Люди, обокравшие мир. Правда и вымысел о современных офшорных зонах - Николас Шэксон

«Производство товаров, добыча ископаемых, рыболовство – все это так низменно, никому не нужно и бессмысленно. В обществе теперь господствуют интересы меньшинства», – писал Робин Рамсей.

Доля промышленности в ВВП Великобритании, уменьшившаяся до 20 % к моменту прихода к власти Тони Блэра, к 2009 году сократилась менее чем до 12 %81. Между тем британские банки даже не кредитуют британскую промышленность. За предшествовавшее кризису десятилетие лишь 3 % чистой совокупной суммы кредитов, предоставленных банками в Великобритании, пошли в промышленность, а три четверти этой суммы были направлены в ипотечный бизнес и коммерческую недвижимость. «Банки вообще не дают кредитов на какие-либо производительные цели», – говорит профессор Карел Уильямс, автор опубликованного в 2009 году значительного исследования роли финансового сектора в британской экономике.

Существует финансовый сектор, который сам на себя работает и раздувает цены активов нестабильным образом. Финансовая отрасль рассказывает о себе историю, в которой есть сплошные пожертвования на общественные цели, а финансы предстают курицей, несущей золотые яйца. Когда присмотришься к этой истории внимательнее, ничто в ней не выдерживает соприкосновения с фактами… Если проверить цифры и поставить их в правильный контекст, обнаруживается, что чистые взносы на общественные цели составляют отрицательную величину 82.

Великобритания и США, два лидера современных глобальных финансов, в настоящее время стали теми развитыми странами, в которых наблюдается самое сильное неравенство. В Великобритании 0,3 % населения владеет двумя третями земли, тогда как в славящейся неравенством Бразилии 1 % населения владеет только половиной земли. В созданной Детским фондом ООН (ЮНИСЕФ) группе из двадцати одной промышленно развитой страны, где проводится измерения уровня благополучия детей, Великобритания занимает последнее место, ненамного отставая от США. Среди британских пенсионеров наблюдается четвертый в Европе уровень бедности: им живется хуже, чем румынским или польским пенсионерам. Между тем к концу правления лейбористов в 2010 году тысяча самых богатых британцев обладала совокупным состоянием в 335 миллиардов фунтов стерлингов. По сравнению с 1997 годом, когда лейбористы пришли к власти, эта величина составляла 99 миллиардов фунтов стерлингов. И это только то, что мы знаем о росте богатства богатых.

Эволюция политики Великобритании по отношению к финансовому сектору приводит в изумление даже такого опытного политика, как Джим Казинс, члена специального комитета министерства финансов Великобритании.

На протяжении тридцати лет Лондон участвует в реализации проекта второй империи. За все эти долгие годы мы привыкли сталкиваться с огромными торговыми дефицитами… с которыми правительства справляются посредством вытягивания денег из оптовых рынков – на том основании, что из этих рынков извлекают доходов больше, чем где бы то ни было. Этот метод изобрела Маргарет Тэтчер: ее идея заключалась в том, чтобы Великобритания стала финансовым дилером, обсуживающим олигархов и богатеющих на нефти людей всего мира.

На протяжении почти столетия, предшествовавшего офшорному взрыву 1970-х годов, британские банки наращивали свои балансы осторожно, в соответствии с уровнями расходов в экономике. Совокупные активы банков составляли примерно половину ВВП Великобритании. Но с 1970-х годов все изменилось. К началу XXI века совокупные активы банков превысили ВВП Великобритании более чем в пять раз. В рамках нового имперского проекта, осуществляемого Сити, деньги устремились в Лондон, где их переупаковывают и снова запускают в оборот, часто через офшоры. На эти деньги строят мерцающие огнями небоскребы в Дубае, гигантские кондоминиумы в Сан-Паулу. Эти деньги идут на нью-йоркские финансовые махинации.

«Правительство предоставляет гарантии на сумму до 560 миллиардов фунтов стерлингов на активы низкого качества. Большинство их не находится в самой Великобритании. Известна ли кому-нибудь подлинная стоимость этих активов?» – сказал Казинс незадолго до того, как британское правительство начало осуществлять план принуждения британских налогоплательщиков к выкупу оцененных в указанную сумму активов у Lloyds Banking Group и Royal Bank of Scotland. Великобритания попала в капкан. Национальное финансово-ревизионное управление пришло к выводу, что «из-за возможных обязательств Великобритания подвергается крайне высокому риску»83. Риск возникает в связи с бурной деятельностью британской офшорной паутины, но Сити всегда предупреждает: только попробуйте обложить эти деньги налогами или начать их контролировать – и они мигом утекут в другое место. Казинс называет это «вторым имперским проектом, доведенным до абсурда». Мартин Вулф из Financial Times называет это «финансовой адской машиной – механизмом, который переводит доходы и богатства аутсайдеров инсайдерам и одновременно увеличивает хрупкость экономики в целом».

Современный лондонский Сити с его системой ценностей, где офшорные финансы занимают важное место, перед всеми нами ставит серьезные вопросы, суть которых резюмировал Уильям Тейлор: «Мы должны покаяться. Все мы охвачены идеей создания общего счастья, но эта программа иллюзорна. Этот призрак поработит нас».

Заключение

Восстановим нашу культуру

«Допустив ошибки в управлении сложной машиной, работу которой мы не понимаем, мы вляпались в колоссальную путаницу» – это наблюдение Джона Мейнарда Кейнса подходит настолько же хорошо текущему моменту, насколько оно соответствовало времени, последовавшему за крахом Уолл-стрит. Но ныне финансовая система стала неизмеримо более опасной и всепроникающей. Изменения национального банковского регулирования важны, но не достаточны. Реформа должна основываться на глубоком понимании новой, глобализированной реальности. Любой человек, желающий понять машину современных финансов, должен разобраться в механизме работы офшоров. Пришло время всерьез заняться системой налоговых гаваней. Я укажу на десять главных сфер деятельности, где необходимы перемены. Порядок, в котором я называю и предельно кратко описываю их, произволен. Все эти сферы налагаются друг на друга, и последняя из них связывает все десять воедино.

1. Политика прозрачности – мы ее можем проводить. Необходимы самые разные изменения. Я укажу только на два.

Около 60 % мировой торговли приходятся на торговлю внутри многонациональных корпораций, которые минимизируют налоги, перетасовывая деньги между юрисдикциями. Делается это для того, чтобы создать искусственные, ложные бумажные следы перевода прибыли в офшоры с нулевым налогообложением, а расходов – в страны с высокими налогами. Сложность и затратность этой системы наносит огромный ущерб. Но такие манипуляции в годовых отчетах корпораций остаются невидимыми. При действующих сегодня правилах отчетности корпорации могут собирать все результаты своей деятельности (прибыль, заимствования, налоговые платежи и прочее) в нескольких странах и консолидировать их в одном показателе, который к тому же разбивается по регионам. Таким образом, корпорация может опубликовать данные о прибыли, полученной в Африке, но никому не удастся разложить эти цифры по отдельным африканским странам. Подобной информации нигде не найти. Трансграничные денежные потоки в триллионы долларов просто становятся невидимыми. На основании публикуемой корпорациями отчетности гражданин какой-либо страны не сможет даже сказать, работает ли такая корпорация в его стране или нет. И тем более не сможет сказать, чем эта корпорация занимается, насколько интенсивна ее деятельность, каковы ее прибыли, сколько местных жителей работает на ее предприятиях и какие налоги она платит. Поскольку многонациональные корпорации становятся все более сложными, данная проблема усугубляется.

Ричард Мерфи, в прошлом бухгалтер KPMG, человек, который больше, чем кто-либо другой, сделал для внесения этого вопроса в повестку дня, обобщает проблему следующим образом: «Любая компания получает разрешение работать на любой территории у правительства, которое представляет народ конкретной страны. В обмен на это разрешение компания обязана отчитываться перед правительством. Это – сущность и основа разумного управления и отчетности. Но вместо соблюдения принципа отчетности мы имеем дело с компаниями, которые утверждают, что работают над национальными границами. Это не так». Если многонациональным корпорациям пришлось бы дробить свою финансовую информацию по странам и сообщать, чем они занимаются в каждой стране, глобальные рынки моментально стали бы намного более прозрачными. Тайный клад информации, имеющей жизненную важность для граждан, инвесторов, экономистов и правительств, попал бы в зону действия нормальных законов. Информация стала бы видимой. Как известно, концепция отчетности по странам уже становиться популярной в высших сферах, особенно среди руководителей добывающих отраслей1. Сегодня эта идея нуждается в серьезной поддержке. Ее следует распространить на все отрасли экономики, включая банки.