Тайны ушедшего века. Сенсации. Антисенсации. Суперсенсации - Николай Зенькович

После 1991 года не отмечает в дружной и веселой компании день рождения комсомола бывший секретарь ЦК ВЛКСМ Борис Пуго. По какой причине, надеюсь, знают все. Некоторое время, находясь в «Матросской тишине», не имел возможности праздновать вместе со всеми день рождения комсомола Геннадий Янаев, который был председателем Комитета молодежных организаций СССР.

2. Пресса долгое время считала автором многих документов и особенно обращения президента Ельцина к гражданам России в дни августовского кризиса 1991 года Геннадия Бурбулиса. Когда однажды у Геннадия Эдуардовича спросили об этом, он объяснил, что о создании ГКЧП узнал из телефонного звонка 19 августа в половине восьмого утра. Через 15 минут он уже был на 36-й даче, у Бориса Николаевича. Там уже находился Руслан Имранович. Затем подъехали Силаев, Шахрай, Собчак. Кто писал текст? По версии Бурбулиса, работали все. Но непосредственно над бумагой сидел Хасбулатов. Три-четыре раза корректировали, уточняли, потом распечатали — и в Дом Советов.

3. Самый большой ученый в России по-прежнему тот, у кого высокая должность. Так было при царях, при большевиках. Похоже, демократы тоже не желают ломать эту прекрасную традицию. Во всяком случае, как только Руслан Имранович стал спикером российского парламента, новая Российская Академия наук сразу же преподнесла ему академический титул.

По наблюдениям коллег-академиков, этого формального признания одному из высших лиц в государственной руководящей пирамиде показалось мало. Новому академику хотелось, чтобы его признали первым экономистом страны. Завистники же утверждают: да, по формальным признакам научную карьеру Руслана Имрановича можно считать удачной. Сначала кандидатская, потом докторская, руководство кафедрой, которая, по признанию недавнего спикера, часто снилась ему по ночам. Но если оценивать это по содержанию, то его карьера в науке безрезультатна, как и у большинства советских обществоведов. Бывшие коллеги профессора Хасбулатова подчеркивают — его научные труды представляют собой типичные политэкономические трактаты по зарубежной экономике, выполненные по всем законам застойных времен.

4. Историки и политологи (не все, безусловно!) считают, что университетский профессор Хасбулатов попал на должность заместителя Председателя Верховного Совета России (заместителя самого Ельцина!) в силу случайного совпадения обстоятельств. Что же касается восхождения на пост спикера парламента, то московская интеллигенция вовсю смаковала подробности, свидетельствовавшие о том, что недавний скромный профессор, оказавшись в незнакомой обстановке, очень быстро освоился в ней и действовал не хуже, чем закаленный в политических интригах заокеанский конгрессмен. Куда исчезли неуверенные манеры, смущенность, несмелость!

Сначала он только наблюдал за жестокой борьбой кандидатов на председательское кресло. Напомню: претендентов было два — Лукин и Бабурин. Первого выдвинули демократы, второго — коммунисты. Ни тот ни другой при голосовании не набирали необходимого для избрания количества голосов. Выборы затягивались, ситуация обеим сторонам все более представлялась тупиковой. Нужен был компромисс, который устроил бы и ту, и другую сторону. Этим компромиссом стал Руслан Хасбулатов.

Согласно версии Вячеслава Волкова — одного из руководителей фракции «Демократическая Россия», — он провел с Русланом Имрановичем переговоры. Условия ставились следующие: демократы проголосуют за Хасбулатова, но при гарантии, что он примет на должность своего первого заместителя представителя «ДемРоссии». Будущий спикер все взвесил и согласился.

Демократы включились в кампанию за избрание Хасбулатова, хотя, как некоторые из них после утверждали, к тому моменту в стане демроссов начались серьезные разногласия. Тем не менее Руслан Имранович занял спикерское место. Тогда ему и было названо имя первого заместителя — Сергей Филатов. Хасбулатов подумал — и согласился. Надо полагать, в пользу этой кандидатуры сыграл тот немаловажный факт, что Филатов тоже когда-то работал в комсомоле.

Спустя некоторое время Вячеслав Волков утверждал, будто Хасбулатов при свидетелях категорически отверг мнение, что у него с демократами когда-то было джентльменское соглашение. Возмущенные плохой памятью спикера, члены парламентской коалиции реформ увидели в этом поступке пример низкого нравственно-этического поведения. В московской прессе сразу же появились публикации, в которых прослеживалась мысль: после подобного поступка начинаешь терять веру в демократию, сомневаться в способности интеллигенции управлять государством.

5. Возмущенный черной неблагодарностью спикера, Вячеслав Волков объявил, что он, как человек, немало сделавший для его политической карьеры, вступает на тропу войны с Председателем Верховного Совета и будет добиваться его отставки. Чашу терпения переполнили последние распоряжения Хасбулатова. В частности, о распределении обязанностей между спикером и его заместителями, председателями комитетов.

Первым пострадал Сергей Филатов. Хасбулатов значительно ограничил его полномочия. Если раньше первый заместитель участвовал в заседаниях Совета безопасности по должности и был подотчетным парламенту, то потом, согласно распоряжению Хасбулатова, Филатов должен был выступать в Совете безопасности только в качестве представителя Председателя Верховного Совета, информировать его о повестке дня заседаний Совета безопасности.

Демократы обвинили Хасбулатова в узурпации власти. По их мнению, спикер сам себя определил как «руководителя всего». Он лишил депутатов права обращаться непосредственно в адрес президента, правительства и Совета безопасности. Материалы наверх отныне должны направляться только с визой спикера, который решает, что достойно внимания высших руководителей страны, а что — нет.

6. Хасбулатова называли одной из самых загадочных и непредсказуемых фигур среди российских руководителей. Демократическая пресса приходила в бешенство от его высказываний. Он, пожалуй, единственный из российских политиков, кто не боялся осложнить отношения с четвертой властью.

— Пресса не должна обольщать себя иллюзией, будто она четвертая власть. Вы ничего не значите! — бросил он в глаза главным редакторам центральных изданий во время встречи 30 марта 1993 года.

— Да плевать мне на эту четвертую власть! — презрительно сказал он через несколько минут, глядя на растерянных редакторов. — Всякие дураки объявляют себя политологами!..

— Не зевайте, а то в момент зевания вас обязательно телевидение сфотографирует, — предупреждает он депутатов. — Вы ведь видите, что телевидение — очень большой друг народного депутата…

Поначалу пресса пыталась деликатно намекнуть спикеру, что это именно она вывела его в большую политику, что благодаря прессе он стал известен широким массам. Вспоминали статью «Бедные люди отечества», напечатанную в газете «Комсомольская правда», — отправной момент, с которого началась популярность малоизвестного тогда университетского профессора. Спикер сделал вид, что намека не понял. Опасное занятие — ругаться с прессой!

7. Пресса такого отношения к себе, разумеется, не простила. Московские масс-медиа постепенно начали привыкать к международным стандартам, согласно которым более-менее солидные политики стремятся не портить отношения с журналистами.

Прессе ничего не оставалось делать, кроме как открыто охотиться за спикером! Хасбулатов стал мишенью номер один для многих демократических изданий. Приобретя опыт в создании негативного образа консерватора Полозкова, журналисты стаей набросились на новую жертву.

Охота шла жуткая. Без внимания не оставался ни один неверный шаг спикера, ни одна его реплика, неосторожно произнесенное слово.

Из выступлений, интервью, статей выдергивались отдельные фразы — вне контекста. Особой жаренкой пахло, если речь шла о членах правительства. «Шахрай — это какой-то злой парень, парнишка такой, подал уже в отставку…» «Очень плохую роль отыгрывает, конечно, Михаил Полторанин. Я считаю, что это человек, который воплощает сейчас в наших современных условиях как бы символ, можно сказать, провокации, очень большой провокатор». «Конечно, мы его не только снимем с должности, но я считаю, что мы будем вынуждены его отдать под суд за провокацию против парламента». «Так вот, эти люди, тот же советский человек, тот же Гайдар и другие ребята, они хорошие ребята. Люди, привыкшие дать обещание и не выполнить его». «Для новых молодых политиков, этих там разных Шахраев, ну что это? Я не то что отвергаю, я, конечно, к ним отношусь как к нормальным людям, но у меня какая-то глубокая внутренняя брезгливость к таким людям, понимаете, как к каким-то червякам. Я вам открыто говорю, это я не утаиваю, потому меня не любят. Просто я не понимаю людей, у которых отсутствует понятие чести, понятие совести, понятие верности данному обещанию… Потому они опасны, потому мы их и свернем». «Ну, какие-то там поповские, там эти собчаковские варианты, ну что это, смешно. Вот. Я просто вам искренне скажу, что я пригрозил Попову, Собчаку: я вас лишу заграничных этих паспортов для выезда, если вы будете так вот поступать. Это для вас они большие политики, а для меня это, знаете, что такое: председатель сельского Совета, знаете, да?»