Соединенные Штаты в период Реконструкции и Позолоченного века, 1865-1896 гг - Unknown Author
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После войны Кук продолжал полагаться на свои связи в Вашингтоне, наработанные благодаря его брату Генри - эффективному лоббисту, но ужасному банкиру. С выходом федерального долга государственный бизнес Кука неуклонно сокращался. Поэтому он обратился к железным дорогам. Он задействовал свой старый круг инвесторов для строительства Northern Pacific и продолжал работать с президентом и конгрессменами, чтобы добиться дальнейшей помощи для этой железной дороги. Он поддерживал политические отношения с республиканцами, как индивидуальные, так и коллективные, которые сложились у него во время Гражданской войны. Профессиональные дружеские связи Кука имели большое значение, поскольку его состояние зависело от государственного бизнеса и государственных субсидий. Республиканский национальный комитет обратился к Куку за средствами для предвыборной кампании Гранта в 1872 году, и Грант стал случайным гостем в поместье Кука Огонтц под Филадельфией. Президент, у которого было мало близких друзей, проводил далеко
246 РЕСПУБЛИКА, ЗА КОТОРУЮ ОН ВЫСТУПАЕТ
больше времени проводил за столами Кука и ему подобных, чем в обществе сапожников.82
Гулд также поддерживал президента Гранта, поскольку тот тоже проявлял большой интерес к монетарной политике правительства и его субсидиям на железные дороги. С самого начала первой администрации Гулд посещал и развлекал Грантов. Он подвел президента к гибельной пропасти.
Финансисты, такие как Гулд и Кук, - инвестиционные банкиры, брокеры и спекулянты послевоенной экономики - были теми людьми, которых американцы называли капиталистами. Они не доверяли им, потому что те были чужды миру свободного труда. Они не работали руками, не производили вещи. Капиталисты оправдывали свое вознаграждение риском, который они брали на себя, а не работой, которую они выполняли. Без их готовности рисковать своим состоянием, утверждали они, не будет ни прогресса, ни рабочих мест для трудящихся, ни процветания.
На самом деле капиталисты, как и все остальные в этом обществе, стремились как можно больше избегать риска, перекладывая его на других или хеджируя свои ставки. Это было вполне рационально, но создавало диссонанс между их риторическим оправданием своей роли в экономической системе и ее реальной практикой. Джей Гулд, как и Джей Кук, или, если уж на то пошло, Коллис П. Хантингтон и Том Скотт, ненавидели риск. Именно поэтому они стремились к субсидиям, влиянию на государственную политику, инсайдерской информации - все это склоняло игровое поле в их пользу. Они использовали любые средства, включая коррупцию законодательных органов и судей, чтобы получить такие привилегии.
Когда Гулд выращивал Гранта, он пытался избежать вполне конкретного риска. В 1869 году Гулд и "Бриллиантовый Джим" Фиск запустили сложный золотой угол. Они были странной парой. Гулд был застенчив, замкнут и чувствовал себя комфортно среди своих орхидей и семьи, а Фиск был во всех отношениях его противоположностью. Фиск будет застрелен в холле нью-йоркского отеля в 1872 году, став жертвой слишком успешного соблазнения. Поскольку в Соединенных Штатах сохранялись гринбеки, а Европа перешла на золотой стандарт, обмен гринбеков на золото был необходим для американской внешней торговли. Обмен происходил в Золотой комнате в Нью-Йорке, где купцы покупали золото, необходимое им для сделок со странами, перешедшими на золотой стандарт. Если Гулд и Фиск завладевали золотом, они могли выкупить купцов. Тем, кто занимался импортно-экспортной торговлей, пришлось бы выбирать между выплатой Гулду огромной премии и банкротством. При этом Гулд грозил поставить под угрозу американскую торговлю.83
Успех схемы зависел от Министерства финансов, поскольку, если бы правительство продавало золото, это привело бы к краху. Чтобы убедиться, что правительство останется в стороне, Гулд и Фиск завербовали сначала шурина президента Гранта, затем всегда привлекательного Орвилла Бэбкока - личного секретаря Гранта. И наконец, они привлекли к своей схеме помощника министра финансов, отвечавшего за продажу золота. Возможно, они также предоставили долю в спекуляциях жене Гранта, Джулии. Когда Грант, которого Гулд убедил, что рост цен на золото поможет стимулировать экспорт сельскохозяйственной продукции, что будет способствовать процветанию и улучшению американского платежного баланса, понял истинные намерения этой схемы, он попросил казначейство вмешаться, чтобы прервать ее. Грант, однако, сообщил о своих намерениях сестре, пытаясь спасти ее и ее мужа от разорения, и Гулд, таким образом, узнал о решении президента продать золото. Он сменил позицию и стал продавать, а не покупать золото. Он предал своих коллаборационистов. Вероятно, он оказался в выигрыше, поскольку стремительный рост и резкое падение цен на золото привели к панике на Уолл-стрит. Черная пятница разорила тысячи людей, у которых не было доступа к родственнику президента.84
Капиталисты и государственные чиновники стали крестными родителями корпораций, которые несли на себе отпечаток своего происхождения как компаний, зафрахтованных правительством для выполнения общественных целей. Многие города были корпорациями, как и университеты, компании по строительству каналов и первоначальный Банк Соединенных Штатов. Все они получили хартии, предоставляющие им особые права в обмен на служение общественным целям.
До Гражданской войны американцы демократизировали корпорации, сделав их уставы легкодоступными и ограничив чрезвычайные преимущества, которыми они пользовались, но не лишили их полностью сочетания общественной цели и особых привилегий. Правительства учреждали корпорации для выполнения конкретных задач, и они не могли выходить за рамки своих уставов. Корпорация имела юридическое лицо, отдельное от своих акционеров. Теоретически она была вечной, сохраняясь даже в том случае, если ее владельцы умирали или продавали свои акции. Корпорации могли привлекать средства путем продажи акций и облигаций, а многие штаты предлагали уставы, предусматривающие ограниченную ответственность акционеров: они не должны были отвечать за долги корпорации сверх своих собственных инвестиций. В обмен на все это американцы считали, что корпорации в большей степени, чем другие предприятия, обязаны служить общественному благу. Они отличались от обычных предприятий и подлежали регулированию, выходящему за рамки обычного бизнеса. До 1890-х годов корпоративная форма доминировала только в одном секторе американской экономики - на железных дорогах.
которые считались общими перевозчиками, одинаково открытыми для всех, на дорогах общего пользования.84
Поскольку корпорации и железные дороги стали практически синонимами в Америке позолоченного века, железные дороги стали вездесущими в материальном плане, хотя их корпоративная структура делала их загадочными и непрозрачными. Чарльз Фрэнсис Адамс уловил это в 1869 году, когда вместе со своим братом Генри написал книгу "Главы Эри". Он назвал железные дороги "огромной, неисчислимой силой, практически внезапно обрушившейся на человечество; оказывающей всевозможное влияние, социальное, моральное и политическое, ставящей перед
