Тайны ушедшего века. Сенсации. Антисенсации. Суперсенсации - Николай Зенькович

Напомню: шла «прямая линия» «Комсомольской правды». На телефонные звонки отвечал Борис Ельцин. Лишенная комплексов Галина Сергеевна Владимирова, инженер из Новосибирска, возьми да и спроси:

— Почему в нашем правительстве нет людей русской национальности?

— В правительстве? — удивился президент. — Да вы что?

— Я по фамилиям сужу, — продолжала сибирячка. — И чувствую, что там нет русских людей. Это больной вопрос.

— Да нет, большинство, по-моему, русские. Воробьев разве не русский?

— Гайдар, Бурбулис…

— Бурбулис — это не правительство.

— Я просто к слову.

— Я вам разъясняю, у Бурбулиса дедушка из Прибалтики, а мать русская, — сказал Ельцин.

— Вы хотите сказать, что он не еврей? — парировала сибирячка. — Но это еще не значит, что в правительстве русские. Мы, сибиряки, это очень чувствуем. Я воспринимаю это болезненно…

— Что же, придется специально провести анализ всего состава правительства и потом в «Комсомольской правде» опубликовать…

Российский президент — большой мастер залепух. Не мне одному бросился в глаза оправдательный тон Бориса Николаевича. Я уж не говорю о заключительном пассаже относительно экспертизы правительства на национальное соответствие. Разве может президент считать для себя возможным серьезно говорить на подобные темы?

Но вот сказал. И слово не воробей. А спустя пару недель телепрограмма «Новости» сообщила о снятии с поста министра Воробьева — того самого, русского, которого имел в виду Ельцин. Указ объявлен без объяснения причин — за что? Вспомнили накладку во время «прямой линии», обещание президента провести анализ национального состава правительства — и пошла гулять по Москве злая шутка: провели-таки экспертизу, последнего русского выбросили из правительства.

На свете много чудес, о друг Горацио! У власти вроде бы демократы, общество вроде бы открытое, а вот образы новых кремлевских вождей для большинства населения — чистейшая абстракция. Особенно образ Бурбулиса, из жизни которого ничего интересного пока в печати не сказано. Мало кто из москвичей знает, в каком доме он живет, на какие доходы, кто у него жена и чем она занимается.

Сам Бурбулис называет себя то философом, то политиком. Философом — в смысле прогнозирования. Политиком — по профессии. Но еще Гегель говорил, что дать определение можно только тогда, когда сформирована суть. Значит, философы не пророки, они обобщают практику. Госсекретарь относил себя также к профессиональным политикам, в основе деятельности которых прежде всего — преданность идее.

Соединение несоединимого? Гордой независимости ученого-философа с собачьим нюхом политика, который каждый день только тем и занимается, что снимает препятствия да расчищает дорогу?

Бурбулис в этом плане не единственный среди нового кремлевского ареопага. Возьмите Руцкого: он государственный деятель и военный одновременно. Правда, Геннадий Эдуардович в начале 1993 года назвал Александра Владимировича воплощением люмпен-популистских, номенклатурно-советских и национал-патриотических мировоззренческих установок, которые вице-президент не без таланта реализовывал.

Кто же в таком случае Геннадий Эдуардович: отступник или герой?

7. Согласно неоднократным признаниям, которые Геннадий Эдуардович давал в 1992 году, преданность идее для него — это прежде всего полное согласие со стратегическими целями Бориса Николаевича и безусловное подчинение себя, своей деятельности этим целям.

Окружение Ельцина цитировало своего кумира почти весь 1992 год вплоть до VII съезда, как в свое время кремлевский ареопаг цитировал Сталина, Андропова, Черненко, Горбачева. Тогда тоже казалось, что все держится на лидерах. Похоже, эта простая истина до ослепленных властью новичков не доходила. Даже самый умный и дальновидный из них проблему преемника Ельцина комментировать отказывался, исключая такие неожиданные обстоятельства, как внезапный инфаркт, автокатастрофа и т. д. С упорством и верой, присущими недавним коммунистам, Геннадий Эдуардович настойчиво повторял: в жизни российской наконец произошло совпадение личности и общественной потребности. Я не поленился, нашел шикарно изданный фолиант приветствий по случаю семидесятипятилетия со дня рождения дорогого Леонида Ильича — то же самое. Помните? Совсем недавно это счастливое совпадение казалось нам вечным.

Геннадий Эдуардович не уставал подчеркивать при каждом удобном случае (как будто кто-то подсчитывал, кто и сколько раз ссылается на президента в своих публичных выступлениях!), что историческое дело России получило такое выдающееся воплощение в личности Бориса Николаевича со всеми его неповторимыми способностями. По Бурбулису, получалось, что и реформаторскую систему собственности придумал сам президент. О своей роли Геннадий Эдуардович говорил скромно:

— Немало, абсолютное большинство придумал президент сам, немало придумал Шахрай, некоторые вещи мы придумали вместе…

8. И вдруг:

— Мыслящие люди готовы отождествлять себя с прогрессивным будущим России, но они уже не склонны отождествлять себя персонально с Ельциным.

Эти слова Бурбулиса, сказанные в начале 1993 года, были словно гром с ясного неба. Геннадий Эдуардович заявил, что поддержать президента надо, но надо и отказаться от культовой формулы, будто бы на личности Ельцина замыкаются реформистские возможности страны. Необходимо расчистить мифологический нанос, когда реформы и Ельцин воспринимаются как одно и то же. Как потребность в обновлении не могла приобрести динамичного выхода, не будучи воплощенной в Ельцине, так и, персонифицированная в нем, она получила определенную границу.

9. По словам Бурбулиса, декабрьский реванш (1992) через Советы был для него прогнозируемым, но лично он недооценил его. Здесь Советы сами поставили себе ловушку. Лично ему представлялось, что побеждает идея президентской вертикали и создания параллельных структур власти. Советы теряют свою властную реальность и превращаются в декоративное образование, которое мало что определяет. И вот здесь он просчитался. В партсовноменклатуре неожиданно появился вождь, а президентская команда прозевала момент, когда активность спикера в центре оказалась эффективным стимулом реставрации на местах.

10. Бурбулис наотрез отрицает, что когда-то он преподавал научный коммунизм, хотя об этом эпизоде его свердловской биографии писали в иностранной прессе. Мой приятель давно работает в системе повышения квалификации строителей в Москве, знает своих коллег и то, что вышло из-под их пера. Так вот, имя человека, которое недавно определяло политэкономическую сущность новой общественной формации, ему стало известно только во время борьбы Ельцина за власть. И это при том, что выделиться в системе повышения квалификации работников этой отрасли более-менее заметной статьей или брошюрой было нетрудно.

Бурбулиса тогда никто не знал. Он был историком философии, но та же свердловская интеллигенция зачитывалась не его трудами, а самиздатовским Мерабом Мамардашвили. Сегодня реформатор общественного строя России является, по сути, автором одной кандидатской диссертации, где на многих страницах доказывалось: высшее проявление научной философии заключается в трудах классиков марксизма, — за что ВАК в 1982 году и признал его философом.

Кто-то находился в ссылке, кого-то лишали советского гражданства, некоторые писали в стол. Свердловский философ Бурбулис участвовал во Всесоюзной конференции «Социальная и профессиональная ориентация молодежи в условиях развитого социалистического общества в СССР» (Таллин, 1976), во всесоюзной школе молодых ученых «Комплексный подход в коммунистическом воспитании молодежи» (Свердловск, 1977), в уральской школе молодых философов «Становление активной жизненной позиции строителя коммунизма» (Магнитогорск, 1979) и «Ленинская концепция истины и современная идеологическая борьба» (Свердловск, 1980). Там проходили апробацию выводы диссертанта о необходимости движения к высшим проявлениям, заключенным в трудах классиков марксизма, там рождалось понимание практической значимости работы — возможность «применения при дальнейшем изучении проблемы мировоззрения и процессов формирования личности».

11. Чем занимается ныне отставной госсекретарь и первый вице-премьер? По его словам, пытается устоять от повторных приглашений в госструктуры, позаботиться об исполнении своего долга перед близкими и в наименее болезненной для себя форме сосредоточиться на организационно-исследовательской работе. Это может быть исследовательский центр или целевой фонд, задача которого — выработка прогностического политического продукта для президента России. Есть еще вариант — самоотверженно включиться в работу по созданию новой демократической коалиции и ее политического ядра.