Воин-паразит: Стать человеком - Богдан Костяной
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Путы воительницы были необычными. Блокировали Тельмус ровно до того уровня, что адепту хватало на поддержание жизни и минимальной регенерации.
— Шо делоть будем с неи, брат Смрадазуб? — спросил, на вид, самый старый из братьев, но отнюдь не самый авторитетный. У него были длинные самые длинные уши из всего отряда, что говорило о его почтенном возрасте, как для гоблина — примерно тридцати годах. Волосы уже побила седина, а «озеро» на макушке скрывала синяя соломенная шляпа. От этого гоблина веяло аурой простого «смертного» адепта.
— Чёта долга ево нет, челавека этава! Давайте её сажрём! — предложил другой брат. «Смертный» с открытыми акупунктурными точками в лёгких, горле, животе и солнечном сплетении, что делало его поистине одним из сильнейших адептов в окрестностях Старвода (не считая городской стражи, состоящей из пятиуровневых солдат).
Из троицы братьев у него был самый безумный взгляд и не сходящий с лица оскал. Всё это контрастировало с крайне дурацкой причёской из распределённых по всей площади черепа волос. Между глаз у гоблина торчал булыжник. Год назад, тот вонзился ему в череп, отскочив от взрыва техники и чудом не достал до мозга. Хотя… Именно с тех пор от младшего брата часто можно было услышать такие предложения, что даже у всякого непорядочного (а других и не бывало) гоблина вызывали отвращение.
— Длинаух, Барадавка, памалчите! — произнёс главарь всей банды гоблинов. Для перехода на уровень «Человека» ему не хватало лишь активировать акупунктурную точку в сердце.
В окрестностях города было не больше сотни тех, кто был бы равен ему по силе среди «смертных». Впрочем, на счету этого опытного вора было и несколько «Человек», что даже не успели заподозрить о присутствии гоблина.
Как самый главный, Смрадазуб был обвешан бусами, левое плечо покрывала клановая татуировка, а из ушей у него единственного торчали золотые серьги. Волосы на висках и затылки устремлялись вверх, от лба, через всю макушку шёл чудовищный шрам.
Подперев грубую кожу подбородка кулаком в кожаных обмотках, гоблин смотрел на Алису сквозь огонь костра своими желтющими глазами.
Все трое были одеты в жилетки. Смрадазуб и Барадавка — из дублёной кожи, Длинаух — из овечьей шерсти. У каждого на коленях лежала связка дротиков, а на поясницах висели короткие кинжалы с волнистыми лезвиями.
— Подумоть нада, — вынес вердикт главарь. — Чилавеки в чорнам абищали быть в полначь.
Мерно потрескивали поленья в костре. Пленница старалась не шевелиться, тихонько сопя через разбитый нос. Барадавка ковырялся ножом в зубах, Длинаух, в силу возраста, готов был провалиться в сон, лишь Смрадазуб молчаливо выжидал, когда явится Эспен.
Остальные же гоблины, от «дикарей» до «зверей», продолжали…
— Вы слышыти, братаны? — произнёс Смрадазуб, чей слух, в силу уровня развития был наиболее чутким.
— Што такое, брат? — дёрнулся Длинаух, разбуженный голосом среднего.
— Хде все? Вы слышыти нашых, хоть каво-нибудь? — ответил главарь гоблинов.
Барадавка и старший прислушались — никого. Как будто всё живое вокруг их костра исчезло. Не было слышно даже птиц и насекомых. Нет… даже ветра! Более того, они не чувствовали присутствия остальных гоблинов через Тельмус.
Это значило только одно…
— Пакажись, челавек! — вскочил обезумевший от страха Барадавка и приставил крис к горлу Алисы.
— М-м-м! — возмутилась через кляп рыжеволосая амазонка.
— Выхади или ана умрёт! — Смрадазуб раскрутил между пальцев два дротика и скрестил их на груди обратным хватом.
С трудом поднявшийся с бревна Длинаух, покрепче взялся за трость и принялся читать заклинания маскировки на гоблинском волшебном алфавите.
— Я ни шучу! Выхади па-харошыму, челаве… — Барадавка прервался на полуслове. Главарь резко обернулся назад, лишь затем, чтобы увидеть, как падает в костёр обезглавленное тело его младшего брата. При том их пленница чудесным образом испарилась.
— Длинаух, какова Дурха?! — помянул их общего, гоблинского Бога Смрадазуб.
Но старший застыл в ужасе. Трость выпала из рук седого гоблина. Сделав шаг в сторону и выглянув из-за его плеча, Смарадазуб также оторопел. Из тьмы на них смотрели два, будто блюдца серебряных, глаза.
Мёртвых и… голодных.
«Начной Ахотник? Нет, это вен…» — только и успел подумал главарь.
В следующую секунду старшего брата Смрадазуба разметало по всему лесу, а самому главарю неведомая сила рассекла грудь и сбила того с ног.
* * *
При помощи ночного зрения, Эспен легко обнаружил две сосны, чьи покосившиеся стволы сформировали крест над разорённым лагерем.
Лунный цикл был не тот, чтобы подозревать в содеянном Ночного Охотника. Да и не столь глубокой была чаща. Кроме того, обнаруженные повсюду тела гоблинов были убиты холодным оружием. Вот только как…
Некоторые были изрезаны до неузнаваемости. Другие и вовсе расчленены и разбросаны по окрестностям. И к счастью для Эспена, среди убитых всё также не было Алисы.
— Где она? — возник за спиной Энас.
— Не знаю… Следов нет. Запаха, кроме гоблинского, тоже не чувствую, — нервно ответил герой.
— В окрестностях никого! — сообщил, стоя на толстой ветке, лейтенант.
Будучи лучником, он изучал специальные техники для увеличения дальности зрения. Да и отработанные за годы практики движения, позволяли поражать цели с нескольких километров, при условии, что не было препятствий.
Неожиданно, раздался хрип. Белый клинок упёрся в горло попытавшемуся подняться гоблину. Синекожий был покрыт кровью своих соплеменников, а на его груди расходился глубокий порез.
Подлые и жёлтые, а ещё — до жути испуганные глаза, встретились с холодными и жестокими аметистовыми.
— Ну вот я и пришёл один, — произнёс Эспен, игнорируя присутствие Энаса. — А вы где, «одни»? — и надавил на рукоять. Ему было достаточно дёрнуть рукой вперёд-назад и похититель расстался бы с жизнью. Но паразит, с трудом сдерживаясь, лишь заставил гоблина зайтись болезненным кашлем.
— Паслушой, челавек… — прохрипел «смертный» адепт. Эспен отметил, что тот, в здоровом состоянии, мог бы доставить ему некоторые проблемы, несмотря на то, что в открытом бою против паразита пал когда-то, в том числе, и настоящий «Человек».
— Я тебя слушаю, чушка синекожая, — герой присел на корточки, удерживая главаря прижатым к земле. — Постарайся не испытывать моё терпение, если не хочешь, чтобы у тебя открылся второй рот на шее.
— Мы ни сабирались убивать бабу, — произнёс гоблин. — На нас напал…
— Кто на вас напал? — спросил Эспен.
— Вен… вендиго, — синекожий закашлялся, по уголкам рта растеклась кровь. — Памаги, челавек…
— Что за вендиго?! — прорычал паразит, игнорируя просьбу похитителя.
— Вендиго?! — воскликнул Энас.
— Ты знаешь? —
