Возвращение в грядущее (Фантастические романы с иллюстрациями) - Александр Казанцев

В Ремле спустили все четыре моста через глубокие рвы, и согласно уговору и рыцарским правилам тритцы четырьмя колоннами покидали город. Френдляндцы не нападали на них.

Перед их боевым строем на этот раз бесстрашно выехала отмытая от грязи золоченая карета престолонаследника Кардия VII, спешившего скорее провести коронацию и стать общепризнанным королем.

Сидевшая с ним рядом девица де Триель шептала ему в несчетный раз:

— О мой возлюбленный король! Чтобы Великопастырь всех времен и народов папий И Скалий признал ваше всевластие и мои права королевы при вас, коронацию и наше венчание надо провести непременно по обрядам скалийской веры.

Будущий король загадочно усмехнулся.

Золотомастные, запряженные цугом гривастые кони двинулись, карета закачалась на мягких рессорах и тронулась с места, первой въехав на мост в освобожденный город.

А позади слышались крики войска:

— Долой И Скалия, святиканское исчадие Сатаны!

На подъемном мосту карете встретился роскошно одетый всадник в шляпе с пышным пером, которую тот снял перед Кардием, почтительно обращаясь к нему:

— Наследник тритцанской короны, лорк Стемли, герцог Ноэльский приветствует своего френдляндского собрата и просит чести присутствовать на его коронации, оберегаемый королевским рыцарским словом.

— M-м, — замычал Кардий, оглядываясь вокруг и ища глазами Мартия Лютого или Надежанну.

— О, ваше всесилие! — защебетала девица де Триель. — Конечно, король дает такое слово, сочтя за великую честь ваше присутствие на коронации во имя мира между нашими народами.

— Да-да, конечно, — промямлил Кардий.

Лорк-наследник тритцанской короны поклонился, надел шляпу и повернул коня обратно в Ремль.

Наблюдавший за этой сценой из первых рядов лютеров воин, похожий на цыгана с бронзовой серьгой в ухе, неодобрительно покачал головой.

Глава четвертая

КОРОНАЦИЯ

Подлость — царица всех пороков.

Помимо собора с золотыми шпилями, Ремль славился еще и старинным замком, неуклюжим скалообразным строением грубой кладки из полуобтесанных каменных глыб. Две крепостные башни соединялись приземистым по сравнению с ними зданием, хотя и с островерхой крышей. В одной из башен размещались пышные покои коронованного монарха, в другой — тюрьма для высокопоставленных особ, где неугодные могущественным вассалам короли расставались с короной или с собственной головой вместе с нею.

Эта мрачная башня с решетками на узких окнах ограждалась у подножия глубокой рекой Сонмой.

В круглом, роскошно убранном зале королевской башни уединились для тайной беседы два престолонаследника: Кардий Френдляндский и герцог Ноэльский.

Знающая обо всем больше всех девица де Триель уверяла, что речь идет о заключении мирного договора между Френдляндией и Великотритцанией, по которому тритцанские войска должны оставить все завоеванные земли и убраться на свои острова через морской пролив.

Сообщив это Надежанне и ее окружению: Мартию Лютому, генералу Дезонию, а также странствующему рыцарю О Кихотию с неизменным оруженосцем, девица де Триель принялась расхаживать по длинному залу, большому и холодному, с потемневшими от времени стропилами крыши вместо потолка.

Лакеи в кожаных ливреях молча и ловко готовили длиннейший стол для предстоящего после коронации пиршества.

Первая дама двора с трудом подавляла волнение, поскольку в башне, помимо заключения мира, решался куда более важный для нее вопрос о бракосочетании ее с Кардием еще до коронации, после которой она рассчитывала стать королевой Френдляндии.

Эти тщеславные мысли фаворитки были прерваны суматохой, вызванной появлением прибывшего из Святикана посланца Великопастыря всех времен и народов папия И Скалия, папийца св. Двора в алой мантии Кашония.

Мартий Лютый сразу узнал его, «наставника» птипапия Пифия перед диспутом «о святом прощении».

Однако лукавый посланец, спеша к королевской башне, не позволил себе узнать отлученного от церкви безбожника, ибо задание имел особо важное. Папий И Скалий грозно настаивал на скорейшем мире между враждующими сторонами, дабы они объединились для подавления общими усилиями преступной смуты, поднятой отлученным от церкви монахом против святой церкви твердой, как скала, веры.

Мартий Лютый, заметив, как папиец, расчетливо опустив глаза, мягкой крадущейся походкой пробирается к двери королевской башни, воскликнул:

— Кто дал право этой псевдосвятоше прошмыгнуть по-лисьи в королевский курятник?

— Очевидно, стражи герцога Ноэльского, — ответила оказавшаяся с ним рядом девица де Триель. — Замок охраняется только ими.

— Куда же вы смотрели, генерал? — обратился к Дезонию Мартий Лютый.

— Таково было желание самого престолонаследника, — развел тот руками.

— А я добавляю, — произнес подошедший Гневий Народный, привычно теребя серьгу в ухе, — что мои молодцы не решились сразиться с оставшимися в Ремле тритцами, больше привыкнув к лесам, чем к городским каменным мешкам, равно пригодным и для пиров, и для казней. Боялись наделать глупостей.

— Как бы нам не допустить подлинных глупостей, — проворчал Мартий Лютый.

В зале лакеи как по команде замерли, вытянулись, словно каждый из них проглотил по вертелу. Стража у дверей в королевскую башню звякнула оружием и застыла.

Из ведущей на винтовую лестницу двери вышли Кардий и герцог, оба в роскошных костюмах с позументами, а за ними, скромно свесив голову с лисьей физиономией, шествовал папиец в алой мантии.

Заканчивая разговор, герцог говорил Кардию:

— Не забудьте, мой царственный брат, что второй пункт о церемониале коронации имеет особое значение в нашем договоре.

— Напомните, ваше всесилие, — робко попросил Кардий.

— Корона ваших предков, ваше всевластие, должна быть возложена на вашу голову высшим военачальником, знаменуя тем единение короля с его воинством.

— Маршалом Надежанной? Какие пустяки! — беззаботно отозвался Кардий. Я сам договорюсь с ней сейчас. — Произнеся это, он почувствовал, что девица де Триель с кошачьей грацией берет его под руку и отводит в сторону.

— О, мой возлюбленный мужчина из мужчин, равного которому нет среди рыцарства! — вкрадчиво начала она. — Принято ли решение об обряде нашего с вами бракосочетания?

— Об обряде? Разумеется, коронация будет проведена по обрядам папийской религии, твердой, как скала, веры. Словом, именно так, как вы того желали, моя дорогая.