Пламенные эвкалипты - Элизабет Хэран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мгновение Джек молча смотрел на девушку.
— Я почти завидую тебе, Эбби, — устало произнес он после паузы.
Эбби опешила.
— Почему?
— Несмотря на все, что тебе пришлось пережить, ты сохранила твердую веру в то, что все должно закончиться хорошо. — Судя по всему, он считал это чем-то удивительным. — В самом конце именно мне придется положить конец страданиям Макса, и я должен собрать всю свою храбрость. Поверь, это будет самым тяжелым решением в моей жизни. И мне очень больно, что ты решила, будто я сдался, только потому, что я не проявляю бурного участия в спасении Макса.
— Прости. Я так не думала, честно! — пробормотала Эбби в волнении. — Я знаю, что ты любишь Макса. Просто… давай испробуем последнюю возможность? Пожалуйста!
Джек думал, что и без этого знает, чем все закончится, однако кивнул, и они продолжили путь.
Уже совсем стемнело, когда они нашли Эрни и Уилбура, сидящих у небольшого костра. Овцы паслись неподалеку, поэтому Джек и Эбби старались не испугать их своим внезапным появлением. Эбби разглядела красную ленточку на шее одного из ягнят и радостно улыбнулась: Жозефина находилась рядом со своей матерью.
Пастухи были очень удивлены их появлением.
— Что-то случилось, хозяин? — спросил Уилбур.
Джек бросил взгляд на Эбби, слезавшую с лошади. Она видела, что Джеку отчего-то неловко обращаться за помощью, но не понимала почему.
Поскольку Джек молчал, заговорила Эбби:
— Эрин, Максу очень плохо! Ты можешь что-нибудь сделать для него?
Эрни посмотрел на Джека, потом на Уилбура, а затем уставился на пламя костра.
— Нет, мисс, я не буду помогать.
Эбби на мгновение онемела и смотрела на пастуха, не веря своим ушам.
— Его рана воспалилась, Эрни! Есть ли у аборигенов какое-нибудь лекарство от заражения?
Эрни снова посмотрел на Уилбура, и оба аборигена уставились на огонь в молчании.
Эбби не понимала, что идет не так.
— Поехали, Эбби! — тихо сказал Джек.
— Нет! — воскликнула она. — Мы должны помочь Максу! Эрни! Почему ты не хочешь помочь? Скажи мне, Эрни?
— Я не могу помочь, мисс. Собаку ранили люди буша.
— Я знаю, но по-прежнему не понимаю, Эрни!
— Я не могу исправить то, что они сделали. Меня убьют за это.
Эбби была шокирована, но Эрни выглядел совершенно серьезным.
— Тогда скажи, что нам делать, мы сами это сделаем.
Эрни упрямо потряс головой.
— Не могу, мисс. Я не могу мешать тому, что уже сделано. Собака умрет.
Услышав эти слова, Эбби разрыдалась. Трое мужчин переглянулись в смущении, а затем Джек шагнул вперед и обнял Эбби.
Сказать ему было нечего.
— Мы не можем дать ему умереть, Джек! — прорыдала она ему в грудь. — Он никогда никому не причинил зла. Он этого не заслужил.
Джек посмотрел на Эрни поверх головы девушки. При свете костра он видел страшное смятение на лице своего работника. Джек не мог обвинять Эрни. Он даже не сердился на него. Он успел узнать, что суеверия аборигенов очень сильны. Ему приходилось видеть, как умирали молодые, здоровые и сильные мужчины — только потому, что они верили, что на них наложено заклятие. Джек узнал за эти годы, что разум способен творить удивительные вещи, куда более сильные, чем человек может себе представить.
Внезапно Эрни шагнул вперед, к Эбби.
— Возможно… есть тот, кто может помочь, мисс! — нервно произнес он. — Я не знаю наверняка, но может быть!
Эбби торопливо вытерла глаза, в которых загорелась надежда.
— Кто, Эрни?
Голос Эрни упал до шепота:
— Кадаича.
Эбби с недоумением посмотрела на Джека.
— Это колдун племени, — тихо сказал Джек.
На самом деле он был несказанно удивлен предложением Эрни. Эрни и Уилбур принадлежали к племени клана Арабана, жившего в Центральной Австралии. Он не знал, насколько у них тесные отношения с местным кланом Коорис, не говоря уж о кадаича этого племени.
— Кадаича — единственный, кто может помочь Максу, но я не знаю, согласится ли он, — горячо прошептал Эрни.
Эбби снова посмотрела на Джека, ожидая объяснений. Он вздохнул.
— Эрни говорит о мудром человеке, занимающем высокое положение в племени. Он может просто не захотеть помогать… собаке.
Эбби не собиралась опускать руки.
— Эрни, ты можешь это выяснить?
Эрни в легкой панике посмотрел на Уилбура, и они принялись обсуждать что-то на родном языке. Их речь, полная гортанных гласных звуков, напоминала щелканье и плавное посвистыванье. Кроме того, они оживленно махали руками в разных направлениях, что-то показывая друг другу. Эбби предположила, что они спорят, в какой стороне следует искать колдуна.
— Вы должны предложить что-то на обмен, хозяин! — сказал наконец Эрни.
— Овцу, — быстро сказал Джек. — Одного из валухов.
Овцы были ценностью, но меньшей, чем Макс.
Хотя кланы аборигенов говорили каждый на своем языке, друг друга они понимали прекрасно.
— Люди этого буша сказали мне, что мяса у них много. Кругом много ру (кенгуру). Но из-за засухи мало ягод, плодов, ямса. Можно предложить кадаича фрукты-овощи в обмен на его помощь?
— Пожалуйста, конечно, Эрни! — Джек не особенно верил, что Эрни удастся договориться с местным кадаича, но он был благодарен пастуху за желание помочь.
— Возвращайтесь, хозяин. Надо ждать, — сказал Эрни. — Если кадаича согласится, я приведу его в амбар.
Эбби и Джек сидели возле Макса и ждали.
— Что ж так долго… — пробормотала Эбби. Ее терпение было на исходе.
— Ты бы особо не надеялась, что Эрни уговорит кадаича, Эбби. Аборигены не особо жалуют собак. Не то чтобы не любят, но они не представляют для них такой ценности, как для нас. В племени обычно можно встретить собак, аборигены спят с ними зимой, чтобы было теплее. Эти собаки довольствуются объедками и костями, которые остаются после того, как поедят люди.
— Не понимаю я этих суеверий! — прошептала Эбби рассеянно. — Прости, я тебя не слушала.
Она начинала понимать, что Джек был прав и надежда слишком призрачна — так что своим упрямством она просто заставила Джека страдать…
— Почему жизнь так жестока, Джек?
— Бывают хорошие времена и трудные времена, Эбби. С уверенностью можно сказать только одно: не бывает всегда только хорошо или только плохо.
— Это я знаю, — кивнула девушка, думая об отце и Ниле.
Джек легонько пожал ее руку.
— Почему бы тебе не пойти спать, Эбби? Я подожду здесь. Если что-то изменится, я тебя разбужу.
— Нет! — покачала она головой. — Это была моя идея, и я
