Миледи и притворщик (СИ) - Ванина Антонина

Помнится, я никогда не оставалась ночевать вместе с Леоном после наших любовных свиданий и всегда заказывала такси, чтобы уехать домой, подальше от этого жуткого храпа. Я Леону даже условие выставляла: выйду за него замуж, только если он снимет для нас просторную квартиру или домик с раздельными спальнями в разных концах этажа и с идеальной звукоизоляцией. Теперь я понимаю, как сильно была неправа. Тут квартирой и домиком не обойдёшься – для такого храпуна нужна усадьбы размером с замок Бланмартелей, чтобы мне пережить ночь.

После четырёх часов мучений я растолкала Леона и проспала до утра, чтобы с рассветом снова пуститься в путь.

Мы шли по дну широкой впадины высотой в два человеческих роста, чей край отбрасывал на нас спасительную тень. Под ногами попадались пучки зелёных трав и это радовало. Значит, мы покидаем безжизненную пустыню Сахирдина и с каждым часом становимся всё ближе к цветущим лугам Ормиля. Не настолько близко, как хотелось бы, но всё же.

– Знаешь, Эми, – озадаченно крутя головой по сторонам, сказал Леон, – сдаётся мне, что мы сейчас идём по дну пересохшей реки.

Да? А что, в этом что-то есть. Каменистые гряды, между которыми мы идём, и вправду напоминают склоны каньона – резко уходящие ввысь, а на вершине выравненные, словно утюгом приглаженные. Пожалуй, Леон прав, мы действительно идём вдоль пересохшего русла.

– Точно, – припомнила я. – Доктор Вистинг ещё писал, что боги заставили воду покинуть эти края, и в один день все реки просто утекли в море.

– И как он это объяснил?

– Честно? Не помню.

Мы всё шли вдоль русла, а над пучками трав парили мухи и осы. С каждым шагом пустынное русло всё больше оживало. Так глядишь, и скоро найдётся источник воды. И это прекрасно. За одним лишь небольшим исключением.

– Стой! – скомандовала я Леону, когда глаз зацепился за подозрительный бугорок на земле.

В пяти шагах от нас отдыхала небольшая, но толстая змея. Пятнистое тело лениво изогнулось и наполовину зарылось в песок, только голова и спина виднелись возле травянистого пучка. Это была какая-то неправильная змея, ведь у всех знакомых мне гадов не было рогов. У этой же они торчали прямо над глазами.

– Ну, и страшилище, – заключил Леон. – Куколка, обязательно сфотографируй эту образину. У нас в королевстве рогатые змеи точно не водятся.

Я бы и рада снять на плёнку такую диковинку, даже понимаю умом, что здесь и сейчас мне улыбнулась невиданная удача, но все инстинкты вопят: опасность, беги, спасайся!

Змея преспокойно лежала рядом с травкой и, кажется, спала. Ей вообще не было до меня никакого дела. А вот в моей памяти всё ещё хранилось воспоминание о демоне-полосатике, даже место былого укуса на ноге снова заныло.

– Лео, я её боюсь, – честно призналась я.

– Эту кроху? – беззаботно спросил он.

– В любой крохе яда может быть столько, что лошадь не проживёт и пяти минут.

– Куколка, ядовитые змеи просто так не кусаются. Не трогай её, и она не тронет тебя. У тебя же есть тот огромный объектив? Вот и снимай на почтительном расстоянии.

– Я всё равно боюсь.

– Чего? Что она тебя укусит или забодает?

– Шутник.

– Ладно, тогда я сам её сниму. Давай сюда камеру. Так, как тут ею управлять?

Я нехотя протянула ему камеру, но быстро затребовала назад, когда увидела, как по-дилетантски Леон собрался снимать ползучего гада, стоя на ногах и направляя камеру сверху вниз. В итоге, я отняла у этого профана свою "малютку" и залегла с ней с пяти метрах от змеи.

Первый снимок сжавшейся, словно пружина рогоносицы вышел как надо. Второй я сделала для подстраховки на меньшей выдержке, на случай, если не угадала с экспозицией в этот солнечный денёк. А вот третий я делать не собиралась, но Леон был другого мнения:

– Давай я её разбужу, а то она как-то вяло смотрится.

Я не успела сказать ни слова, ни полслова, как рядом со змеёй упал выпущенный Леоном камушек. Рогатая гадина тут же встрепенулась, выпрямилась словно пружина и прыгнула в мою сторону. От страха я вскочила на ноги и метнулась назад, готовясь пробежать хоть километр, но за спиной раздался окрик Леона:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Эми, ты чего? Вернись, она уже уползла!

Уползла, значит?

Я развернулась и гневной поступью направилась к этому великовозрастному мальчишке, чтобы с яростью заглянуть ему в глаза и отрывисто сказать:

– Никогда больше так не делай.

– Куколка, – растерялся он, – да ведь она не в твою сторону прыгнула, а немного левее, ты просто рано убежала. Я ведь хотел как лучше… Для твоего альбома старался.

– В следующий раз не надо стараться без моего разрешения.

– Ну, прости, куколка. Прости дурака.

А ведь и вправду дурак. Великовозрастный мальчишка. И что он выкинет в следующий раз? Я уже начинаю бояться идти с ним дальше. С Шанти всё было иначе… Но Шанти другой, совершенно другой человек: неконфликтный, но в то же время с твёрдым характером, с принципами и большим опытом пеших путешествий. Эх, как же мне его сейчас не хватает…

В полном молчании мы с Леоном продолжили путь по дну высохшей реки, пока русло не вильнуло в сторону. За поворотом нам открылся удивительный вид: вдали раскинулась роща. Её ветвистые деревья призывно белели и манили бежать вперёд. Мы и побежали, насколько позволяли рюкзаки за спиной, а как только приблизились к заветной роще, не смогли сдержать вздох разочарования. Деревья на дне высохшего русла были так же мертвы, как и протекавшая здесь некогда река. Их ветвистые скелеты без единого листочка тянулись вдоль впадины, пока она не повернула на восток.

– Да, – задумчиво протянул Леон. – Но ведь как-то же они здесь выросли. После того, как река высохла.

– Может, подземные воды помогли? – предположила я. – А теперь и они утекли глубоко в недра. Лучше скажи, куда нас приведёт это русло?

Леон задумался, поозирался и заключил:

– Понятия не имею, но пока русло тянется на северо-восток. А нам как раз туда и надо. Так что, идём дальше.

– Лео, а что, если там, куда мы идём, не будет ни деревьев, ни зелени, ни воды? Что мы будем делать, когда наши запасы закончатся?

Снова задумался, снова замолчал, чтобы нехотя сказать:

– Не думаю, что мы смогли так далеко улететь от Ормиля. Ты же говоришь, в той сатрапии нет пустынь?

– Нет.

– Значит, мы скоро набредём на луга и рощи или хотя бы какой-нибудь оазис. Запасов воды нам хватит на три дня, не меньше. Так что не стоит переживать, куколка. Всё будет хорошо.

К концу дня я ещё верила в это. Пока мы шли по дну пересохшей реки, Леон пару раз взбирался по многометровому осыпающемуся склону, чтобы через бинокль поискать в долине признаки жизни. И он их нашёл.

– Эми, похоже, там есть колодец.

– Где?

Я залезла к нему наверх, выхватила бинокль и уставилась на выложенную камнями стенку и нависшую над ней треногу. Верёвка тянулась от вершины треноги точно вниз и терялась где-то за каменной кладкой. И вправду, очень похоже на колодец.

Не сговариваясь, мы вылезли из оврага и двинулись в сторону одинокого сооружения. Через пять минут мы уже стояли возле круглого колодца и большого каменного корыта рядом с ним. Всё ясно, это поилка для скота. Вот почему вокруг так много помёта – животные каждый день идут к этому колодцу на водопой.

Леон поспешил потянуть верёвку на себя, и вскоре из глубокой каменной трубы показалось полное ведро. Мы тут же зачерпнули воду кружками, чтобы в волю напиться. Чистая и даже прохладная вода – просто удивительный напиток для пустыни!

– Потрясающее место, – заключил Леон, обведя долину взглядом. – Так бы и не отходил от колодца, если бы не надо было искать Ормиль.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Леон снова взял в руки бинокль и преступил к осмотру окрестностей. Я так надеялась, что и в этот раз удача улыбнётся нам, и сейчас Леон скажет заветное: "А вот и зелёная поляна неподалёку", но всё вышло иначе.

где-то вдалеке раздался суетливый голос. Кому он принадлежал, я не разглядела, зато в следующий миг услышала хлопок, а ещё через пару секунд в каменное корыто угодила пуля и высекла искру.