшацуе стояла целая очередь.

— Вот как? Я об этом не слышал. Проверю. Впрочем, банки «Цзин просперити» и «Ло-Фат» наверняка поддержат его. Боже мой, при нем «Хо-Пак» стал крупным кредитным учреждением. Если он разорится, бог знает что может произойти. Даже в нашем абердинском отделении клиенты снимали деньги со счетов. Нет, Иэн, давай будем надеяться, что пронесет, как ветром сдует. Кстати, раз уж об этом зашла речь, как ты думаешь, будет дождь? Что-то странное носится в воздухе сегодня, верно? В новостях сказали, что возможен шторм. Думаешь, пойдет дождь?

— Не знаю. Будем надеяться. Но не в субботу!

— Боже мой, нет! Если из-за дождя отменят скачки, это будет ужасно. Мы не можем подобного допустить. О, кстати, Иэн, вечеринка вчера была прелестная. Я имел удовольствие познакомиться с Бартлеттом и его барышней. Как у вас продвигаются переговоры?

— Превосходно! Послушай, Пол...

Данросс улыбнулся, вспомнив, как понизил голос, хоть и находился в офисе Хэвегилла. Офис выходил на Сентрал, был уставлен книгами и очень тщательно звукоизолирован.

— Я заключил сделку. Пока на два года. Мы подписываем бумаги в течение семи дней. Они предоставляют по двадцать миллионов в год, а дальнейшее финансирование ещё обсуждается.

— Поздравляю, дружище. Поздравляю от всей души! А что насчет аванса?

— Семь.

— Превосходно! Все прекрасно обеспечивается. Чудесная возможность изгнать из нашего баланса призрак «Тода». И ещё миллион для «Орлин». Что ж, они, вероятно, дадут тебе больше времени, и тогда наконец ты сможешь забыть обо всех плохих годах и надеяться на весьма прибыльное будущее.

— Да.

— Суда у тебя уже зафрахтованы?

— Нет. Но фрахтователи появятся как раз вовремя, чтобы обслужить наш заем.

— Я обратил внимание, что твои акции подскочили на два пункта.

— Теперь так и пойдет. В течение тридцати дней они возрастут вдвое.

— Вот как? Почему ты так думаешь?

— Бум.

— Как?

— Все за то говорит, Пол. Доверие растет. Начало буму положит наша сделка с «Пар-Кон». Это должно было случиться уже давно.

— Просто замечательно! Когда ты объявишь о «Пар-Кон»?

— В пятницу, после закрытия торгов.

— Отлично. Так я и думал. К понедельнику все постараются вскочить на подножку уходящего поезда!

— Но давай договоримся: до того времени все должно остаться между нами.

— Конечно. О, ты слышал, Квиллан чуть не разбился вчера вечером? Как раз после твоей вечеринки. У него отказали тормоза на Пик-роуд.

— Да, слышал. Лучше бы он разбился. Тогда акции Второй Великой Компании взлетели бы от счастья!

— Будет тебе, Иэн! Бум, говоришь? Ты на самом деле так думаешь?

— Конечно, я буду покупать и покупать. Как насчет кредита в один миллион — на покупку акций «Струанз»?»

— Лично для тебя — или для дома?

— Лично для меня.

— Мы сможем придержать акции?

— Разумеется.

— А если они упадут?

— Не упадут.

— А если упадут, Иэн?

— Что ты предлагаешь?

— Ну, если это все между нами, почему бы не сделать следующее: коль скоро сегодня при закрытии торгов они упадут на два пункта ниже рыночной цены, мы продаем их и вносим потерю в дебет твоего счета?

— Три. Акции «Струанз» возрастут вдвое.

— Хорошо. Но пока пусть будет два... Пока ты не подпишешь сделку с «Пар-Кон». Ваш дом уже довольно много перебрал по возобновляемому кредиту. Пусть будет два, ладно?