Сибирский эндшпиль - Джеймс Хоган

- И что ты об этом думаешь? - шепнул Рашаззи.

Мак-Кейн еще раз заглянул в щелку и покачал головой.

- Я не знаю, что думать. Но похоже, что они ждут гостей. Это значит, что следующий блок будет наш. Нам придется заделывать отверстие в потолке.

- Нет проблем. Я его так сделаю, что обнаружат, только если будут специально искать.

- А пока мы здесь, я хочу снять план, - прошептал Мак-Кейн. - И когда мы будем резать еще один проход вниз, не здесь, а где-нибудь в другом месте, я хочу быть уверенным, что мы не попадем кому-то в потолок.

- Один из обслуживающих туннелей, может быть... или сквозь склад?

- Да.

Мак-Кейн закрыл дверь и повернулся к Рашаззи.

- Это будет просто, - согласился Рашаззи. - Но зачем? Чего ты добьешься, проникнув сюда?

- Похоже, что здесь будут помещать гражданских. Другими словами, это место будет соединяться со всей остальной колонией.

- Ну да. Грузовик как-то сюда попал.

Мак-Кейн кивнул.

- Вот именно. И если мы должны были выйти наружу, чтобы собирать ложную информацию об этих системах оружия, то русские знают и о нашем выходе из Замка по системе перевозки.

Он показал большим пальцем через плечо на дверь.

- Так вот, может быть, это будет выход, о котором они не догадываются.

44

Заместитель директора РУМО очень редко принимал участие в заседаниях национального совета безопасности, обычно проходивших в Вашингтоне, в старом здании управления. Как, впрочем, и директор РУМО, потому что обычно все вопросы разведки освещал директор ЦРУ, который и представлял новости и рекомендации всех отделов. Но на это заседание Бордена все-таки вызвали, потому что вопрос связи с "Терешковой" был слишком важным. А Борден привез с собой Фоледу, чтобы тот сам высказал свои сомнения. Про себя Фоледа подумал, что уход Бордена в сторону ничем не обоснован, учитывая то, как Фоледа поддерживал его раньше - но таковы уж эти политики. А со своей стороны он решил, что ситуация позволяет ему высказать свое мнение, не делая скидок на чью-то чувствительность.

Президент Уоррен Остин указал на рапорт с подколотыми сообщениями по линии Пьедестал-Подсолнух, лежащий перед ним на столе. Это было новое кодовое обозначение цепочки связи от Фоледы, через Таксиста до советской космической станции.

- И что, сюда входят все наши данные о системах оружия, которые были получены? От Волшебника и остальных?

- Основные, те, которые мы указали, - ответил Борден. - И по всем из них наши люди получили отрицательный результат. То, что они обнаружили, во всех случаях точно соответствует опубликованной советской информации.

- Мда, если это попадет в печать, мы опять будем выглядеть, как идиоты, - проворчал президент. Борден заерзал в кресле. Да, сегодня РУМО снова не будет фаворитом президента.

На дальнем конце стола поднял голову председатель комитета начальников штабов, генерал Томас Снелл.

- Один вопрос. Наверное мы знаем только одно - что эта информация поступает в нашу сеть от Таксиста из Сибири. А насколько мы можем быть уверены в том, что он действительно получает ее оттуда, откуда он утверждает? Не может ли быть так, что русские управляют всей этой операцией?

- По кодам подтверждения мы знаем, что информация исходит от наших агентов.

- Да, но и раньше бывало, что агентов перевербовывали.

- Действительно, - согласился Фрэнк Коллинз, директор ЦРУ. - Но кроме этого, АНБ перехватывает передачи по линии Синька-Типи, которые соответствуют каждому из сообщений Подсолнух. Так что у нас есть подтверждение, что передачи идут с Русалки.

Собственно говоря, им больше не было необходимости в передачах Таксиста из Сибири, поскольку АНБ могло перехватывать сигналы, идущие к нему с Русалки, еще до того, как он переправит их на Запад. Но открывать это Таксисту не стоило.

Президент, а за ним и все остальные посмотрели на Фоледу с выражением ну-давай-послушаем-что-ты-там-скажешь? Борден просто опустил глаза.

Фоледа ответил президенту прямым взглядом.

- Я не доверяю передачам Подсолнух. Наш агент, ведущий операцию Пьедестал, носит кодовое имя Пономарь. Пономарь - опытный оперативный работник, которого я лично знаю многие годы, его суждениям я доверяю, и его надежность я не ставлю под сомнение. Но все сообщения от Пономаря, которые мы получили, нейтральны и не относятся ни к каким конкретным объектам. Сообщения, касающиеся оружия, исходят от Панголины технического помощника, работающего на наш отдел постольку поскольку. Я предлагаю считать все материалы Подсолнух, не заверенные Пономарем, не заслуживающим доверия.

Это было из ряда вон выходящим. Борден тяжело вздохнул.

Министр обороны Роберт Уль поднял руку.

- Мы должны принять во внимание... они там находятся в тюрьме. Я не знаю, что там за условия, но не кажется ли разумным допустить, что Пономарь не всегда может выходить на связь лично. У них может быть достаточно проблем, даже чтобы связаться друг с другом. И вполне возможно, Панголина делает все, что только возможно в этих обстоятельствах.

Коллинз пожал плечами.

- В это можно поверить.

Сидящий рядом с ним госсекретарь Майерс кивнул в знак согласия.

- Предложение отклонено, - решил президент. Он потянулся к лежащей перед ним папке.

- Я еще не кончил, господин президент, - снова заговорил Фоледа.

- Заткнись, Берн, - зашипел Борден. - Это заседание СНБ, здесь существует определенный протокол...

- Можешь мне этого не объяснять, - шепнул Фоледа в ответ. - Я ведь здесь именно поэтому.

- Да, продолжайте, мистер Фоледа, - вмешался президент.

- Из многочисленных источников мы продолжаем получать сообщения об угрожающем развитии событий в странах советского блока. В море вышло беспрецедентное количество боевых кораблей. На всех диапазонах военные линии связи перегружены, - Фоледа указал на папку. - Вчера пришло новое сообщение - месяц назад советские консервные заводы перешли на трехсменный график. Все это можно истолковать, как враждебные намерения. В такой обстановке мы не можем отбрасывать сомнений относительно надежности материалов Подсолнух. Я повторяю мое предыдущее предложение. Кроме того, я рекомендую, чтобы мы объявили в вооруженных силах состояние боевой готовности до тех пор, пока Русалка не будет открыта для международной инспекции и проверена.

Госсекретарь закачался в своем кресле, непрерывно перебирая лежащие перед ним бумаги.

Послушайте, мы понимаем, что подозрительность - это ваша задача, но на этот раз, мне кажется, это заходит слишком далеко. В течение многих лет мы ждали такого прорыва, чтобы ослабить напряженность. И я готов спорить, что такой момент наступает. Я думаю, что мы не должны упускать его.