Четвертый год - Артем Каменистый

Ваксы дружно завыли, заревели, завопили что-то предельно обидное для врага, замахали секирами, потом бодренько бросились вслед за конницей.

Макс, накладывая на тетиву стрелу, приказал:

— Идем к перешейку. Попробуем соединиться с нашими. Двигаемся напрямик к берегу, а там вдоль обрыва пройдем. Ребята — перезаряжайте мушкеты быстро, очень быстро. Иначе хана нам.

Отряд вышел из рощи, первая группа дала залп, расчищая дорогу к береговому обрыву. Хайты уже привыкли к огнестрельному оружию, и даже попытки не сделали контратаковать — помчались прочь. Там, вдалеке, соберутся ордой, и задавят числом.

Второй залп сделали уже у края обрыва, вдоль него, пошли к перешейку по трупам врагов — картечь здесь скосила несколько десятков хайтов. Из порохового ада, дымящегося на линии обороны армии, вынеслось несколько амбалов — бочкообразные великаны были изранены, они не атаковали, просто отступали и нарвались на людей случайно. Без разницы — новый залп, и новые трупы.

— Вперед ребята, недалеко уже осталось! Эй, там, на мысу!!! Не стреляйте!!! Свои мы!!!

Как бы отвечая на крики, в дыму засверкали вспышки выстрелов, рядом кто-то заорал, получив картечину в щеку — хоть и далековато улетела, но мясо сорвала.

— Суки! Да что же они творят! Мы же свои! Стоять всем! Здесь встанем, сзади нас не обойти! Огонь по этой толпе!

Мушкетеры послушно воткнули подставки, вразнобой загремели выстрелы. Целится не надо — бей вдоль пустоши, хайты почти всюду. Боже, как же их много. Стоп — уже не только хайты, вон, рыжие морды воинов Мура, да и всадники рядом носятся.

— Смотрите куда бьете! Своих не зацепите!

Макс с тревогой смотрел, как согласованно, дружно откатываются враги. Сейчас соберутся в ораву, и ударят. На голом обрыве не устоять — тут не мушкеты, тут пулеметы нужны. Эх, холодна по-осени вода во Фреоне, а искупаться, похоже, придется…

Но нет, хайты почему-то медлили, не атаковали. Так и продолжали откатываться. И тут Макс понял — это не перегруппировка. Вся орда врага дружно топала на север. Это отступление — просто не выдержали они. То ли потери их доконали, то ли неожиданная атака с тыла, но додавили их люди наконец-то — бежит Хайтана.

Коннице раздолье — головорезы Октуса работают будто мясорубки. Нет ничего приятнее, чем рубить убегающих. Ваксы от них не отстают, бьют по спинам и затылкам с такой силой, будто хотят секиры переломать. А вот мушкетерам плохо: не догнать им врага — попробуй побегай с такой трубой на плече.

Все — закончился бой для мушкетеров.

Ветер унес от перешейка остатки дыма — там больше не стреляли. Подняв руки, Макс заорал:

— Эй! Все! Победа! Не стреляйте, мы идем к вам!

Переступая по трупам, а кое-где и шагая прямо по ним, люди двинулись к мысу. Навстречу, из-за жалких баррикад, выходили восточники, северяне и южане. Макс понял, что его не обманули всадники — очевидно и вправду союз заключили, раз вместе сражались.

Дубин издалека взмахом руки поприветствовал товарища:

— Здорово Макс. Рад, что ты жив.

— Я этому тоже рад.

— А где Кабан?

— Ранен он, в лесу его спрятали.

— Плохо.

— Слушай, Дубина, как ты думаешь, меня назад, к Измаилу, пустят сейчас? Там в лесу у нас народ остался гражданский, плюс раненые. Ну и запасы там кое-какие — жратва и порох.

— За порохом пустят. Порох нужен — этих тварей же надо догонять и добивать. У нас его почти не осталось. Сейчас вон, Олегу сигналят, чтобы к берегу подошел, перекинул корабельные запасы. Порох тут тоннами уходит, при таких делах.

— Ясно. Значит отпустят. Дубина, а у тебя случайно каких-нибудь бус не завалялось? Олег с юга привозил целый ящик, стеклянных.

— Макс, я не педик, мне бусы не нужны. А тебе они зачем?

— Да так… кое-кому подарил бы… Порадовал бы…

— Надеюсь, не Кабану…

Монах подошел бесшумно, пешком, спокойно поинтересовался:

— Я вам не помешал? Здравствуйте, Максим, рад, что вы снова с нами. У вас порох еще остался?

— Немного есть, и еще запасы в лесу оставили.

— Это хорошо. Передайте своих людей Дубину, и доставьте эти запасы. Мы сейчас на север выступим, все кто в состоянии, пойдут гнать хайтов. Надо их добить, пока в себя не пришли.

— Хорошо. Я тогда десяток кшаргов с собой возьму. И еще: мне перед уходом надо с Олегом переговорить, вон, «Варяг» к берегу походит.

— Если это срочно, переговорите. И потом быстрее за порохом. Кстати, кшаргов своих на разгрузку корабля поставьте, снимем с него все что можно — наш лагерь хайты сожгли, ничего не осталось. Хоть навесы из парусов для раненых сделаем. Максим, проследите, чтобы разгрузка прошла быстро — «Варягу» надо перезарядить торпедный аппарат, и снова в бой. Где-то тут остался последний крейсер. Не стойте столбом — идите. Там, левее, по промоине можно вниз спуститься. Правда, не знаю, как потом подниметесь — придумаете что-нибудь.

Макс позвал кшаргов, пошел к обрыву. Охотник был доволен — диктатор не стал уточнять, для чего ему так срочно понадобился Олег. Да и не Олег Максу нужен — ему нужна его неразлучная жена. Аня барахольщица известная — уж у нее-то бусы должны быть точно, и жалеть она их не станет. Он, потом, по зиме, пару шкурок горностая ей взамен подарит.

Может, через полчаса, когда схлынет боевой стресс, он будет смеяться над самим собой — нашел время о побрякушках думать. Но сейчас в голове почти идеальная пустота — лишь мысль о бусах покоя не дает.

А кому подарить бусы, это уж дело Макса. Главное до поляны добраться.

Примечания

1

Ханка — опий-сырец, подсушенный сок коробочек опиумного мака (жаргонизм).

2

Шала — сухие измельченные листья индийской конопли.

3

План — смесь смолы и пыльцы индийской конопли.

4

game over — игра окончена (англ.)