Штурмуя Лапуту - Юрий Павлович Валин

— Вас не поймешь: то говори, то не трещи. Ладно, если серьезно и официально. Насчет моего личного отношения ты, Фунт Лиха, все знаешь. Ты догадливая, и интуиция у тебя даже почувствительнее твоих волшебных пальчиков. Собственно, потому и откровенничаем. Но там, — Лоуд указала неопределенно вперед и вверх, — действительно придется сложно. Столкновение цивилизаций, пусть и не очень гигантских, всегда жестоко и кроваво. Перед нами стоит достойная научно-политическая задача — минимизировать последствия конфликта. Геноцида не будет, это не наш путь…

— С терминами давай попроще, — попросил Укс, — не перегружай.

— Что такое «геноцид», я догадываюсь, — сказала Фунтик. — Прекрасно, что ваше командование настроено разумно. Но есть и вторая сторона. Могу поручиться, она, э-э… они, очень даже не прочь вас это самое… в геноцид вбить. Поскольку истинно безумны, и я знаю о чем говорю. Тут можно с научной точки зрения смотреть, с философской или чисто практической — все равно полное дерьмо получается. Вот ваш Логос взглянет поближе — подтвердит. Крови много прольется. Если учесть, что с вашей стороны тоже такие демоны есть…

Фунтик была очень умной, проницательной и решительной девушкой. Но, как и каждое разумное существо, она не была лишена предрассудков. Особенно вложенных с детства, въевшихся намертво.

— Да отвлекись ты от этого сказочного ужаса, — вздохнула Лоуд. — Ваша Рус-Катя — продукт нацеленной мифологизации, проще говоря — откровенная пропагандистская страшилка. Понятно, сразу поверить в это сложно, да и не нужно. Ты у нас особа недоверчивая, оно и правильно, но если доведется лично встретиться, сама убедишься — всё врут. Ну, почти всё. Взгляни с другой стороны: ты в детстве хранила свои невеликие, но важные финансовые средства под сенью стопы каменной Рус-Кати. И все ведь прошло нормально? Деноминации, хищений, ограблений не наблюдалось?

Фунтик улыбнулась:

— Нет, обошлось. Вообще она мне нравилась. Но каменная-старинная и ожившая Второго Пришествия — большая разница.

— Это уж несомненно. Кстати, Уксик, ты бы был настороже. Вот это «она мне нравилась» подозрительно…

— Уймись, Проф. Давайте к серьезным вещам вернемся, — намекнул Укс.

Вернулись к серьезным темам — планирование и осмысление гипотетических вариантов грядущих событий всегда сложно, а уж в данной ситуации…. Да еще отвлекал паршивый экипаж «Еху», вернее, его хищные взгляды и прозрачные намерения.

Насчет намерений славного экипажа стало понятно еще в первые сутки.

— Ограбят, сожрут и трахнут, — предсказала Лоуд. — В смысле, порядок будет обратный, но вполне очевидный. А со мной опять не определились. Унизительная ситуация! Я им этой оскорбительной нерешительности не прощу!

— Неопределенность — не самое страшное, — заметила Фунтик. — Вот со мной в их планах полная определенность, но это вообще не восхищает.

Да, команда не восхищала. Все пятеро уроженцы одной линзы — все крепкого квадратного телосложения, с длинными руками, сутулые, с повышенной шерстистостью тела. Одинаковые низкие лбы с выдающимися надбровными дугами, тяжелые, крепкие и желтозубые челюсти. Капитан вдвое квадратнее подчиненных, носит черный котелок с кокардой, единственный умеет внятно разговаривать и читать. У подчиненных грамотность, звания и имена отсутствуют за полной ненадобностью, обращение стандартное: «эйтыжоп».

В начале пути Укс несколько удивился — как столь одаренные моряки по Бездне могут ходить и даже больше одного рейса сделать? В пути стало понятно: ходят по нюху, в прямом смысле — вахтенный у штурвала непрерывно принюхивается, крылья широкого носа и торчащая из ноздрей шерсть шевелятся, ловят запахи. Насчет чуткости нюха и памяти на запахи у дикой команды всё было в порядке. В принципе, волосатый Логос им в помощь, мало ли какие способы навигации используются в воздухоплавании, но уж очень незамутненно они на пассажиров реагируют, особенно на Фунтика, и, как не прискорбно, на пилота. Скудная форма матроской одежды физиологической реакции не скрывает. На багаж путешественников тоже реагируют, особенно на съестное. Не удивительно, поскольку сам экипаж «Еху» питается недоваренной толченой свеклой, в которую для питательности добавляют смалец из большой древней бочки.

— Как ученый сугубо прогрессивных взглядов, гуманный и чуждый антропологическим предрассудкам, оставляю индивидам полное право на выбор внешности. Но это же шмондец какой-то! — признала Лоуд. — Особенно по факторам откровенности намерений и состоянию бортового гальюна. Может, пора как-то сгладить это природное недоразумение? Укс, как там по твоей технической линии?

— Да как-то никак, — проворчал пилот.

В двигательный отсек Укса попросту не пускали. Стоило заглянуть, как дежурный «моторист» с рычанием заслонял люк широкой амулетно-волосатой грудью. Амулеты зловеще стучали птичьими косточками и грубо пробитыми монетами, рычания и попытки толкнуть не оставляли сомнений — рассмотреть двигатель не позволят. Вряд ли в отсеке стояло что-то особо хитроумное и сложное, видимо, какой-то простой, но оригинальный двигатель капельного типа. Но оставались некоторые сомнения: до сих пор пилоту с подобными устройствами сталкиваться не доводилось, возможны какие-то тонкости в управлении, рисковать не хотелось. С другой стороны, алчные взгляды команды и состояние гальюна становились попросту невыносимы.

Гальюн, да… Профессор пыталась занести описание этого адского отсека в экспедиционный журнал, но не рискнула. Даже в научной документации обязаны сохраняться определенные границы приличий.

…— Судьба предыдущего экипажа печальна и понятна, — размышляла Профессор. — Эти засранцы захватили борт, заставили показать, как управлять машиной, и безжалостно дожрали прежних бедняг. Но как вот эти… шмондюковые шмондюки умудряются поддерживать судно на ходу, да еще брать фрахты? Прямо мистика какая-то.

— У волосатых есть привычка всё тщательно копировать, — сказала Фунтик. — Они чужие действия точно как запахи запоминают и воспроизводят. Тот, который тощий, садится и начинает ногтем на борту карябать, вот как ты в блокноте.

— Правда? Я даже не замечала. Ты, Фунт Лиха, очень наблюдательная. Из тебя получится образцовый младший научный сотрудник.

— Разве что самый младший, — с некоторой горечью признала девушка. — Я примерно и пишу как тощий — когтем. И вообще склонна к тупому копированию.

— Все мы начинали с этой простой ноты. Ты готова развиваться, а это главное! Давай я тебе немножко расскажу о сравнительной практической ихтиологии, это весьма увлекательно. А потом вы скучным чистописанием займетесь…

Чистописанием заниматься было приятно. Укс демонстрировал правильный наклон знаков, гармоничную высоту заглавных букв, расстояние между строк, сам не без труда вспоминая полузабытые уроки каллиграфии. Фунтик повторяла, отрабатывала, учитывая точность ее руки, можно было не сомневаться — почерк установится идеальным.

Мешали занятиям два обстоятельства: экономия бумаги и