Песнь крови - Энтони Райан

– Он вас отпустил?!

– Да. Я и сам сильно удивился.

– А он не сказал почему?

– Да он вообще почти ничего не сказал. Я пролежал связанным всю ночь, а он сидел у костра и напивался до бесчувствия. Через некоторое время я потерял сознание – он меня довольно-таки сильно избил. А поутру, когда я очнулся, мои путы исчезли, и сам Макрил ушел.

Ваэлин вспомнил слезы, блестевшие в глазах Макрила. «Может, он все-таки лучше, чем я о нем думаю…»

– Я видел твой сегодняшний бой, – сказал ему Эрлин.

Ваэлин почувствовал, как затылок заныл сильнее прежнего.

– Вы, должно быть, богаты, раз смогли купить билет.

– Отнюдь. В Круг можно пробраться путем, о котором мало кто знает: проходом под стеной, из которого открывается отличный вид на арену.

Молчание все тянулось. Ваэлину не хотелось обсуждать свое испытание, к тому же его сильно тревожило ощущение, что его вот-вот снова стошнит.

– Вы говорили, что хотите мне что-то сказать, – заметил он, в основном в надежде, что разговор поможет ему отвлечься от нарастающей тошноты.

– У одного из людей, которых ты убил, была жена.

– Знаю. Он мне сказал.

Ваэлин взглянул на Эрлина и обнаружил, что тот смотрит на него очень пристально.

– Вы его знали?

– Мало. В основном я общался с его женой. Она помогала мне раньше. Можно считать, что мы с ней друзья.

– Она из отрицателей?

– С твоей точки зрения – да. Сама она зовет себя «ищущей».

– И ее муж тоже разделял эти… верования?

– О нет! Его звали Урлиан Джурал. Некогда его звали братом Урлианом. Он был, как и ты, братом Шестого ордена, но ушел оттуда ради Иллии, своей жены.

«Тогда неудивительно, что он так хорошо сражался!»

– Я принял его за солдата.

– Уйдя из ордена, он сделался кораблестроителем, стал уважаемым человеком, у него была своя верфь, он строил баржи – говорят, лучшие на реке.

Ваэлин грустно покачал головой. «Послужил, называется, Вере: убил ни в чем не повинного корабела!»

– А как он попал на арену? Я же знаю, что он не был убийцей.

– Это случилось во время мятежей. Местные пронюхали про то, что Иллия иной веры, как именно – понятия не имею. Может, сынишка ее проболтался за игрой, дети такие доверчивые. Ну и за ней пришли, десять мужиков с веревкой. Урлиан двоих убил, еще троих ранил, остальные сбежали, но вернулись с городской стражей. Урлиана задавили числом и отвели в Черную Твердыню, и жену его тоже.

– А сына?

– Сын спрятался по приказу отца, когда началась драка. Он теперь в безопасности. У моих друзей.

– Но если Урлиан защищал жену, какое же это убийство? Суд не мог этого не учесть.

– Разумеется. Но у судьи были богатые друзья, которые воспользовались удобным случаем. Ты знал, что против тебя в этом испытании почти никто не ставил? У тебя были слишком высокие шансы. Если выпустить на арену Урлиана, это позволило бы их уравнять. И ему сделали предложение: признать себя преступником и быть избранным для испытания. Устроить это было несложно: твои мастера не могли не оценить его умения. Если бы он убил тебя, он и его жена получили бы свободу.

Ваэлин обнаружил, что полностью протрезвел. Тошнота развеялась, вытесненная холодной, неукротимой решимостью.

– Его жена по-прежнему в Черной Твердыне?

– Да. Теперь она, должно быть, уже знает о судьбе мужа. Боюсь подумать, на что может толкнуть ее горе.

– А имена этого судьи и его богатых друзей вам известны?

– А если я тебе их скажу, что ты станешь делать?

Ваэлин устремил на него холодный пристальный взгляд.

– Убью их всех. Вы ведь на это рассчитывали? Толкнуть меня на путь мести. Хорошо, я согласен. Просто сообщите мне имена.

– Ваэлин, ты меня не понял. Мести я не хочу. В любом случае, всех их тебе и не убить. У богатых людей из знатных семей много защитников и охранников. Одного ты, может, и убьешь, но не всех. Тебя зарубят, а Иллия по-прежнему будет ждать своей судьбы в Черной Твердыне.

– Зачем тогда было мне об этом рассказывать, раз сделать я ничего не могу?

– Ты можешь выступить в ее защиту. Твое слово дорогого стоит. Если бы ты пошел к своему аспекту и объяснил…

– Она отрицательница. Они не станут ей помогать, пока она не отречется от своей ереси.

– Этого она не сделает. Она привязана душой к своим верованиям куда сильнее, чем ты можешь себе представить. Сомневаюсь, что она могла бы отречься от них, даже если бы хотела. Но я знаю, что ваш аспект, Ваэлин, человек сострадательный, и он выступит в ее защиту.

– Даже если и так, со времени последнего конклава Черная Твердыня уже не охраняется Шестым орденом. Она попала в руки Четвертого. Я встречался с аспектом Тендрисом – он не станет помогать нераскаянному отрицателю.

Ваэлин отвернулся к реке. Грудь его терзали гнев и беспомощность, перед мысленным взором вновь и вновь всплывало бледное лицо Урлиана, просящего за свою жену.

– Так, значит, ты ничего сделать не можешь? – спросил Эрлин. В его голосе звучала безнадежность. Ваэлин понял, что Эрлин решился встретиться с ним в порыве отчаяния и сильно рисковал при этом.

– Придя сюда, вы проявили большое доверие ко мне, – сказал Ваэлин. – Спасибо.

– Я прожил достаточно долго, чтобы уметь видеть в людских сердцах.

Эрлин отступил от реки, протянул руку Ваэлину.

– Извини, что взвалил на тебя эту ношу. Отныне я больше не потревожу тебя.

– По мере того, как я становлюсь старше, я все больше убеждаюсь, что знание правды лишним не бывает. Это не ноша, а дар.

Ваэлин пожал протянутую руку.

– Назовите мне имена.

– Я не стану открывать тебе путь, ведущий к твоей собственной смерти.

– Этого не будет. Доверьтесь мне. Я кое-что придумал.

Глава десятая

Он выбрал ворота в восточной стене, рассчитав, что там будет меньше всего народу. Невзирая на поздний час, главные ворота дворца охранялись слишком бдительно, и слишком много уст готовы будут поведать о том, как Ваэлин Аль-Сорна явился требовать аудиенции у короля.

– Вали отсюда, парень, – сказал ему сержант на воротах, не давая себе труда выйти из караулки. – Иди проспись!

Ваэлин сообразил, что от него, должно быть, разит, как из пивной бочки.

– Мое имя – брат Ваэлин Аль-Сорна из Шестого ордена, – сказал он так надменно, как будто имел полное право тут находиться. – Я прошу аудиенции у короля Януса.

– О Вера! – безнадежно выдохнул сержант. Он вышел из караулки и свирепо уставился на Ваэлина. – Знаешь ли ты, что человека, назвавшегося офицеру королевской стражи чужим именем, могут и высечь?