Заветные сказки - Сергей Иванович Чекалин

Павел, скорее всего, основывался на показаниях свидетеля евангелиста Матфея (26:26-28):

«И когда они ели, Иисус взял хлеб и благословив преломил и, раздавая ученикам, сказал: примите и ядите: сие есть Тело Моё. И взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из неё все; ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов».

Примерно то же сказано у евангелистов Марка (14:22-24) и Луки (22:17-20), не бывшими свидетелями и не сидевшими за тем столом.

Что понимал апостол Павел под «приятным благоуханием» при предании Себя за нас в жертву Богу – одному Богу и известно. А мы, грешные, – только догадывайся, о чём там у него, Павла, может идти речь.

Получается совсем другая картина. Раньше было достаточно крови и мяса какого-либо чистого животного мужского пола, да и без пороков. Теперь же животные должны быть благодарны такой замене. Да и жертвоприношение раньше было связано, всё-таки, с лишением себя определённых материальных благ взамен на возможную любовь и благосклонность Сущего. А в данном случае всё обходится малой кровью, даже и не кровью, а вином. Да и не Богу, а себе, хотя бы всего капельку, но в свой карман, называемый желудком. Замена, надо сказать, не равноценная.

О чистых и нечистых животных. Об этом стало известно только во времена Моисея (см. Лев. 11:2-42), что происходило примерно в 1300-х годах до н.э. (годы жизни Моисея с 1393 по 1273 до н.э.). До этого, как уже говорилось выше, понятие «чистое» и «нечистое» животное опрелелялось, вероятно, «на глаз», по степени загрязнения оного, т.е. животного. В этом смысле свинья – конечно, нечистое животное. Совсем даже не потому, что «копыта у ней раздвоены и на копытах разрез глубокий, но она не жуёт жвачки». Но христианство не стало обращать внимание на неспособность свиньи жевать жвачку. Поедает её за милую душу. Закон законом, а есть-то хочется. Даже в древних русских уставах наших первых великих князей запрещалось употреблять в пищу под страхом отлучения от церкви конину и медвежатину, но ни слова не говорилось о свинье и её окороках и сале, хотя уже практически настольной была Библия. Понятно, что у лошади копыта не раздвоены, а медведь ходит по земле на лапах. Поэтому ничего хорошего в них, оказывается, нет. Закон о чистых и нечистых животных Иисусом не отменялся и не заменялся другим, как это сделали Его ставленники с жертвоприношением. И во времена Иисуса свинья так и оставалась нечистым животным. А вот с какого времени свинья стала чистым животным – об этом христианская история скромно умалчивает. Да и не только к свинье это имеет отношение. Заяц (кролик), например, уж на что нечистое животное, а поедается с великим удовольствием под разными соусами, хотя «копыта» его не раздвоены, а еду он жуёт непрерывно и очень быстро. Старается, вероятно, восполнить скоростью жевания отсутствие разреза на своих «копытах».

Скорее всего, что нарушение запрета на употребление свинины пошло с народов Украины и ближних с ними. Ведь турки долгое время забирали у них весь «чистый» скот и птицу за исключением «нечистой» свинины. И куда же после этого деваться ограбленному народу? Тут и пришло на помощь «нечистое» свиное сало.

Здесь хочется добавить, что некоторые из людей в наше просвещенное время вполне могут быть отнесены к чистым животным. Понятно, что копыта у людей очень и очень раздвоены, прямо даже раздвоены несколько раз. И можно встретить весьма большое число людей, жующих жвачку. Вот они-то как раз и являются самыми чистыми для жертвоприношений. Только надо отобрать из них мужского пола и без пороков. Хотя это не так и легко.

Обрезание. В христианстве оно с какого-то времени подменено крещением в воде. Но некоторое время оно ещё приверженцами христианства использовалось и было обязательным. Завет обрезания Бог установил с Авраамом на заре человеческого детства (Быт. 16:9-13), при этом нарушение этого закона каралось весьма строго (там же – стих 14). Замена обрезания крещением сейчас не такая строгая, без изгнания некрещёных «из народа своего». Хотя во времена поголовного крещения на Руси святым равноапостольным Владимиром изгнание «из народа своего» сопровождалось однозначным убийством. Здесь, можно сказать, что при Владимире бескровное крещение заменилось отрезанием не того, что следовало по Божьему закону, а головы. От обрезания тех времён только и осталось, что:

«Восьми дней от рождения да будет крещён (перевод мой – С.Ч.) у вас в роды ваши всякий младенец мужеского (женского тоже – С.Ч.) пола, рождённый в доме и купленный за серебро у какого-нибудь иноплеменника, который не от твоего семени».

Согласия младенца на это не требовалось, хотя само по себе обрезание или крещение – дело, требующее глубокого осмысления происходящего, трезвого рассудка и веры. Да и в последующем появилось не менее двух видов христианского крещения: католическое и православное. Такие различные, что католицизм не признаёт православного крещения, на что православие отвечает ему точно тем же. Вот уж, воистину, Бог один и един! Но какое же, всё-таки, из этих крещений правильное? Господи, подсказал бы кто! Ведь они оба придуманы человеком. А вот какое из них Богу угодно, нам с католиками абсолютно точно неизвестно. Да и подсказать Некому, о чём я, например, не только догадываюсь, но точно знаю.

Достаточно, хотя можно привести ещё большее число строгих указаний Бога, которые ну никак не исполняются христианством. Например: об убранстве церковного дома; о священниках; о службе в храме; о проказе; о нечистоте мужчин и женщин; о прелюбодеяниях; о сборе колосьев и плодов, оставшихся после сбора урожая; о праздновании субботы (кстати, можно считать, что отменённого Иисусом); о праздновании Пасхи; о седьмом годе и мн.др.

Кстати, о п р е л ю б о д е я н и я х. В раннехристианской церкви были строгие законы об этом в уставах великих князей. Были законы и о разводах, но какого-то одностороннего порядка. Такого, например, содержания.

А се вины, мужа с женою разлучити: услышит (жена – С.Ч.) от людей, что думают на царя или князя, мужу не скажет, и об этом узнается; застанет муж жену свою с чужим мужем, а учинит исправу на неё; ещё подумает жена на мужа зельем; спит жена оприч от мужа; если жена ходит с чужими людьми на пир; ходит жена оприч мужа на игрища; если задумает украсть мужа; если задумает кто убить мужа, а она знает об этом,