О людях и нелюдях - С. Алесько

— Почему ты не забрал в поединке мою жизнь? — спросила она, завороженно глядя на пробегающие по темно-красной куче яркие желтые язычки.

— Она не нужна мне, — пожал плечами Дрозд. — Да еще, пожалуй, из-за Луня. Когда-то ты была смыслом его жизни.

— Зачем ты вспомнил Луня? Он погиб от руки твоего отца, как и вся его семья!

— От руки отца? — пес тоже не мог оторвать взгляда от мерцающего пепелища. — Мой отец давно умер, совсем ненадолго пережил мать. Ровно на столько, чтобы узнать о ее смерти… Соколиный из замка на Грозовом утесе, с которым вы так долго воевали, был мертв. И собирал под свои знамена все больше и больше мертвых подданных. Мой брат стал одним из них… Столько лет мертвые дружинники сражались с мертвыми оборотнями… Такими, как ты, — взглянул на Ненасыть, волчица опустила голову. — Вместе вы сеяли вокруг смерть, бескрайние поля тлена. Князь рассказал мне, сколько селений обезлюдело в Северных землях… А я хочу жить. Смешно, правда? Княжич превратился в тварь Клыкастого, и все равно хочет жить. Презренный пес… — Дрозд неожиданно улыбнулся. — У Луня получилось со мной, а с тобой — нет. Жаль… А смерть мне не нужна. Ни твоя, ничья другая.

— У него получилось, — пробормотала Ненасыть. — С твоей помощью, презренный пес… И отныне мой вожак, если примешь меня в стаю.

— Не приму, потому что стаи у меня не будет. Будет дружина. Туда возьму с радостью.

Дрозд решил не возвращаться в Венцеград, а идти к замку на Грозовом утесе. Туда же должен явиться Ворон, после того как достигнет ущелья и получит известия от посланца оборотней. Потом государевы воины отправятся в столицу с подробным донесением Беркуту. А полноправный наследник Соколиного, пользуясь уже достигнутым, займется переговорами с остальными вожаками Воинов Клыка. И, что самое главное, Виночка, наконец, будет дома, в безопасности. Если понадобится, он запрет ее в башне, но не позволит больше таскаться за ним по дорогам.

Винка прекрасно это понимала, и, идя целыми днями рядом с Лиственем, с тоской поглядывала на Дрозда, который шагал с троицей вожаков и почти все время что-то обсуждал с ними. Вьюн крутился около друга, видно, хотел показать, что может быть полезен. Не иначе, прохвост побаивался, что ставший князем пес перестанет с ним здороваться.

Девушка вздохнула. Нет, кошака Дрозд, конечно, не прогонит, а вот ей придется тосковать одной. Как ее примут в замке? Вряд ли обрадуются, узнав, что молодой князь собирается жениться на селянке, а лучше сказать, бродяжке… Хотя и на нового господина, скорей всего, станут смотреть не слишком приветливо: он ведь теперь не человек. Ну да ничего, со временем они поймут, что их Кречет не стал хуже. Соколиный же понял. И Листвень, кажется, тоже. Девушка украдкой взглянула на паренька, топавшего чуть позади. Тот заметил и улыбнулся ей. Больше, кажется, не злится и не презирает. Вот и хорошо. И остальные постепенно поймут, а она постарается объяснить непонятливым.

Первые три дня пути шли лесом. Хвата, Сиплого и Колуна сопровождали в общей сложности около шести десятков бойцов, остальные, как это было принято у Воинов Клыка, рассредоточились по «лежбищам», безопасным, хорошо скрытым в горах и чащобах местам. Такая организация позволяла многие годы укрываться от дружины Соколиного. Волки предполагали до самого Грозового утеса пробираться тайными тропами, но Дрозд отговорил их.

— Если хотите налаживать новую жизнь, нечего начинать ее с игры в прятки. Пойдем открыто. Встретим дружину или людей короля, разговаривать с ними буду я.

На дороге прохожие-проезжие шарахались в кусты, завидев открыто идущий отряд разношерстно одетых воинов, совершенно не похожий ни на княжескую дружину, носившую серый и синий цвета, ни на королевских солдат, в чьей форме сочетались бурый и зеленый.

Вьюн долго провожал глазами застрявший в придорожной канаве открытый возок, в котором сбились в кучу три пышнотелые дамочки: одна постарше и две помоложе, видно, мамаша и дочки на выданье. Толстый хозяин бегал вокруг, руганью подгоняя неспешного работника. Непонятные вояки прошли мимо, даже не глянув в их строну, бояться нечего, а злость сорвать на ком-то надо.

— Слушай, Дрозд, — сказал кошак. — Мне это начинает нравиться. Подданные станут тебя бояться. Шутка ли: князь-оборотень. Я всем стану рассказывать, что ты перекидываешься в чудище невиданное.

— Кому "всем"? — полюбопытствовал Дрозд.

— Да вот таким бабенкам, как в том возке сидели.

— В замке таких клуш нет. Вернее, при мне не было, вряд ли отец их развел. Скорей, и оставшихся женщин распугал.

— Да сдался мне твой замок! Я в таких местах жить не привык. Ты же станешь по княжеству разъезжать, порядки новые наводить, так?

— Придется.

— А я с тобой.

— Вьюн, ты останешься с Виночкой.

— Размечтался! Я останусь с неприкосновенным цветочком в куче камней, где других баб не сыщешь! Я с тобой ездить стану, не отговаривай.

— На чем? Ты на лошади хоть раз сидел?

— Представь себе. Я умею верхом ездить.

— А еще что ты умеешь, про что я не знаю? — Дрозд с удивлением глянул на друга.

— Много чего. Оставишь меня в замке, твоя Виночка потом тебе покажет.

— Тьфу, пакостник! — выругался пес. — Надо мной смеяться будут, если ты за дружиной увяжешься. И не вздумай болтать, что я в чудище перекидываюсь.

— Лады, договорились! Берешь меня с собой, и никто не услышит о чудовище мерзостном, — просиял кошак. — Ты не пожалеешь. Я здорово умею переговоры вести.

— Ага, любой на что угодно согласится, лишь бы ты заткнулся наконец, — проворчал пес, понимая, что отделаться от друга не удастся.

Коршун погонял коня: тревога не давала покоя. Дружина добралась до Запрудного быстро, но Воинов Клыка и след простыл. Разведка нашла покинутый лагерь в дне пути от города. Нелюди направлялись туда от последней из разоренных деревушек, Пустельги. Кое-кто из селян слышал обмолвки не больно-то осторожничавших оборотней. А потом те будто обзавелись крыльями и разлетелись. Или, скорее, перекинулись и разбежались в зверином обличье. Поганые твари часто так делают…

Вот тогда воеводе и стало неспокойно. Куда отправились волки? Почему так поспешно? У Пустельги их было много, они определенно собрались двумя-тремя отрядами идти на Запрудный. Неужели Воины Клыка прознали о поездке князя в столицу?.. Коршун, не долго думая, отдал приказ поворачивать назад.