Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы XIX - начало XX в. - Сергей Александрович Токарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еда в сочельник и в день трех королей была праздничной. Полякам, чехам, словакам был известен обычай на праздник трех королей подавать в конце обеда печенье. В Польше в одно из печений запекали миндаль. Мужчина, которому попадалось печенье с миндалем, становился миндальным королем. Он выбирал королеву.
Чешская народная художественная игрушка — рождественский ряженый (конец XIX в.)[733].
Как уже говорилось, рождественско-новогодний цикл обрядов у западных славян включал колядование и народные интермедии, переходящие в разных вариантах в масленичные увеселения. Выступления ряженых включали многие напластования обрядности — древней языческой и христианской. В них выявляются общие черты с обрядностью других европейских народов. Огромную роль играли в этих представлениях маски животных. Можно предположить, что маски эти заменили живых зверей и птиц. Более того, еще до недавнего времени живой конь был участником представлений в районе Сандомирской Пущи (у лясовяков) и в деревне Тынец под Краковом[734]. «Kolęda koniem» у лясовяков имеет, по-видимому, магический смысл. Въезжая на коне в избу своего приятеля, всадник произносил обрядовые слова: «Chodził koniś kolędzie, robił na chleb, robić będzie» («ходил конь по коленде, зарабатывал на хлеб и будет зарабатывать»). Затем он объезжал всю избу, после чего конь получал овес на крышке хлебной дежи (квашни), а мужчины пили водку. В селении Дзиковец помнят еще обряд, когда всадник въезжал в избу в сопровождении группы парней (по обычаю можно было въезжать на конях, но не на кобылах)[735]. В деревне Тынец под Краковом в рождественскую ночь по улицам можно было увидеть всадников в сопровождении пеших колядников. На конях упряжь была с колокольчиками. Всадники заезжали ко всем, у кого были лошади, а иногда и к тем, у кого лошади не было, но была в семье красивая девушка на выданье. Разбудив хозяев звоном колокольчиков, всадники начинали петь коленды, за песни свои они получали подарки. Этот обычаи колядовании с живым конем, в прошлом распространенный, по-видимому, у всех западных славян, со временем был заменен хождением с ряженым в виде коня (у поляков в рождественские и новогодние дни, у чехов и словаков главным образом на масленицу). Известный польский этнограф К. Мошиньский писал о распространении маски коня в Германии, Англии, Южной Франции, в Македонии, Болгарии, Молдавии, Турции (за пределами Европы — в Индокитае, Японии, Китае)[736].
Хождение с коником (konik — конек) было также распространено в восточной Мазовии (Польша). Конька делали из корзинки без дна, на нее накидывали белое покрывало, впереди к корзине прикрепляли оглоблю с лошадиной мордой, по бокам свисали «ноги» всадника, вырезанные из картона. Сам же наездник залезал в корзину, и она держалась у него на бедрах. Конька сопровождали мальчики старшего возраста и музыкант. Они пели:
Hulaj, hulaj, konicku,
Po zielonem gaicku!
Dzie konicek nie chodzi,
Tam zytko rodzi[737].
Гуляй, гуляй, конек,
По зеленому лесочку!
Где конек не ходит,
Там рожь родится.
С кобылкой, коньком ходили так же в Жешовском воеводстве[738], как и в Белостокском. Северная граница распространения этого обычая достигает северо-западных районов повята Бельского, севернее Нарвы он неизвестен[739].
В щедрый вечер или на рождество в Чехии в начале нашего века ходили Перехты (Perechta, Perchta), устрашающие маски, напоминающие Люцию. Это были фантастические фигуры с туловищем человека и головой чудовища. Маски Перехты были крайне разнообразны: встречались черные, белые, красные Перехты. Одну из них, маску белой Перехты из села Грдлы, описывает П.Г. Богатырев: «Каркас головы делается из прутьев или проволоки. Каркас обтягивается полотном и обклеивается красной бумагой. Зубы прикрепляются отдельно. Красный язык двигается, как рычаг, причем на более короткой стороне этого рычага висит веревка, за которую незаметно для публики дергают рукой. К языку прикрепляется гнилушка, на которую изнутри дуют: она-то и освещает глаза и рот маски. Нос имеет форму клюва и прикрепляется отдельно, а глаза для большего страха делаются круглыми, с дырочками. Маска надевается на голову так, чтобы передняя часть ее сильно выступала перед лицом. На маску надевается старомодный белый чепец, который привязывается к маске белыми лентами. На Перехту надевают белую кофту и белую юбку. В руках у нее звонок и палка»[740]. Гораздо чаще Перехта снабжается длинным ножом, которым она грозит распороть живот всем тем, кто не вовремя прядет, а также детям, которые не молятся или не постятся. В Моравии эта же маска называется Шперехта (Šperechta). По-видимому, она появилась здесь под немецким влиянием, так как широко была распространена у немцев и австрийцев.
У чехов одновременно с описанной Перехтой под тем же названием была известна маска кобылы, с которой ходила на рождество и перед праздником трех королей, а также во время масленицы колядующая молодежь. Это была огромная деревянная конская голова, обтянутая полотном, прикрепленная высоко на длинной палке, которую держал обычно молодой человек, завернутый с головой в белую плахту. В сопровождении других масок Перехта врывалась в дом и старалась «покусать» хозяев, в особенности всех молодых девушек. Все потом вместе танцевали и щедро одаривались хозяевами[741].
Очень похожа была на эту маску фигура клибны (Klibna) из Южной Чехии. Это та же сделанная из соломы конская голова на высокой палке, которую держит в руке деревенский парень, другой (а иногда и два других) встает за ним, положив руки ему на плечи и пригнув голову. Обоих накрывают белой плахтой. Третий парень садится клибне на спину, а четвертый водит ее по домам.
В окрестностях горы Ржип в Чехии во время колядования на рождество и перед днем трех королей водили бруну (bruna), т. е. сходную с клибной маску, но с ветвистыми рогами, а иногда и с коровьим хвостом. Ее поводырь разгонял собиравшихся детей и грозил тем, что бруна их разорвет. В некоторых селах маску эту называли шимла
