Люди, обокравшие мир. Правда и вымысел о современных офшорных зонах - Николас Шэксон

Подобно швейцарской системе, основанной на принципе согласия, которая обесточила потенциальную политическую оппозицию, подобно джерсийской системе, основанной на единодушном мнении политической элиты, обслуживающей финансовые интересы, Лондонская городская корпорация не просто объявила смертный приговор любой оппозиции, но наделила ее кончину законной силой.

Тейлор внес петицию протеста против законопроекта о реформе Сити в мае 2002 года, и в октябре того же года она была заслушана судебными лордами Высокого суда правосудия. Тейлора и Гласмана вызвали на слушания, чтобы они лично представили свое дело53. За исключением немногочисленных членов парламента 54 вроде Джона Макдоннелла, который в одиночестве вел борьбу с законопроектом в парламенте (и смог задержать его принятие на четыре года), Тейлора и Гласмана никто не поддержал. Макдоннелл вспоминает, как, для того чтобы задержать принятие закона, он вносил одну поправку за другой. Ему предложили пост в специальном комитете парламента по Северной Ирландии – должность, которую, как знали руководители лейбористской партии, Макдоннелл давно и страстно хотел занять. Но при этом поставили условие, что он перестанет чинить препятствия законопроекту. Макдоннелл отказался. Одним из немногих политиков, поддержавших его, был Тони Бенн55. В ходе состоявшихся ранее дебатов Бенн сказал: «Мы рассматриваем коррупционное предложение. Нас просят узаконить покупку голосов в политических целях». Лондонский Сити, заявил Бенн, «офшорный остров, ставший на якорь на Темзе и обладающий свободой, которую многие другие офшоры были бы рады иметь»56.

Гласман описывает сцену, разыгравшуюся, когда он и Тейлор предстали перед судебными лордами. Им пришлось столкнуться с сомкнутыми рядами нотариусов, олдерменов, регистраторов, адвокатов и других представителей мощи и великолепия Сити, имеющих право выступать в судах. Действо разворачивалось перед хищным взором председателя Высокого суда правосудия. Главный управляющий Лондонской городской корпорации Том Симмонс начал заседание с рассказа о древнем величии Корпорации. Он сказал, что Корпорация – не обычный орган местного управления, а огромная, могущественная и хорошо финансируемая лоббистская сеть, способная при необходимости через корпорации и их цеховые ассоциации мобилизовать гигантские финансовые и политические силы и собственные ресурсы для защиты привилегий финансового сектора.

Симмонс объяснил, что не только Лейбористская партия, но и третья политическая сила Великобритании, Либерал-демократическая партия, отбросила свои обещания упразднить Корпорацию Сити – «полагаю, главным образом, в результате хорошей работы, выполняемой Корпорацией». (Консервативная партия, партия богатства и привилегий, никогда таких обещаний не давала и на момент написания этой книги состояла в коалиции с либерал-демократами.) «Мы нанимаем консультантов в Брюсселе, поручив им замечать на горизонте все, что может оказать дурное воздействие на Сити, – продолжал Симмонс. – Когда такие явления возникают, мы работаем с различными профессиональными ассоциациями в Сити для гарантии, что кто-то возьмет жезл в свои руки и будет управлять делами как должно, чтобы взгляды Сити были представлены нужным образом. Накануне принятия каким-либо государством председательства в Европейском союзе, мы посещаем столицу этой страны, чтобы найти союзников и установить отношения, которые помогут нам активно продвигать интересующие нас вопросы». Симмонс сказал несколько слов и о Комитете по политике и ресурсам лондонского Сити: «Председатель Комитета готов поднять свое оружие для защиты интересов Сити в любой точке мира и по любому беспокоящему Сити вопросу».

Затем слово предоставили Тейлору и Гласману. Гласман сделал пространный, сложный доклад, ссылаясь на исторические примеры и исследуя природу власти, демократии и подотчетности. Он сказал, что единственный прецедент действующей в Сити системы корпоративного голосования, который ему удалось найти в анналах истории, – «права голоса, которые давали собственникам движимого имущества (скота и рабов) на юге Америки во времена американской революции». Это право Гласман назвал «избирательным правом рабовладельцев». Самое меньшее, что он мог сказать: «Правом голоса должны обладать трудящиеся, а не компании».

Гласман вспоминает, что председатель Высокого суда лорд Джонси в этот момент повернулся к коллегам и дал им понять, что это вопрос серьезный. «Все они засуетились, – рассказывает Гласман. – Некоторые вышли из зала заседаний. Кто-то обменивался записками». Конечно, петиция Тейлора и Гласмана не сказалась на судьбе законопроекта. Законопроект стал законом, не претерпев заметных изменений. Впрочем, Тейлор и Гласман могли утверждать, что одержали небольшую победу: судебные лорды потребовали сделать процесс выдвижения кандидатур при голосовании «открытым и ясным».

Положение Тейлора как городского советника дало ему доступ к документам, при изучении которых выяснилось еще кое-что. Корпорация Сити управляет тремя особыми фондами. Первый фонд – Фонд моста Сити. Сити широко рекламирует этот фонд, в который ежегодно поступают благотворительные пожертвования, достигающие 15 миллионов фунтов стерлингов57. Второй фонд – Фонд Сити, пополняемый арендными платежами и процентами, а также средствами, которые предоставляет центральное правительство. Из этого фонда Корпорация как орган муниципальной власти оплачивает свои повседневные расходы. Но самый интересный фонд – третий, Фонд наличных Сити. Сити признает существование этого фонда, но не сообщает, сколько в нем денег, ограничиваясь заявлениями вроде «это частный фонд, накопленный за последние восемь веков», и говоря, что фонд получает доходы от «собственности, дополняемые доходами от инвестиций»58. Фонд наличных Сити ежегодно расходует более 100 миллионов фунтов стерлингов. Предположительно, эти деньги являются процентными доходами от активов фонда. Впрочем, поскольку у нас нет доступа к его счетам, мы не знаем, насколько велики доходы, которые может реинвестировать Сити. Единственное, что нам известно: фонд контролирует активы, превышающие активы Ватикана. Сюда включены многие предметы, включая исторические памятки и реквизит церемоний. Фонд финансировал долю Сити в планах застройки Спиталфилдса и в некоторых других нынешних проектах, осуществляемых за пределами Сити59. Этот же фонд играет еще одну важную роль: он финансирует лоббистские усилия, осуществляемые Сити по всему миру, управляя выполняющимися постоянным персоналом операциями, которые проводит Сити от Брюсселя до Пекина60.

Гласман вспоминает, как впервые стал подозревать о Фонде наличных: «Я подумал: “Да что за чертовщина!” я звонил им, задавал вопросы. Они отвечали: “Мы никогда не давали отчетов о наших активах и никогда не будем делать этого, поскольку с тех незапамятных времен, когда возник Сити, Сити никогда не был в долгах перед кем-либо, и от нас не требуют давать какие-либо отчеты общественности”». Гласман был удивлен: «Это было просто отговоркой. Мне говорили: “Отвали – ты понятия не имеешь, с кем связался”. Тогда я подумал: “Хорошо, теперь я действительно собираюсь все разузнать”».

Все открыто для любопытных глаз – кроме денег. А это самая существенная часть де

Джейсон Битти, опытный политический репортер из газеты London Evening Standard, тоже заинтересовался фондом: «Я чуял неладное. У Сити имелась огромная собственность, но эта империя была где-то спрятана, и мы не знали, чем они владеют». Битти попытался воспользоваться запросами, основанными на свободе информации. Такие запросы – стандартный инструмент журналистов, которые с их помощью выбивают из министерств британского правительства информацию, которую министерства, естественно, не хотят предоставлять. «Я просто завалил их такими запросами, но ничего не добился», – вспоминает Битти. А когда он начал задавать вопросы, то столкнулся с самой большой, с какой ему когда-либо доводилось сталкиваться, командой специалистов по отношениям с общественностью, работавшей на орган местного управления. «Это было весьма скользким делом. Очень напоминало рыбалку[41]. Они хотели знать, откуда я появился. А затем постоянно отвергали мои запросы, основанные на свободе информации, один за другим». Сайт Корпорации показывает, как это можно делать. Администраторы сайта заявляют, что Закон 2000 года о свободе информации «относится к Сити только как к органу местной власти, к полиции Сити и органу портового санитарного надзора». Слово «только» в ответе было выделено жирным шрифтом61.

Другими словами, все открыто для любопытных глаз – кроме денег. А это самая существенная часть дела.