Четвертый год - Артем Каменистый

Остановившись возле Монаха, Дубин, наконец, увидел противника — толпа раксов водопадом скатывалась в овраг, исчезая в кустарнике. Листва уже опала, но заросли слишком густые. Разглядеть их там невозможно — только по колыханию растительности можно понять, что они двигаются к ограждению. Завидев, что там и триллов хватает, Дубин предостерегающе заорал:

— Ребята, не зевайте! Дротиков берегитесь!

Запыхавшиеся ребята не отвечали — сопели молча, вручную передвигая тяжелые пушки. Сегодня им поработать пришлось как никогда: вечером упадут без всяких дротиков — будут спать как убитые.

Если выживут…

— Наводите к оврагу, да покруче — чтобы вдоль него картечь летела. Побольше зацепить надо. Готовы? Огонь!

Картечь будто косой срезала хайтов вместе с кустами — снизу дружно взревели от ярости и боли сотни нечеловеческих глоток. Скольких врагов накрыло не понять, да и растительность мешает эффективной стрельбе, но одно ясно — потери противник понес. Как бы в ответ из зарослей полетели дротики — теперь уже заорали защитники лагеря. К счастью, под батареей триллы не лазили, и артиллеристы могли работать без риска.

И они работали — стреляли с дивной скоростью. Все же опыт великая вещь — одного серьезного боя хватило, чтобы выдрессировать расчеты. Все предыдущие тренировки ничего не значили — бой это бой. Едва пушка останавливалась после выстрела, как в дымящийся ствол лез толстый банник. Быстрее, быстрее — вычистить нагар и тлеющие остатки мешочков. Идеальной чистоты не требуется — главное чтобы не забилось затравочное отверстие, и не вспыхнул порох при заряжании. Банник разворачивают другой стороной, пропихивают им картуз — мешок с порохом. Жестяные уголки, прибитые к баннику, вспарывают ткань, со стороны затравки это делают тонким граненым штырем. Дальше забить увесистый пыж — надежно забить, с силой, прессуя заряд. Теперь немного пороха подсыпать, пока заряжают контейнер с картечью — плоский цилиндр из бересты и холста. Теперь навести пушку вдоль оврага, и поднести огонек, тлеющий на конце фитиля. Подождать, пока орудие не остановится после выстрела, и все начать сначала. Работа адская — едкие пороховые газы заставляют кашлять, колеса орудий увязают в грязи, ворочать тяжеленные пушки и без этого нелегко. Стволы чуть ли не докрасна раскаляются, их обкладывают мокрыми тряпками, но помогает мало.

Держа овраг под плотным обстрелом, Дубин не обращал внимания на происходящее вокруг. Нечего тратить время — надо выполнять свою работу. Об остальном пусть другие заботятся. Неладное он почуял, лишь когда потерял первого бойца — дротик, прилетев из облака порохового дыма, угодил заряжающему в спину, чуть выше лопатки. Кожаный доспех не спас — побледнев, раненый сполз на землю.

Обернувшись, Дубин понял — дело плохо. Хайты давили теперь еще и севера, оборону на две стороны защитники не держали. Триллы уже паслись среди заграждений, без помех обстреливая весь лагерь.

Понимая, что если не отступить организованно, то через пару минут придется тупо драпать, Дубин заорал:

— Ребята, кончай огонь! Все сюда! Оттаскиваем пушки! К Фреоне отходим!

Мимо пронесся Монах, прокричав то же самое:

— Отходим к Фреоне! Шевелитесь! Дубин, держитесь, сейчас я восточников на них пущу. Главное выберитесь из лагеря, там уже раксы бегают!

Бойцы потащили пушки назад. Потащили быстро, не жалея себя — падая в грязь, упираясь с завязнувшие колеса плечами, получая дротики со всех сторон. Кучка растерявшихся восточников, реагируя на крики Дубина как на хоть какое-то руководство, кинулась помогать, прикрывать артиллеристов своими щитами.

С треском отлетело колесо, утонуло в грязи. Орудие завалилось на бок, переломив голень зазевавшемуся восточнику. Перекрикивая вой раненого, Дубин заорал:

— Бросайте ее на хрен! Вытягивайте остальные!

Ну в самом деле — не на руках же теперь ее нести?

Второй раз за этот день батарее пришлось преодолевать западную ограду лагеря. Ребята привычно расшатали колья, выдернули, отбросили в сторону. Одна пушка завязла в рыхлой глине низенького вала, к ней кинулись все кто мог, протащили вперед. Позади взревели — десяток раксов прорвавшись через защитников пробежал мимо батареи. На пушки, к счастью не обратили внимания — тупые гориллы неслись четко к центру лагеря. Наверное, думали, что среди шатров и палаток добыча будет получше.

К Дубину подскочил Круг — узнать его можно было лишь по кольчуге и приметному поясу с медной пряжкой. Мэр, славящийся своей аккуратностью и чистоплотностью, на себя похож не был — в грязи с ног до макушки, шлем разбит, из пробоины виднеется разорванное ухо, кровь стекает по щекам и густо струится из обрубков, оставшихся от пары пальцев.

— Дубин, нам конец! Они нас смяли! Их дохрена!

— Круг не ори! Давай, пошли с нами! Еще не все потеряно!

В отличие от запаниковавшего мэра, Дубин видел, что до полного разгрома далеко. Первые хайты, просочившиеся в лагерь, вызвали волну паники, и большая часть бойцов кинулась к Фреоне. Оставшиеся сейчас метались как птицы в клетке, не зная куда бежать. Вот таким, потерявшим голову от страха, точно хана, а остальные еще побарахтаются. Главное, успеть выстроить шеренги стрелков на перешейке перед мысом — там уж точно не окружат.

Мимо пронеслись первый всадники — Монах не подвел, кинул конницу восточников в бой. С пехотой рыцари воевать умеют, и теперь хайтам будет чем заняться. Теперь главное успеть крепко встать на ноги на том мысу.

Эх — почему сразу туда не пошли? Теперь, после этой лавины хайтов, пара крейсеров уже не казалась такой уж страшной вещью.

«Находка» удирала от крейсера. Самое маленькой суденышко флотилии пустили дразнить гигантов вполне сознательно — по такой скорлупке попасть труднее. Рулевой клот делал почти невозможное — кораблик чуть ли не плясал, уворачиваясь от снарядов. К счастью, сейчас в него била лишь одна носовая пушка, раз из четырех подбить не смогли, но из одной и подавно не подобьют.

«Арго» и «Варяг» стояли вдалеке, у самой середины реки. Команды, высыпав на палубу, напряженно следили за ходом боя. Бум даже ставки пытался заключать на успех атаки. Издалека казалось, что этот «выпад Моськи против слона» закончится после первого же залпа «слонов». Но нет — дальнобойные пушки били лишь в воду, хотя иной раз и в опасной близости от «Находки». Паук, подведя судно на полтораста метров к первому крейсеру, разрядил в него носовую баллисту, а затем с разворота пульнул из пары пушечек ядрами. Особого ущерба, естественно, не нанес. Но хайты обиделись.

Очень обиделись.