Гибель советской империи глазами последнего председателя Госплана СССР - Владимир Иванович Щербаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это был мощный удар по авторитету правительства и союзного Центра. После него нам было уже не выжить. Единственное чем смог ответить Совмин СССР, – увеличили в пять раз штрафы за простой вагонов. Но разве это ответ??
В те трудные дни я воспользовался служебным положением и “выбил“ по неоднократной личной просьбе генерального директора Владимира Каданникова для родного коллектива АвтоВАЗа эшелон с мясом. Чтобы избежать случайностей В. Каданников договорился со студентами, что они возьмут на себя разгрузку вагонов. И вот на путях одного из тупиков (недалеко от Пензы) некие люди сделали сопровождающим груз настойчивое и очень жёсткое предложение получить оплату за сопровождение и разгрузку “прямо сейчас и уматывать в любом направлении”, от которого те не смогли отказаться. Эшелон был оставлен стоять в тупике, его не разгрузили. Просто мясо попало к адресату, когда было уже поздно, как в фильме "Броненосец “Потёмкин”. Лучше бы вообще не получили».
На этом фоне М. С. Горбачёв, чтобы повысить свой рейтинг, стал откровенно «сливать» своё правительство.
Реформа цен
Рыночное ценообразование основывается на взаимодействии спроса и предложения. Сегодня бывшие граждане СССР уже привыкли к прямой зависимости – чем выше спрос, тем выше цена, – и с ностальгией вспоминают советские «три рубля – ведро» или «огород вспахать – бутылка».
Щербаков В. И.: «И людям, далёким от экономики, отнюдь не кажется странным, что в Советском Союзе при хроническом дефиците всего и огромных очередях за всем, цены в рознице всегда отличались невероятной демократичностью. И, что немаловажно, они были стабильны и долгие годы оставались одними и теми же, что даже школьнику в наше время себе представить совершенно невозможно.
Помните, как у Высоцкого: “Было время, и цены снижали, и текли куда надо каналы, и в конце куда надо впадали…” Потому что если уж государство держало государственную собственность для себя, жёстко контролировало производство и распределение почти всех товаров, проводило политику сохранения “доступных цен”, что в переводе на язык практической экономики означало “сохранение дешёвой стоимости рабочей силы, низкую стоимость труда”, то оно административно держало и цены. Три рубля, к примеру, стоило “ведро” 76-го бензина. Но так было уже в 1989 году, когда цены подняли почти в два раза, а ранее, начиная с 1969 (!) года, АИ-76 стоил дешевле газировки – 75 копеек за 10 литров (цена указывалась не за литр, потому как механические бензоколонки тогда имели градацию счётчиков в 5 литров).
Ценообразование – один из ключевых факторов рыночной экономики. Несчётное количество раз правительство Н.И. Рыжкова убеждало политическое руководство страны и лично М. С. Горбачёва в том, что нельзя входить в рынок, “если цена товара не отражает его стоимость”. Даже по Марксу этого делать нельзя! Переход на рыночное ценообразование планировали осуществлять поэтапно, в течение нескольких лет, параллельно создавая налоговую систему, реформируя социальную сферу и подтягивая уровень зарплат под уровень цен свободного рынка. Это задача на десятилетие как минимум. Одномоментно отпускать ценообразование в свободное плавание было нельзя и вот почему.
В СССР под стоимостью товара подразумевалось калькулирование издержек, то есть затрат на производство. Причём, не прямое, а с большим количеством оговорок и специальных условий под разные задачи. И все эти “узлы” надо было аккуратно развязать, попутно устранив “перекосы” и “перегибы”.
Опять возвращаемся к моменту, откуда “есть пошла советская планово-хозяйственная система” в 1920-е годы. Совершенно ясно, что стране нужно дешёвое продовольствие и предметы хотя бы первой необходимости.
Какое-то продовольствие, конечно, было у крестьян-единоличников или в общинах, что-то из одежды или обуви можно было найти на рынке, но всё это либо стоило очень дорого, либо (и чаще всего) придерживалось до лучших времён (или на чёрный день), потому что торговать нормально в то время было практически невозможно – вырученные деньги моментально съедала инфляция.
Это можно назвать “диспаритетом цен сельскохозяйственной и промышленной продукции”. Также было в России в 1992 году: человек что-то продавал, а цена на то, что он собирался купить, уже успевала увеличиться на порядок. Такую же картину я наблюдал в Зимбабве, когда был там в 2000-х: утром на энную сумму можно купить 10 литров бензина, вечером за те же деньги купишь только половину, завтра придёшь – хватит только на 1литр, а послезавтра – на коробок спичек, если ещё удастся с кем-то сторговаться. Кто и что будет продавать в такой обстановке?
Чтобы минимизировать цены, необходимо максимально снизить издержки производства, а они у буханки хлеба, куска мыла, пары ботинок или какого-нибудь ватника в основе одни и те же – сырьё, зарплата, электроэнергия, амортизация оборудования. Цель – иметь дешёвую рабочую силу предполагает низкие цены на все предметы конечного потребления, в том числе продовольствие и одежду. Занижение реальной стоимости, урезание затрат на изготовление товаров, исключение из калькуляции отдельных статей расходов и т. п. можно, хоть и с натяжкой, назвать научным термином “рестрикция”.
Использование научных терминов – вообще любимая игра многих больших начальников. Во-первых, показывают что они много профессиональнее, чем другие, имеют научное обоснование всем своим действиям. Такое обычно производят впечатление на часть публики, а другая часть, в том числе начальники, постесняются спросить, о чём, собственно, идёт речь. Во-вторых, используя специальные научные термины, о проблеме можно говорить достаточно свободно – всё равно 99 % не поймёт, а кто такой умный, что поймёт, – достаточно умный, чтобы промолчать. Вот и сейчас, когда с трибуны говорят: “Мы таргетируем инфляцию”. Вы понимаете, что реально делают эти люди? Но ведь звучит солидно! Кто-нибудь публично попросил докладчика простым языком изложить, что конкретно делается по проблеме снижения инфляции?
Рестрикция доходов предполагала, условно говоря, что в сельском хозяйстве при расчёте стоимости рабочей силы в доходы колхозникам можно считать, главным образом, орудия труда и одежду, а продовольствие, жильё, транспорт, лекарства и т. д. не обсчитывалось – сами как-нибудь прокормятся и проживут. Для этого Сталин, вопреки всем марксистским и троцкистским теориям, оставил всем приусадебное хозяйство с землёй и мелким скотом, потом разрешил завести коров и лошадей, сады, огороды.
Для того времени решение разумное: деньгами заплатить не можем, но зато даём возможность выращивать продовольствие и разрешаем продавать часть, даже потребительские кооперативы на селе открыли. Кормитесь сами, меняйте продовольствие на одежду и другие товары. Я
