Меровинги. Король Австразии - Ольга Крючкова

Стоило Мундериху отворить массивную дверь, как от стены тотчас отделился невысокий крепкий мужчина, облаченный в кожаный, видавший виды нагрудник.

– Что привело тебя сюда, франк?

Непрошеный гость, разглядев в руке крепыша меч, поспешил объясниться:

– Я остгот. И не имею с франками ничего общего.

– Это хорошо… А то они заполонили весь город, проходу никому не дают… – проворчал страж.

– Мне необходимо встретиться с главой Фрейбурга, – сказал Мундерих и вручил стражнику серебряную монету.

Тот вмиг оживился.

– Сразу видно, что ты давно не бывал в наших краях… Увы, с приходом франков здесь все изменилось, и не в лучшую сторону. Они, кстати, чуть не убили моего господина, он чудом остался жив… – пояснил ставший словоохотливым страж.

– Так проводи меня к нему. Я по делу.

…Вскоре Мундерих уже стоял перед сидевшим за большим столом бывшим главой Фрейбурга.

– Ты хотел меня видеть, остгот? – хозяин смерил гостя тяжелым взглядом.

– Да. Я пришел просить твоей помощи.

– Что я теперь могу?! – помрачнел тот. – Ныне городом заправляют франки. Тебе надо к ним на поклон идти. Только не забудь прихватить щедрые дары, иначе ничего не добьешься.

– Мне нужен именно ты. Ведь до франков ты правил этим городом?

– Я… – признался хозяин со вздохом. – Но теперь город со всеми окрестностями и жителями принадлежит короне Австразии.

– А разве ты не хочешь вернуться под длань короля Тюрингии? – спросил Мундерих, выкладывая перед ним на стол золотой перстень с орлом.

Хозяин сгреб перстень со стола и поднес к глазам.

– Королевский знак… – растерянно пробормотал он, и взгляд его потеплел. – Ты – королевский посланник?

Мундерих кивнул.

– Так ты поможешь освободить город от франков?

Хозяин приосанился.

– Я ненавижу их! Житья от них не стало! Они ограбили всех зажиточных горожан, в том числе и меня! Говори, что надо делать!

– Убить стражников, охраняющих городские ворота ночью…

– И отворить их людям короля Герменфреда?

– Ты похвально догадлив.

– Я сделаю все, что поможет нам избавиться от волосатых франков! – заверил хозяин.

– У тебя есть верные люди?

Бывший глава города, поглаживая рыжеватую бороду, ненадолго задумался.

– Найду, – объявил он решительно.

…Через два дня воины Амалафреда ворвались глубокой ночью в город, ворота которого были загодя открыты горожанами. Франкский гарнизон был полностью уничтожен.

Аудовера, узнав о событиях во Фрейбурге, укорила супруга:

– Ты поступил опрометчиво, Герменфред! Гертруда еще не успела укрепиться в Реймсе – она до сих пор пребывает в Меце, по-прежнему оставаясь в роли наложницы.

– Ты судишь о том, в чем ничего не смыслишь! – вспылил венценосный супруг. – Если я буду раздавать свои земли налево и направо, учитывая сложность матримониальных отношений, сложившихся между соседними королевствами, то в итоге лишусь всего и останусь безземельным королем!

Аудовера, собственно, всегда считала своего мужа недальновидным правителем, просто прежде предпочитала не говорить ему об этом в глаза. На сей же раз не удержалась:

– Не забывай, дорогой, что у Теодориха есть еще два брата, Хлотарь и Хильдеберт. Причем Хлотарь наплодил уже столько сыновей, что после его смерти Суассонское королевство превратится в сплошные заплатки! Уж он-то точно не откажет Теодориху в объединении, дабы покорить Тюрингию. Что ты тогда будешь делать? Рассчитывать на помощь Теодориха Великого уже не имеет смысла: он и сам едва успевает отбиваться от лангобардов…

В конце зимы, после уже трехмесячного пребывания в Меце, Теодорих узнал, что оставленный им во Фрейбурге гарнизон уничтожен людьми Герменфреда. В живых осталось не более десятка франкских воинов.

Именно от них-то Теодорих и узнал, что тюринги напали на Фрейбург под покровом ночи, причем, скорее всего, сговорившись предварительно с горожанами, которые как раз и перебили сначала стражу, а затем отворили ворота. Тюринги же, беспрепятственно войдя в город, устроили там настоящую резню…

Франкские воины, которым посчастливилось спастись, пребывали на тот момент в одном из окрестных селений, забавляясь любовными играми с местными красотками. Завидев всполохи пожара, они, конечно же, поспешили в город, но, увы, прибыли слишком поздно: расправа над соотечественниками уже свершилась…

Теодорих пришел в ярость.

– Все ясно: король Тюрингии и не собирался выполнять данное мне обещание! Так что переход Фрейбурга под мою власть – всего лишь мои призрачные мечты! Что ж, значит, назревает новая война…

Один из мудрых букелариев посоветовал однако королю не спешить с военными действиями. По его мнению, лучше было направить в Бёблинген доверенного человека, дабы тот смог убедить Герменфреда выполнить все-таки свои обязательства перед королем Австразии.

Теодорих решил прислушаться к совету букелария.

«Кого же мне отправить в Бёблинген? Жаль, что мой верный советник уже покинул наш бренный мир… Он-то наверняка сумел бы найти нужные доводы для усмирения гордыни Герменфреда», – размышлял Теодорих, лежа рядом с Гертрудой, но совершенно уже не обращая на нее внимания.

Понимая состояние господина, она решила не докучать ему ласками. Напротив, завела разговор.

– Мец – небольшой городок, – начала девушка издалека. – Здесь ничего невозможно утаить…

Отвлекшись от безрадостных мыслей, Теодорих взглянул на наложницу.

– Что ты хочешь этим сказать?

– То, что мне тоже известно уже о недостойном поведении моего отца. Мне очень жаль твоих людей, поверь…

Гертруда прижалась к груди Теодориха, и он ласково погладил ее по роскошным каштановым волосам.

– Ты не должна чувствовать себя виноватой. Поскольку ты принадлежишь мне, то к Тюрингии никакого отношения более не имеешь…

– Значит, теперь ты пойдешь войной на Тюрингию? – спросила Гертруда. Не дождавшись ответа, она приподнялась на локте, заглянула Теодориху в глаза и взмолилась: – Умоляю, пощади тюрингов! По вине моего отца погибнут ни в чем не повинные люди! Твои воины разорят и сожгут их селения и города! Я знаю, насколько ты беспощаден к врагам…

– А что мне остается делать? Твой отец поступил подло. Мало того, что нарушил договор, так еще и предательски убил моих людей.

Гертруда заплакала.

– Позволь мне самой отправиться в Бёблинген к отцу, – проговорила она сквозь слезы. – Я постараюсь убедить его отказаться от Фрейбурга.

Теодорих растерялся: он не ожидал от юной наложницы подобной решительности. Поэтому мягко пояснил:

– Ты – женщина. А переговоры – дело мужское.